Жители сел, прилегающих к административной границе зоны грузино-осетинского конфликта, и спустя три года после августовской войны не могут без эмоций вспомнить прошлое. Истории действительно ужасающие: война оставила свой тяжкий и нестираемый след в людях и селах. «Резонанси» побывал в Двани и Эргнети. Спустя три года послевоенные села скорее похожи на городища, где населению крайне трудно жить.
Уроженец села Двани Хизи Гвиниашвили вспоминает, что покинул село 12 августа. Примерно через два дня сожгли его дом. Он стоит на балконе сгоревшего дома и показывает комнаты. След огня, хоть и прошли три года, все еще остался. На стенах проросла трава.
«Во время войны в нашем селе убили двух молодых ребят. Одного у себя во дворе, другого в центре села. Когда вошли русские солдаты, потребовали, чтобы он поцеловал российский флаг, а когда не сделал этого, воткнули ему дуло в рот и выстрелили»- рассказывает респондент.
В селе сгорело 45 домов, большинство жителей ушли из Двани так, что даже одежду не смогли забрать. Хизи Гвиниашвили вернулся назад 27 августа. Жилья у него не было, приютили соседи. Уже в сентябре начались строительства коттеджей, и он остался вместе с семьей. Респондент одет в черное, говорит, что у него скончалась супруга.
«У жены на нервной почве оказался цирроз печени, и примерно через год после войны она скончалась»- говорит он.
Подавляющее большинство сельчан не работает. Работы нет почти ни у кого. Во двор Хизри Гвиниашвили заходит соседка, в руках держит внука. Это Мэри Махачашвили, дом которой также сожгли в августовскую войну.
Мэри говорит, что село покинула 11 августа 2008 года, но все равно не думала, что ситуация достигнет критического момента. Когда стало невыносимо, была вынуждена уйти. Семья из пяти душ временно перебралась в Гори, и до конца августа они жили в горийском детском саду, а потом вернулись.
«Сначала четыре месяца жила у соседей, о том, что дом сожгли, я узнала, находясь в Цагвери. Не могу описать ту боль, которая охватила меня когда вошла в свой двор и увидела сгоревшие дома…У меня было два дома»,- говорит респондент. От ее дома остались всего лишь стены да каменные лестницы. Во дворе валяются старые кирпичи, восстановить дом даже не пытаются, причина опять же отсутствие средств. А Мэри Гиунашвили одна из тех, кто покинул село очень поздно. Она вспоминает, что им даже похоронить умерших не удавалось, а ночью скрывались в виноградниках.
«Сюда приходил священник села Дирби и с его помощью мы смогли похоронить покойников, и сейчас, когда вспоминаю, нервничаю, не могу говорить. Мой супруг не мог уйти из села, и мы остались. Когда вошли русские и осетинские военные, и начался грабеж, мы прятались в виноградниках»- рассказывает респондент.
Жуткие истории рассказывают жители села Эргнети.
Ано Члаидзе говорит, что им пришлось покинуть село 8 августа. «Мне не забыть, как русские сгоняли наших парней. В те дни приехала маршрутка из верхних сел, оказывается, остановили на дороге, высадили девушку и изнасиловали»- вспоминает респондент,- «на все шли, говорили, что объявлена ликвидация грузин». Дом Ано Члаидзе, также как и почти все дома жителей Эргнети, сожжен.
Мы сидим за столом под балконом. Респондент вспоминает, что во время войны как раз под этим балконом у нее был накрыт стол, чтобы кормить грузинских солдат.
«На следующий день приходили наши солдаты, и оказывалось, что кого-то нет, уже убит»- вспоминает госпожа Ано и утирает слезы.
Дома в Эргнети сожгли примерно 12 августа. Сначала вынесли мебель и драгоценности. Дом Наны Хачидзе тоже сожжен. Ей трудно вспоминать сейчас истории трехлетней давности, однако говорит, что были страшная стрельба и взрывы, но жители Эргнети были привыкшие к этим стрельбам и не покидали село.
«Моему ребенку тогда было 2 года. Пока пули не стали сыпаться во двор, мы не ушли. 7 августа супруг увез нас, я ребенку уши прикрывала подушкой. И дом никому не поручила, одежду не взяла»- говорит респондент и вспоминает, что несколькими днями ранее они подготовились к сбору персиков, сложили дома ящики, помидоры тоже созрели и на днях должны были начать сбор урожая, но вернуться не смогли.
«Вернулись мы к 10 сентябрю. О том, что дом сожгли, я узнала, будучи в Тбилиси. Плакать хочется, когда вспоминаю те дни. Люди, которые рассказали мне эту историю, говорили, что в нашем квартале все дома сожгли одновременно, и огонь достигал до небес».
В Эргнети живут старики, которые не смогли покинуть село во время войны. Они с трудом рассказывают истории, как под свистом пуль пытались где-нибудь укрыться, как не могли покинуть подвалы, пока не сожгли их дома и т.д.
Положение этих сел на сегодня остается критическим: отсутствие питьевой и оросительной воды и безработица являются основной проблемой, решить которую уже три года никак не удается властям Грузии.
03/08/2011
Газета «Резонанси»
Георгий Путкарадзе