Ассаламу Алайкум, Иляс. Уже несколько лет в моем архиве лежит материал, о котором вспомнил только сейчас, как увидел на вайшем сайте видеоролик «Т. Джабраилов: Чурт санна лаьтта со Г1ум-Азин арахь». Там написано, что это старинная чеченская песня. Я хорошо знаю историю этих слов. Их автором является Магомед-Салах Гадаев. Есть еще и вариант исполнения Валида Дагаева. Я как-то приглашал его на свою передачу о Гадаеве где-то в 90-х годах.
Это илли-протест. Еще в начале выселения в 1944-м году Гадаева пригласили в отдел НКВД и потребовали расписаться в том, что он является спецпереселенцем. Мохьмад-Салахь был очень взрывным и непредсказуемым человеком. Не было силы успокоить его, если он срывался на чем-то. Он не только не подписал бумагу, но и всю дорогу до дома повторял: «Как это я буду подписывать бумагу, где сам себя добровольно и делаю спецпереселенцем. Получается, меня правильно переселили!?». Так или примерно так возмущался Гадаев. А прибыв домой, написал и вот эти проникновенные слова: «Словно надмогильный камень стою в степи ( пустыне, равнине) Средней (или песчаной) Азии» (Чурт санна лаьтта со Г1ум-Азин арахь».
Иляс, нагахь доьг1на делахь, жимма парг1атонехь хилахь, дуьйцуш 1ийр ду вай оцу башхачу стеган кхолламах. Речь идет о книге, которую я отложил до конца войны. Вот этим и воспользовались наши пророссийские писатели. А пока перехожу к тому, в связи с чем и пишу.
С тех пор, как сделал судьбу чеченского поэта и ученого Магомед-Салаха Гадаева главной темой своей творческой жизни, прошло много лет, и всегда мечтал, чтобы об этом человеке говорили все больше людей. А срок этим исследованиям — более тридцати лет. Первую ночь, до самого рассвета, за его архивом я провел в доме его брата Сайд-Али в селе Чурч-Ирзу в сентябре 1973 года. И благодарен каждому, кто произносит его имя и сегодня.
При этом великодушно пропускаю мимо ушей реплики скоротечных и дежурных писак о его творчестве. Кто-то, предусмотрительно выждав бурю вокруг творчества Гадаева, опережал на финише, кто-то вырывал из текста фотографии, собранные мной по всему свету и выдавал сенсационные информации, кто-то скомканно выдавал текст, кто-то искаженно выдавал мое имя. Причем происходило все на страницах альманаха «Аргун» и газеты «Даймохк».
И десятки писателей и журналистов «срисовывали», в буквальном смысле этого слова, все мои публикации и лишь у одного человека, ученого Вахита Акаева хватило порядочности сделать ссылку (речь идет о философской трактовке зикры).
Я давно привык к человеческим подлостям. Эти люди сопровождали меня с самого начала занятия творчеством Гадаева. Одни это делалаи из-за своей трусости, другие — от черной зависти, из-за того, что не достались пальмы первенства. Несколько раз из моего личного архива исчезали материалы. В конце-концов, и вовсе обнаглели, выдавая целые статьи за свои, пользуясь тем, что тот лагерь русских верноподданных пока испытывает лучший период своей жизни. Но все временно.
Я уверен, что сводили счеты не только со мной, но и с мертвым Гадаевым. Это была ненависть в поколениях тех, чьим предкам Гадаев не подавал руки или говорил правду в лицо. Не буду долго говорить обо всех этих перипетиях.
В силу определенных обстоятельств до меня очень поздно дошла публикация Мусы Гешаева о Гадаеве, а потом некоторое время прошло и в поисках самой книги. И был крайне удивлен тем, как цинично, бесцеремонно этот немолодой по возрасту человек использовал мои публикации в республиканской печати 90-х годов. Получилось, что материалы, собраны были мной в течение двадцати лет именно для того, чтобы быть на побегушках у Гешаева, чтобы он написал книгу.
Мы с Гешаевым – люди в возрасте, и не к лицу нам эмоциональный гнев, безответственные оскорбления, поэтому право рассудить нас оставляю читателю. На тот случай, если кому-то из исследователей со временем будет интересно покопаться в творчестве Гадаева.
Привожу для сравнения лишь некоторые фрагменты моего очерка о Гадаеве, опубликованного на страницах «Голос чеченской Республики» в 90-х годах и напротив привожу отрывки из книги Гешаева, написанной с разницей, кажется, в десять лет. Точно не знаю.
Замечу лишь, что композиция очерка использована полностью, авторские выводы тоже, многие фрагменты с конца перемещены в середину или на начало. Чтобы проследить заимствования, не нужно быть экспертом.
Маршаллийца Висами Тутуев. В.Т.
* * *
В.Т. Самый счастливый период жизни, как считал сам Магомед, кончился в пятнадцать лет, когда их семья переехала в Нижний Герзель. Было это в 1924 году. Здесь и начались его “университеты”. Проучившись несколько лет в местной начальной школе, он поступает в Ростовский рабфак. В 1928 году всретились в стенах рабфака имени Стачки 1902 года трое молодых людей – Магомед Гадаев, Хабибула Измаилов, Умар-Али Зелимханов и крепко сдружились на всю жизнь. Только трагически сложилась судьба Умар-Али, сына знаменитого и мужественного абрека Зелимхана.
ГЕШАЕВ. Но счастливые, беззаботные и радостные годы в его жизни закончились в 1924 году, когда семья переехала в село Нижний Герзель. Начались печальные «университеты».
Проучившись четыре года в сельской начальной школе, Магомед в 1928 году поступил на рабфак в Ростове. Там любознательный юноша привлек к себе внимание и новых друзей, и педагогов. Его занимали вопросы, на которые и учителя не всегда могли ответить. Магомеду предрекали большое будущее. Однако судьба сложилась трагически, как и судьба его друга Умара-Али (сына известного абрека Зелимхана), с которым они вместе учились. Юноши души не чаяли друг в друге и были неразлучны.
В.Т. Корень недостатков цветущей поэзии республики он видел в отсутствии должной и систематической критики. “Не надо ждать, – признавал он, – пока мы подготовим классных критиков.В литературе, внутри, должен начаться активный разговор о создаваемых произведениях”.
ГЕШАЕВ. Придавая огромное значение профессиональной литературной критике и переживая, что ее в республике нет, он писал: «Не надо ждать, пока мы подготовим критиков. В литературе, внутри ее должен начаться активный разговор о создаваемых произведениях».
В.Т. Портреты трёх литературных титанов повесил он в тюремной камере над своей кроватью. Это был он – сын Грузии Шота Руставели, друг Дагестана Гамзат Цадаса и персидский и татжикский поэт и философ Абдуррахман Джами, принадлежащий к ярчайшему созвездию великих поэтов и мыслителей средневекового Востока.
ГЕШАЕВ. Между стеной и двухъярусной кроватью стоял сколоченный из досок небольшой столик, который смастерил сам «Академик». Над столом и кроватью висели портреты любимых поэтов Гадаева: великого Шота Руставели, дагестанского ашуга и сказителя Гамзата Цадасы и знаменитого поэта и философа Востока Абдуррахмана Джами.
В.Т. Главным делом национальной литературы Гадаев считал работу над совершенствованием языковой основы. И поднять его, по мнению писателя, должны были языковеды /институт языка/, министерство культуры и просвещения. В первую очередь в совершенствовании нуждались орфография и алфавит… Но ни это было главным в процессе пересмотра или доработки языкознания. Необходимо было серьёзно поработать над орфографией и над морфологией.
Интерес Гадаева к языку уходил корнями к 1957 году. Ещё тогда им была подготовлена к изданию книга “родная речь” /книга для чтения в третьем классе начальной школы. 219 машинописных страниц. Судьба её не установлена. Известно только, что она была сдана в набор, когда автора привлекали к уголовной ответственности. Вероятнее всего она издана под чужим именем/.
Второй труд “К правописанию чеченского языка” написан в 1964 году и вместе с сопроводительным письмом был адресован в Чечне – Ингушский научно-исследовательский институт истории, языка и литературы, кандидату филологических наук.М. Д. Чентиевой. Работа эта была проделана с целью “облегчить чтение текста”. Анализу была подвергнута в целом морфология чеченского языка.
ГЕШАЕВ. Работая над совершенствованием чеченского алфавита, который на государственном уровне трижды подвергался коренному изменению (последний раз на основе кириллицы), поэт считал необходимым «облегчить» его. Труд «К вопросу о правописании чеченского языка» был подготовлен им в лагере и направлен в Чечено-Ингушский научно-исследовательский институт языка и литературы. Гадаев предлагал переработанный вариант орфографии и морфологии, облегчающий восприятие и усвоение текста. К этой работе он возвращался неоднократно, писал о ней во многих письмах. Кроме того, подготовил учебник для чтения в третьем классе начальной школы. По понятным причинам, книга под авторством Гадаева так и не вышла, хотя его разработки и были использованы на практике.
В.Т. В 1969 года Гадаев прислал в адрес писателей республики некоторые стихи, в которых предпринята была попытка преодолеть силлабическую форму стихосложения вайнахской литературы. Попытка эта, по словам автора, была не везде удачна, но давала основание думать, что наша поэзия должна и может сделать шаг от силлабической формы к тонической. Русская поэзия, возникшая тоже в силлабической форме триста лет назад, сделала этот свой исторический шаг ещё задолго до Александра Пушкина.
Такое “диалогическое” расположение стихотворений в сборнике нигде до сих пор не встречалось и придавало сборнику вид большой поэмы.
ГЕШАЕВ. В конце шестидесятых годов он присылает из заключения поэтические произведения, в которых предпринимает попытку преодолеть силлабическую основу вайнахского стиха и утверждает, что чеченская поэзия должна перейти от силлабической формы к монической. В его творчестве впервые появляется «диалогическое» расположение стихотворений.
В.Т. Ещё на рабфаке он увлёкся космогоническими гипотезами Канта и Лариаса. И этот интерес, и собственные исследования в этой области остались его увлечением до последних дней жизни.
ГЕШАЕВ...Еще в годы учебы в Ростове Гадаев страстно увлекся космогоническими гипотезами Канта и Лапласа и не утратил к ним интереса.
В.Т. В мае–июне 1952 года он выдвинул первый “грубый” вариант своих творческих выкладок. Посылая их Сталину и ещё шести академиям наук одновременно (“что бы не обокрали”) Гадаев наивно думал, что работа будет встречена с распростёртыми объятиями и специалисты немедленно возьмутся за разработку и просчёт грубо начерченных им идей. Вариант Гадаева и его соавтора Баймурадова был отвергнут прямо с порога. Посмеивались высокомерно при этом над его “странной”, “необычайной” терминологией. Его труд назвали “чисто умозрительным построением натурфилософского характера”. Однако это не убило Гадаева. Наоборот. Придало ему изумительную энергию, хотя по состоянию здоровья он быо на грани смерти.
ГЕШАЕВ. Летом 1952 года Гадаев и физик Самад Баймурадов направили свой совместный труд главе государства и в Академии наук шести республик. Молодые исследователи надеялись, что оригинальные идеи заинтересуют специалистов. На деле вышло иначе. Предложенная концепция не нашла должного понимания в научном мире и была отвергнута, а некоторыми даже встречена в штыки. Маститых профессоров шокировала смелость теоретических построений, фантастичность гипотез и дерзость выводов. Это «чисто умозрительное построение натурфилософского характера»*, — небрежно отозвались они об открытии молодых максималистов. Однако непризнание со стороны ученого мира не смутило Гадаева. Он продолжил начатую работу.
В.Т. На протяжении 1947 и 1952 годов Гадаев исследует с точки зрения материалистической диалектики процесс радиоактивного распада атомов, вместе с тем и пути рождения и гибели миров. Приходит к заключению, что космические тела возникают в виде раскалённых газовых хлопьев, остывают до определённой степени, а затем обнаруживают в себе процесс нового разогрева, который приводит их к новому воспламенению и рассеванию в мировое пространство. Определив четыре стадии развития материи – дотепловая, химическая, радиоактивная, – он пытался перенести это и на предствление о развитии человеческого общества.
Разработанное ими цельное представление о строении материи, попытку дать фактам науки дилектико-материалистическое истолкование Гадаев и Баймурадов назвали “Картина мира”. Работа эта сводилась к следующему: осмыслить и обобщить (“привести в связь”) данные естественных наук при помощи диалектического метода и создать общую (философскую марксистскую) данные естественных наук при помощи диалектического метода и создать оьщую (философскую марксистскую) картину мира. По мнению авторов, эта была такая же важнейшая задача марксистской философии, как и обобщение данных общественных наук и создание общей картины развития общества.
Положения и выводы их теоретических исследований не было пока достаточно снабжены соответствующими математическими и другими накладками, такими были снабжены теории Джинса или академика Шмидта.
Не было у авторов ни условий, ни консультантов, ли лаборатории и соответствующей библиографии. С клеймом “спецпереселенец” вряд ли можно было добиться большего. Авторы в своём письменном обращении просили академика В. Г. Фесенкова взяться за математическую разработку их идей, и, по их мнению, сложнейшая проблема естествознания – проблема рождения и гибели космических тел – была бы решена в самый короткий срок.
Исследования дилетантов находили одобрение известных учёных, вызывали их заслуженное уважение:
“… Вы высказываете ряд интересных мыслей, но точные науки требуют их математического доказательства” (учёный секретарь Академии наук Туркменской ССР, Л. С. Орлова. 1952 г.).
“Ваши рассуждения более грамотные, чем многочисленные письма и рукописи других любителей, которые с избытком приходят ко мне из различных мест и, загромождая мой стол, не позволяют реагировать на все более дельные письма …” (академик В. А. Амбарцумян).
Рукопись исследований учёных-энтузиастов хранится сейчас в Бюраканской астрофизической обсерватории, куда она была сдана авторами на вечное хранение. “В течение месяца она будет в библиотеке обсерватории, а затем сдана в архив”, – писала им из Армении.
ГЕШАЕВ. Заключалась она в следующем: Гадаев и его соавтор сделали расчеты процесса радиоактивного распада атомов в ходе рождения и гибели миров, исходя из материалистической диалектики. Ученые-самородки пришли к выводу, что космические тела рождаются в виде сгустков раскаленного газа, остывают до определенной температуры, а затем вновь разогреваются, воспламеняются и рассеиваются в мировом пространстве. Таким образом опровергались прежние теории развития материи. В своей теории Гадаев и Баймурадов весь процесс разделили на четыре фазы: дотепловую, тепловую, химическую и радиоактивную. Спроецировав эту гипотезу на основные положения науки о развитии человеческого общества, они с помощью диалектико-материалистического метода исследования создали новое учение и назвали свой труд «Картиной мира». Осмыслить и обобщить, привести в стройную систему данные естественных наук было для них такой же важнейшей задачей, как и использование достижений общественных наук для создания законченной теории развития общества.
К сожалению, положения и выводы теоретических исследований одаренных молодых ученых были достаточно уязвимы в силу объективных причин. У них не было никаких условий для работы: ни научной аппаратуры, ни лабораторий, ни ассистентов, ни даже соответствующей литературы. К тому же часто камнем преткновения для Гадаева становилось клеймо «спецпереселенец». Но он верил в торжество справедливости и поэтому, не дожидаясь широкого признания, добивался решения конкретных задач. Обращаясь к академику В. Г. Фесенкову, Магомед просил его помочь в скорейшей математической разработке их идей, с помощью которых, как он считал, за короткий срок может быть создана теория зарождения и гибели космических тел. На письмо молодых ученых откликнулись из научных центров трех республик. Академик В. А. Амбарцумян поддержал авторов: «Ваши рассуждения более грамотны, чем многочисленные письма и рукописи других любителей, которые с избытком приходят ко мне из различных мест…».
«Вы высказываете ряд интересных мыслей, но точные науки требуют их математического доказательства» — надеялась на продолжение разговора ученый секретарь Академии наук Туркменской ССР Л. С. Орлова. «В течение месяца она будет выставлена в библиотеке обсерватории, а затем сдана в архив»***, — писали из Бюраканской астрофизической обсерватории Армении.
В.Т. В сохранении самобытности, по словам Гадаева, очень многое зависело от семейной педагогики, от отношений между родителями и детьми. Именно здесь заключались многие корни распластавшихся устоев нравственности и морали общества. И главным здесь было деспрекословное повиновение воли родителей.
ГЕШАЕВ. Семейные отношения в чеченском обществе, считал он, — сфера неприкосновенная. Родители для детей, как велось испокон века, должны оставаться авторитетами. Дети должны уважать и почитать родителей, беспрекословно выполнять указания старших.
В.Т. Положения и выводы их теоретических исследований не было пока достаточно снабжены соответствующими математическими и другими накладками, такими были снабжены теории Джинса или академика Шмидта.
ГЕШАЕВ.К сожалению, положения и выводы теоретических исследований одаренных молодых ученых были достаточно уязвимы в силу объектив¬ных причин.
ТУТУЕВ. Не было у авторов ни условий, ни консультантов, ли лаборатории и соответствующей библиографии. С клеймом “спецпереселенец” вряд ли можно было добиться большего.
ГЕШАЕВ.У них не было никаких условий для работы: ни научной аппаратуры, ни лабораторий, ни ассистентов, ни даже соответствующей литературы. К тому же часто камнем преткновения для Гадаева становилось клеймо «спецпереселенец». Но он верил в торжество спра¬ведливости и поэтому, не дожидаясь широкого признания, добивался решения конкретных задач.
В.Т. Авторы в своём письменном обращении просили академика В. Г. Фесенкова взяться за математическую разработку их идей, и, по их мнению, сложнейшая проблема естествознания – проблема рождения и гибели космических тел – была бы решена в самый короткий срок.
ГЕШАЕВ. Обращаясь к академику В. Г. Фесенкову, Магомед просил его помочь в скорейшей математической разработке их идей, с помощью которых, как он считал, за короткий срок может быть создана теория зарождения и гибели космических тел.
В.Т. Исследования дилетантов находили одобрение известных учёных, вызывали их заслуженное уважение:
ГЕШАЕВ.На письмо молодых ученых откликнулись из научных центров трех республик.
В.Т. “… Вы высказываете ряд интересных мыслей, но точные науки требуют их математического доказательства” (учёный секретарь Академии наук Туркменской ССР, Л. С. Орлова. 1952 г.).
“Ваши рассуждения более грамотные, чем многочисленные письма и рукописи других любителей, которые с избытком приходят ко мне из различных мест и, загромождая мой стол, не позволяют реагировать на все более дельные письма …” (академик В. А. Амбарцумян).
ГЕШАЕВ.Академик В. А. Амбарцумян поддержал авторов; «Ваши рассуждения более грамотны, чем многочисленные письма и рукописи других любителей, которые с избытком приходят ко мне из различных
мест…»
«Вы высказываете ряд интересных мыслей, но точные науки требуют их математического доказательства», — надеялась на продолжение разговора ученый секретарь Академии наук Туркменской ССР Л. С. Орлова.
В.Т. Рукопись исследований учёных-энтузиастов хранится сейчас в Бюраканской астрофизической обсерватории, куда она была сдана авторами на вечное хранение. “В течение месяца она будет в библиотеке обсерватории, а затем сдна в архив”, – писала им из Армении.
ГЕШАЕВ.«В течение месяца она будет выставлена в библиотеке обсерватории, а затем сдана в архив»^, — писали из Бюраканской астрофизической обсерватории Армении.
В.Т. Он продолжал искать ответы на многочисленные вопросы: как рождаются космические тела, из чего состоят звёзды, какую роль играет в эволюции звёздной материи радиоактивный распад или розогрев, в какую сторону вращается галактика Гончих псов, какая сила может раскалить и привести ядро этой галактики в столь быстрое вращение, почему существуют галактики круглой формы и т.д.
И на все эти вопросы у него были собственные ответы, толкования, объяснения. Возможно, сегдня многие из них потеряли актуальность, не представляют уже научного значения. Чтобы определить подлинную ценность его трудов, нужно вурнуться на сорок с лишним лел назад и оценить всё с позиции того времени. И сделать это с учётом тех трудностей, которые могли стоять тогда перед каждым вайнахом: голод, холод, положение спецпереселенца. Но даже тогда, в тех условиях, процесс познания не останавливался для любознательного дерзкого ума.
ГЕШАЕВ. Он ставил перед собой новые научные вопросы и искал на них ответы. Его интересовало все: принцип существования космических тел, вещество звезд, что представляет собой сила, способная раскалить ядро галактики, за счет чего возникает вращательное движение, почему галактики имеют дискообразную форму, какова роль радиоактивного распада или энергии в эволюции звездной материиНа все эти вопросы у Гадаева были свои ответы, гипотезы, объяснения.
В.Т. В середине 50-х годов в учёном мире разгорелись острые дискуссии вокруг вопроса количественных и качественнх изменений в процессе развития. Учёный М. Кедров на страницах журнала “Вопросы философии” отверг попытки учёных обвинить Дарвина в плоском эволюционизме и указал на несостоятельность “нового” в учении о виде. Мысль эту Гадаев считал удачной, но не мог согласиться с тем, что Кедров не рассматривает этот вопрос шире, ибо считал, что ещё не сделал шаг от субъективной диалектики к объективной.
ГЕШАЕВ.В ученых кругах шла острая дискуссия по многим проблемам, которыми он занимался и которые самостоятельно решал. Это было время, когда Дарвина обвиняли в примитивном эволюционизме. Академик М. Кедров выступал в защиту теории Дарвина и указывал на необъективность и несостоятельность «нового подхода» в учении о виде. Гадаев, поддерживая Кедрова, двигался дальше, считая, что вопрос следует рассматривать шире и перейти от субъективной диалектики к объективной
Гадаеву каждый шаг в науке доставался титаническим трудом. Ни голод, ни холод, ни бдительное око комендатуры, без разрешения которой спецпереселенцу нельзя было переезжать с одной станции на другую, — ничто не могло остановить его пытливый и дерзкий ум, жаждущий проникнуть в тайны Вселенной.
В.Т. На протяжении сотен лет возникали десятки гипотез о Вселенной известных титулованных ученых. И время доказало их несостоятельность. И тем не менее эти научные «звезды» остались блистать на горизонте науки, человеческой мысли. Таким просветителем, такой звездой у чеченской народа был Гадаев.Но я появился он не ко времени. Не к рассвету культуры собственного народа, а к трагическому мигу ее забвения.
ГЕШАЕВ. Гадаев был звездой, зажегшейся во Вселенной, но, к сожалению, не ко времени.
В.Т. Позвольте привести их здесь, хотя бы в перечне:“Основные законы диалектики механического движения неорганической материи” (1954). “О количественных и качественных изменениях в процессе развития” (1956). “Об антимарксистском характере космогонических гипотез академиков О. Ю. Шмидта и В. Г. Фесенкова”. “Программа “Спектро-плотность” распределения звёзд”. “Рождение марксисткой философии и её буржуазная критика” (1966). “Движение неживой материи” (1966). “Простые размышленияо сложных вещах” (1967). “Время. Пространство. Бесконечность. (1971). “О современной модели атома”. “К теории перевода” (остался незавершенным, 1967). “Монография о языке”. “О вайнахском стихосложении”…
ГЕШАЕВ. Простой перечень названий научных трудов Гадаева говорит о том, что он опередил развитие науки, причем в эпоху, когда ему довелось не столько жить, сколько выживать: «Основные законы диалектики механического движения неорганической материи», «О количественных и качественных изменениях в процессе развития», «Программа „Спектроплотность» распределения звезд», «Об антимарксистском характере космогонических гипотез академиков О. Ю. Шмидта и В. Г. Фесенкова», «Рождение марксистской философии и ее буржуазная критика», «Движения неживой материи», «Простые размышления о сложных вещах», «Время, пространство, бесконечность», «О современной модели атома», монография «0 языке», «О вайнахском стихосложении», «К теории перевода» (остался незавершенным).
В.Т. Не создай Гадаев более ничего, – скажет позже поэт Ахмад Сулейманов, – одного этого было бы достаточно, чтобы поставить памятник самому автору.
ГЕШАЕВ. Патриарх чеченской поэзии, ученый-фольклорист Ахмад Сулейманов, прочитав в оригинале стихотворение Магомеда, которое в переводе неточно названо «Стою как памятник в песчаной Азии», воскликнул: «Не создай Гадаев более ничего, одного этого стихотворения было бы достаточно, чтобы поставить памятник самому автору!»
В.Т. Я был свидетелем того, как многотысячный траурный митинг, собравшийся в годовщину выселения нашего народа на главной площади Грозного, со слезами слушал стихотворение поэта “Словно памятник, стою на равнине песчаной Азии”, донесённое нам устами Валида Дагаева. Написано оно было в трагические годы выселения.
ГЕШАЕВ. Глубину и силу этого произведения могли почувствовать все, когда в 1991 году над многотысячным митингом в Грозном зазвучал пронзительный голос народного ашуга Валида Дагаева, положившего слова Гадаева на музыку. Песня слепого певца потрясла самых сдержанных: женщины откровенно плакали, и вытирали платками глаза бывалые горцы.
Р.С. Нет необходимости приводить другие места, использованные Гешаевым таким бездарным и неблагодарным образом. Пусть все это останется на его совести, и на совести остальных, кто проявил и продолжает проявлять неуважение к чужому труду.
Висами Тутуев.
Отдел писем,
Chechenews.com
20.07.11.