Ислам Умарпашаев потерял надежду уйти живым от «чеченских сил безопасности» после того, как был похищен из своего дома, избит и в течение нескольких месяцев удерживался в подвале, прикованным наручниками к батарее.
Но 26-летний чеченец выжил, и более чем через год после своего освобождения ведет в борьбу в рамках могущего стать знаковым дела против своих похитителей.
Правозащитные группы говорят, что прогресс в этом деле может стать поворотным пунктом после долгих лет безнаказанности для «чеченских служб безопасности», борющихся с исламскими боевиками. Активисты говорят, что за эти годы бесследно исчезли сотни гражданских лиц.
Российские федеральные следователи занялись этим делом, способствуя тем самым росту надежд на то, что это может привести к первому за пять лет судебному преследованию «сотрудников служб безопасности» этого преимущественно мусульманского региона.
Правозащитные организации заявляют, что российские власти закрывали глаза на нарушения в обмен на сохранение хотя бы хрупкого мира чеченским лидером Рамзаном Кадыровым, но сейчас Кремль хочет несколько обуздать его из опасений, что он получил слишком много автономии.
«Своего рода политическое решение было принято наверху — больше не позволять этих нарушений, и использовать судебную систему для того, чтобы вернуть чеченские власти обратно к реальности», — говорит Олег Орлов, глава российской правозащитной организации «Мемориал».
Кадыров отрицает любую причастность к похищениям или убийствам в Чечне, где сохраняется неспокойная обстановка после двух сепаратистских войн с Москвой. Глава «чеченского ОМОНа» Алихан Цакаев отрицает, что его бойцы незаконным образом задерживали местных жителей, и заявляет, что сотрудничает со следствием.
Но правозащитные организации и группы говорят, что Кадыров распространил атмосферу страха в Чечне, и дело Умарпашаева жизненно важно потому, что он — единственный из выживших, кто оказался достаточно смел для сотрудничества со следователями.
В интервью, данном после того, как он несколько месяцев скрывался, Умарпашаев заявил Reuters, что чеченские офицеры безопасности освободили его, чтобы он убедил своего отца отказаться от апелляции по его делу, поданной в Страсбургский Европейсикй суд по правам человека.
Умарпашаев, который заявляет, что не знает, почему он был задержан, говорит, что по-прежнему боится того, что может с ним произойти, но не собирается оставлять свою борьбу за справедливость.
«Там есть один парень, мне страшно попасться к нему обратно в руки живым… но пути назад для меня нет», — сказал он, в надвинутой на глаза бейсболке на темной улице в центре Нижнего Новгорода по пути обратно в Чечню.
«Замаскированный под боевика»
Умарпашаев был освобожден после четырех месяцев плена 2 апреля прошлого года после давления со стороны европейских дипломатов. Правозащитные активисты использовали его мобильный телефон, чтобы отследить его, и боролись за его освобождение в Страсбургском суде.
Европейский суд по правам человека выносил решения против России по 186 делам, в которых фигурировала Чечня, и хотя Москва выплатила тысячи долларов в виде штрафов в результате этого, у суда мало средств, чтобы предотвратить повторение нарушений.
Умарпашаев говорит, что офицеры служб безопасности, которые избивали его, сказали ему, что его сделают похожим на густобородого боевика и застрелят в ходе фиктивной контртеррористической операции.
«Они бы не давали мне бриться. С бородой и длинными волосами, я бы выглядел как боевик. Они сказали мне: «Мы дадим тебе камуфляж и оружие и умрешь как мужчина», — сказал он.
На одной из стадий расследования Умарпашаев заявил, что он рискнул уйти из-под действия государственной программы защиты свидетелей, чтобы вернуться в Чечню, дабы опознать одного из своих похитителей.
Его отец Ирисбай говорит, что угрозы вынудили его и еще шестерых родственников бежать, но семья продолжает добиваться справедливости.
«Мой сын — единственный, кто попал в этот ад и вернулся оттуда живым, потому что мы боролись. Мы продолжим бороться», — говорит он.
Постоянно безработный и выросший в годы войн, Умарпашаев в плане веры обратился к выступающему против истэблишмента салафистскому направлению в исламе.
Но он говорит, что он не симпатизирует боевикам, пытающимся создать исламское государство на российском Северном Кавказе.
Активист-правозащитник Игорь Каляпин, адвокат Умарпашаева, отметил, что его клиент стал объектом преследований за критику стражей порядка в разговорах по мобильному телефону с другими молодыми людьми.
«С тех пор, как Кадыров стал лидером, ни один офицер не был привлечен к ответственности. Даже намекать на какие-то недостатки среди чеченских полицейских, не говоря уж о том, чтобы, прости господи, говорить, что они пытают людей — это табу», — заявил он.
Алви Каримов, представитель Кадырова, заявил, что правозащитники неправильно понимают ситуацию. «Офицеров убивают каждый день, они получают тяжелые ранения в борьбе с террористами. Неужели должны действительно быть уголовные дела против них?» — вопрошает он.
Страх возмездия
Но «Мемориал», активистов которого Кадыров называл «врагами народа» за их попытки вскрывать правонарушения в Чечне, заявляет, что только в прошлом году службы безопасности в Чечне похитили по крайней мере 27 человек и убили 24.
Два человека, которые, как говорит Умарпашаев, были в заключении вместе с ним, по-прежнему считаются пропавшими без вести, и правозащитники говорят, что опасаются, что один из них мертв, а второй бежал за границу.
«Мемориал» полагает, что его цифры могут лишь на четверть показывать настоящий масштаб нарушений, потому что многие чеченцы опасаются говорить об этом после того, как один из ведущих представителей «Мемориала» в регионе, Наталья Эстемирова, была убита через несколько часов после собственного похищения в 2009 году.
Вызвал удивление тот шаг, что следователи в прошлом месяце заявили, что проведут расследование в связи с подозрениями, что местные силы безопасности могли быть причастны к ее гибели. «Мемориал» ранее обвинял российские власти в том, что они не расследуют гибель Эстемировой должным образом.
По словам Каляпина, местные следователи боялись возмездия в случае, если они примутся за расследование в отношении служб безопасности. Он выступает от имени семей жертв семи похищений, имевших место в 2009 году, но говорит, что дело Умарпашаева — единственное, по которому наметился прогресс.
В письме, попавшем в распоряжение правозащитников в прошлом году, и демонстрирующем внутреннюю напряженность, Виктор Леденев, местный руководитель Следственного комитета, жаловался «министру внутренних дел» региона Руслану Алханову, что силы под его командованием препятствуют расследованиям.
Заместитель Леденева Николай Хабаров пошел еще дальше в письме к Каляпину в марте. Он сказал, что следователи не только не расследовали преступления, но и вступали в сговор при сокрытии фактов похищений. «В результате… виновные исчезали, а местонахождение жертв так и не находилось», — писал он.
(«Reuters«, Великобритания)
08/09/2011