Нельзя позволять другим странам вести себя с Россией как угодно, уверен военный журналист.
В. ШЕСТАКОВ: У микрофона Владимир Шестаков. Гостем в этой программе сегодня выступает журналист, военный обозреватель «Комсомольской правды», полковник в отставке Виктор Баранец. Виктор Николаевич, приветствую Вас!
В. БАРАНЕЦ: Добрый день!
В. ШЕСТАКОВ: Как обычно, гость этой программы объясняет суть тех или иных событий, как он их видит. Вы можете соглашаться или нет, присылать свои реплики и комментарии. Виктор Николаевич, ситуация с «Мистралями» привлекла к себе внимание в очередной раз. Такое ощущение, что накалилось уже до предела. Как стало известно сегодня «Коммерсанту», Франция направила России предложения на расторжение контракта на поставку двух вертолётоносцев. Если коротко, то суть в том, что французская сторона предлагает 800 миллионов евро в обмен на отказ Москвы и её разрешение продать корабли любой третьей стороне без всяких оговорок. Источник газеты сообщил — что это может быть за источник? Насколько ему можно доверять? Французы по своей сути — законопослушные граждане, не могут отступать от того, что написано пером.
В. БАРАНЕЦ: Сегодня у вас в эфире действительно говорили, что французы — это дико законопослушные граждане. Это легенда, это ложь. Дело с «Мистралями» прекрасно обнажило эту лицемерную суть и французских деловых кругов, и политических, и экономических. Ваши радиослушатели уже много наслышаны о том, что произошло. Я напомню лишь некоторые моменты, на которые, на мой взгляд, стоит обратить внимание. Нам с этой сделкой изначально не повезло. Я не могу сказать, что она была преступно-халатна, она была совершенно не обоснована руководством военно-морского флота перед Медведевым. Зачем нам нужны эти гигантские вертолётоносцы? Мы их собирались аж четыре штуки покупать! Как это вписывается в военно-морскую доктрину России, для каких целей мы покупаем эти гигантские корабли? Можем ли мы их сами делать, почему мы без них не можем обойтись?
В. ШЕСТАКОВ: Это хотелось бы узнать.
В. БАРАНЕЦ: Это хотелось узнать и мне, когда президентом был Медведев, а главкомом ВМФ был господин Высоцкий. Но мы этого не услышали. И теперь уже становится ясна цена этой сделки и её подспудная сторона. Одни знающие специалисты говорят, что покупка «Мистралей» была нашей платой за лояльность Саркози в отношении нашей войны с грузинами. Медведев таким образом хотел задобрить Саркози, заодно помочь французскому народу повысить своё благосостояние, поскольку там тысячи людей работают над этим. За два корабля доход ожидался в один миллиард двести пятьдесят миллионов евро. И теперь Вы говорите, они — законники. Я смотрю контракт российско-французский, и там есть такой любопытный момент, как форс-мажорное обстоятельство, при котором разрывается контракт.
В. ШЕСТАКОВ: Вот сейчас они на них ссылаются, насколько я понимаю.
В. БАРАНЕЦ: Олланд безбожно врёт человечеству, когда говорит, что этот контракт политизирован. Там и не пахло украинскими событиями в 2010, когда разрабатывался контракт, и в 2011. Олланд просто привязал этот контракт к украинским событиям. Это уже выходит за всякие рамки элементарного политического и экономического приличия. Что мы можем делать? Сейчас французы просят нас дать разрешение продать эти корабли третьей стороне. Москва не спешит. Вы бы спросили: «Виктор Николаевич, чтобы Вы делали на месте Рогозина или Медведева?» Я бы сказал: «Господин Олланд, пока Вы не перестанете поставлять оружие сирийским оппозиционерам, незаконным формированиям, я разрешение не дам».
Это можно назвать политическим хамством, невежеством. Ситуация с «Мистралями» превратилась в цепь унижений России. Мы слишком долго утирались. У нас сейчас настал момент Францию об тэйбл немного фэйсом потереть. Мы выкатываем абсолютно адекватное требование. Я могу массу перечислить: перестаньте нарушать права человека во Франции, зачем вы хиджабы там запретили? Вы знаете, как в советское время: если ты хотел баночку икры, то должен был обязательно две пачки гречки купить.
Вот это сделал Олланд с контрактом по «Мистралям». Конечно, я разделяю точку зрения, что нам бы деньжат, да побольше. Они готовы нам выкатить 800 миллионов евро, Вы говорите. Там нет ни штрафа, ни неустойки, там не 1,6 миллиарда, которые сейчас предварительно установлены. При строгости российской позиции там за 3 миллиарда евро может зашкалить, и мы должны драться за эти деньги. Мы должны французов раз и навсегда научить честной игре в военно-технической торговле.
В. ШЕСТАКОВ: Хочу поставить на голосование этот вопрос: вы согласны с позицией Виктора Баранца в том, что мы тоже должны найти какую-то политическую причину для того, чтобы ответить Парижу на такое предложение? Да, должна, например, перестать продавать оружие сирийским оппозиционерам — или нет, всё должно быть чётко, по документам, как написано в контракте?
В. БАРАНЕЦ: Но в документе нет украинского аспекта, нет украинской позиции. В 2010 Украиной ещё не пахло. Этот пункт затащил Олланд наглым образом. Не он, конечно, а его дельцы. Мы их тыкаем носом, говорим: «Покажите, где написано, что Вы связываете продажу «Мистралей» с Украиной». Есть про форс-мажорные, но форс-мажоров не было. Как можно смешивать политические вопросы с сугубо экономическими? В определённом смысле можно было так делать, но тогда бы логика была другой. Остановите войну на Украине — мы продадим вам «Мистрали». Здравствуй, тётя, Новый год, поцелуй меня, кирпич.
В. ШЕСТАКОВ: Подведём итоги голосования. С Вами согласны 95% наших слушателей, которые полагают, что Москве нужно найти политический аспект, 5% считают, что этого делать не надо.
Слушатель спрашивает, как Вам удалось прочитать контракт?
В. БАРАНЕЦ: В России копии контрактов и оригиналы находятся в определённых организациях, которые ведают военно-техническим сотрудничеством с зарубежными странами. Я военный человек, я нахожусь в плотном контакте с Рособоронэкспортом, с другими организациями, у меня много знакомых. Они мне и помогли увидеть эту бумагу. Ответ закончил.
В. ШЕСТАКОВ: Пользователь на нашем сайте пишет: «Нет ничего проще, чем решить проблему с «Мистралями». Франция продаёт «Мистрали» Китаю, вырученные деньги отдаёт России. Россия за эти деньги покупает «Мистрали» в Китае. Все довольны. Франция не теряет деньги, мы получаем «Мистрали», Китай снимает чертежи для дальнейшего копирования».
В. БАРАНЕЦ: Неплохая версия. Мы недавно смеялись, что «Мистралями» интересуется Китай. Я её на 100% не отвергаю. Такое может быть. Наши вертолёты, которые мы строили под эти «Мистрали», могут достаться китайцам уже в одном пакете. Мы могли бы помочь китайцам довооружить более серьёзной боевой техникой эти корабли. Только я не знаю, окажутся ли китайцы такими глупыми, как и мы, когда мы покупали эти корабли. Повторюсь, эти корабли ни с какого бока для нашего военно-морского флота не годятся. Представьте себе эту посудину, корыто длиной более 200 метров. Выходит в море, его из-под воды надо охранять…
В. ШЕСТАКОВ: А он сам себя не способен?
В. БАРАНЕЦ: Из-под воды надо охранять, значит, нужна минимум одна дизельная лодочка. Сбоку, справа, слева должны кораблики какие-то шастать, два-три надо. Есть система ПВО, а в небе же тоже должны висеть. А у К-27 плечо полёта не очень хорошее, это надо, чтобы постоянно жужжала стрекоза, да какая польза от него будет? Мы поставим «Мистрали» на Северный флот, половина флота будет гоняться за этим корытом, лишь бы его беречь. Нельзя забывать, что у нас средства поражения такие, что японцы говорят: «Мы ваши «Мистрали» из рогатки собьём». Сегодня средства поражения намного превосходят средства защиты. Вот вам цена «Мистралей». Это была конъюнктурная политическая сделка, которая противоречила всему здравому военно-морскому разуму.
В. ШЕСТАКОВ: Подключаем к беседе слушателей. Добрый день.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, меня зовут Юрий, я из Подмосковья. Что, если Франция признаёт воссоединение Крыма с Россией, возвращает России 1,5 миллиарда, и пускай делают, что хотят с «Мистралями»?
В. БАРАНЕЦ: Блестящая позиция. В политике всё допустимо. Но, если Франция признает, это будет очень серьёзным плюсом для нас. Она, конечно, никогда этого не сделает, потому что на Олланде такой американский намордник и такой короткий поводок из Вашингтона, что он никогда это не сделает. Но выторговать максимум дивидендов за то гнусное поведение, которое позволяет себе Франция на фоне «Мистралей», мы должны на полную катушку.
Я не привык здесь к дипломатическим выкрутасам, я старый солдат, не знающий слов любви. Я думаю, что мы должны проучить Францию на полную катушку. Сами французы говорят, что при желании Россия в международном суде может выиграть и 5 миллиардов. Но нам не надо пять, верните три. Но прощать такое кощунство, когда Россию все эти месяцы унижали, нельзя. Это не 90-е годы, когда Ельцин мог позволить с Россией вести себя как угодно. Сегодня в Кремле другой человек сидит и ведёт другую политику. Если так будет, его поймут.
В. ШЕСТАКОВ: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Виктор, Санкт-Петербург. Французы представляются либо дураками, либо сволочами. А на мой взгляд, наши верхние чиновники хапнули неслабый откат, деньги потратили, а теперь возвращать не хотят. Они бизнесмены, они деньги хотят обратно получить.
В. БАРАНЕЦ: Худший из случаев аналитики и взглядов — это мутная калашниковская конспирология. Он любитель выстраивать схемы, где нет ни одного факта. Это только предположение. Если бы Вы назвали сейчас мне людей, суммы, которые они нагрели, членов российско-французской мафии, такие подозрения тоже есть, но надо оперировать реальными документами, цифрами, фактами, фамилиями. А так, сидя на петербургской завалинке, мы можем только предполагать.
В. ШЕСТАКОВ: Давайте закончим историю с «Мистралями», резюмировать хочется. Эта канитель оборвётся когда-нибудь? Мы увидим финал?
В. БАРАНЕЦ: Пока и правительство, и федеральные службы, военно-техническое сотрудничество, Минобороны называют срок, что конец переговоров попадёт на конец мая. Но я думаю, что это будет промежуточная инстанция. Даже среди российских специалистов очень многие расходятся радикально в количестве тех денег, которые мы должны вытянуть из французов по максимуму. Я предвижу, что французов это не устроит, что они будут в международный суд подавать. Но тем не менее мы должны проявить характер и вывернуть французов наизнанку раз и навсегда и забыть дорогу к французскому военно-промышленному комплексу.
В. ШЕСТАКОВ: Многоточие поставим здесь, подождём две недели, посмотрим, что будет в конце мая.
Естественно, нельзя не затронуть историю с Евгенией Васильевой. Её адвокаты обжаловали решение суда, который приговорил бывшую чиновницу Минобороны к пяти годам тюрьмы. Прогнозы, что дадут ей условный срок, не сбылись. Деятельность Сердюкова на посту Минобороны Госдума в очередной раз отказалась проверять. Отказались во ФСИН менять матрас ей. Следите за этим сериалом?
В. БАРАНЕЦ: Да, конечно, это часть моей работы, я же военный обозреватель, а «Оборонсервис» входит в структуру Минобороны.
В. ШЕСТАКОВ: В какой-то фарс превращается.
В. БАРАНЕЦ: В ансамбль имени Васильевой. Адвокаты Васильевой обжаловали протест. Им не нравится, что она получила такой мизерный, но реальный срок. Мы же не должны забывать, что и Следственному комитету, и Главной военной прокуратуре, ФСБ, МВД тоже не нравится этот срок, и они имеют полное юридическое право подать жалобу тоже, и тоже протест, и тоже выдвинуть своё «фэ» и сказать: «Ребят, давайте пересматривать!» У меня такое впечатление, что Васильева напрашивается на десяточку. Идём дальше. Радиослушатели РСН прекрасно знают о том, что Следственный комитет месяца полтора-два назад сказал, что есть ещё второе уголовное дело.
В. ШЕСТАКОВ: Оно выделено из первого, о Кубанских объектах.
В. БАРАНЕЦ: Там масса других объектов, но оно существует. А его рассматривали без связки с первым уголовным делом. Откуда там взялись 34 уголовных эпизода, откуда взялась цифра 16 миллиардов рублей ущерба? Вы хотите знать? Радиослушатели хотят знать, что со вторым уголовным делом?
Госдума пытается ворошить деяния Сердюкова 2,5-летней давности. Ребят, вовремя надо было дёргать Сердюкова за рукава, вовремя проводить парламентский контроль, если что-то вам не нравилось. «Единая Россия» не позволила коммунистам с опозданием в 2,5 года расследовать то, как Сердюков вёл военную реформу. Это объективно. Я думаю, что если бы не была «Единая Россия», это было бы для трезвых людей смешно. Но если есть второе уголовное дело, что Государственная дума на фоне дела Васильевой имеет полное право развернуть новое парламентское расследование по второму уголовному делу и задать те же вопросы, хотя бы по части управления бывшим министром обороны тем же «Оборонсервисом». Там Анатолию Эдуардовичу придётся очень много интервью давать и в Следственном комитете, и в прокуратуре. Дорога в дюнах длинная.
Если всплывёт всерьёз второе уголовное дело, к нему отнесутся принципиально, — помечтаем, — то там может выскочить ещё пятёрка. Но для этого нужны очень серьёзные обоснования. А то, что Васильева получила пять лет с учётом, что она два с половиной года отсидела, то я считаю, что всё крыльцо Генеральной прокуратуры России она должна усыпать теми 19 килограммами золота, которые у неё обнаружили во время обыска на квартире и благодарить, что она получила такой срок.
Вы слышали, что инкриминируется 77 миллионов штрафа? А откуда в уголовном деле мелькает цифра, что ущерб нанесён всей этой группой аж в 600 миллионов рублей? Мы, граждане Российской Федерации, должны получить внятные ответы на эти вопросы. Но с нами не разговаривают. Я журналист, Вы журналист. Давайте побеседуем в эфире: скажите, пожалуйста, почему Васильевой назначили домашний арест? Обывательское любопытство, не журналистское: почему некоторые в «Матросской тишине» уже лежали, на нарах чалились, а почему она лежала на белых кожаных диванах?
В. ШЕСТАКОВ: У меня источников, как у Вас, в следствии нет. Вы, наверно, можете ответить на этот вопрос.
В. БАРАНЕЦ: До сих пор не соизволила российская Фемида опуститься до какого-то там обывателя или журналиста и внятно, логично, честно объяснить народу, почему так велось следствие, и образовалась огромная куча вопросов, на которые нам не хотят давать ответов. У меня такое впечатление, что кто-то рассматривает российскую Фемиду как часть личной собственности: «Хочу — что-то продам, хочу — что-то куплю, хочу — скажу или не скажу». На деле Васильевой осыпалась пудра, злокачественная физиономия Фемиды предстала перед нами в своём непрезентабельном виде, мы увидели, что она может судить нечестно. Это не открытие, но дело Васильевой это показало.
Я же не юрист, я обыватель, и Вы тоже. Мы же не сидим в этом пианино юридическом. И то, что народ говорит: «Мало», — это оценки эмоциональные. Я не считаю, что надо серьёзно так говорить. Когда бы ко мне вышел профессиональный юрист и сказал: «Уважаемые люди, из этого выросло пять лет. Украла столько — это попадает под статью такую-то Уголовного кодекса, вот это — под это». Внятно расшифровали бы — кто бы пикнул? А нам говорят: «Пять лет». У нас одно чувство — мало. А может, это и есть объективный срок? Мы недавно говорили: «Никогда не посадят или будет условный срок». Посадили. Народу не угодишь. Де Голль говорил: «Тяжело управлять страной, в которой производится 500 видов сыра». У нас 6 тысяч политического сыра производится. Но посадили же — теперь мало. Да когда же можно угодить?
В. ШЕСТАКОВ: Вы верите, что второму делу будет всё-таки дан ход?
В. БАРАНЕЦ: Я думаю, что нет. Скорее всего, Васильеву немного промурыжат, я не думаю, что она в Печатниках проведёт до приговора, до ввода в силу этого приговора, я думаю, её куда-нибудь свозят в Мордовию, чтобы она на солнышке лес попилила или кальсоны пошила. Я ничего плохого не хочу, я хочу, чтобы свершилось справедливое правосудие. Наверное, этого и российский народ хочет. Когда дурачат народ — это обидно. Обидно и самому народу, и журналистам. Хочется честного суда. Не судилища, чтобы народ сидел и говорил: «Дайте побольше, дайте по полной». Это будет 37-й год. А так, чтобы объяснили каждую запятую, каждый год, каждый месяц, который получила Васильева. Адвокаты подали иск — а вдруг они выкатят такой протест, что они нас убедят, что Васильевой дали много? Посмотрим, что нам скажет обвинение.
В. ШЕСТАКОВ: Посмотрим, действительно. Спасибо большое. Счастливо!
Источник: rusnovosti.ru
16.11.15.