Что происходило в стенах российской тюрьмы, похожей на гестапо и кишащей крысами, где восемь охранников избили юриста, который разоблачил московский гангстерский режим
Первое предостережение мы получили по sms в конце октября 2009 года, повествует в своей статье в Daily Mail основатель инвестфонда Hermitage Capital Уильям Браудер. По его словам, sms пришло, когда он находился в ресторане. «Sms было отправлено из России, но в нем сквозил дух американской мафии. «Если история нас хоть чему-то научила, то лишь тому, что убить можно любого», — пишет автор, поясняя, что это цитата из «Крестного отца».
По словам Браудера, смысл sms был очевиден. «Я и остальная моя команда находились в безопасности в Лондоне. Но мой российский юрист, Сергей Магнитский, годом ранее был арестован в Москве министерством внутренних дел РФ, по сфабрикованным обвинениям, после того, как разоблачил крупный скандал с коррупцией в правительстве. Я обоснованно волновался», — говорится в статье.
Поздно ночью 13 ноября у Браудера вновь зазвонил телефон, повествует он в статье. «Это была голосовая почта и еще одна угроза. Слов не было. Только крики человека, которого бьют. Сильно», — пишет автор.
Браудер сообщает, что в следующий понедельник с утра позвонил адвокату Магнитского. «Но адвокат сказал, что в тот день не смог увидеться с Сергеем. Российский следователь, который вел его дело, утверждал, что Сергей плохо себя чувствует и не может выйти из камеры», — говорится в статье. В 6:45 на следующее утро некий коллега позвонил Браудеру и сообщил о смерти Магнитского. «Ему было 37 лет, у него остались жена и двое детей», — сказано в статье.
По словам Браудера, смерть Магнитского радикально изменила его собственную жизнь: «раньше меня преимущественно волновало, растут биржи или падают и в какое интересное путешествие я отправлюсь в отпуск на следующий раз. Теперь у меня новые приоритеты: я должен доподлинно выяснить, что случилось с Сергеем, добиться, чтобы справедливость восторжествовала, а также не допустить, чтобы убили меня самого».
«Как я оказался в этом опасном положении?» — продолжает Браудер. Он сообщает, что в 1996 году основал инвестфонд Hermitage Capital Management, который вскоре стал крупнейшим в России.
«Но в итоге я осознал, что компании, акции которых мы приобрели, нещадно обворовываются их владельцами-олигархами, масштаб грабежа — почти невообразимый на Западе. И я решил что-то предпринять против этого», — пишет Браудер. По его словам, он расследовал механизмы краж и поделился выводами с мировой прессой.
Многие аферы прекратились, курс акций значительно вырос, но Браудер, по его словам, нажил массу влиятельных врагов. В 2005 году, когда он прилетел в Россию, его депортировали в Лондон. Позднее российские власти объявили его «угрозой национальной безопасности» и запретили ему въезжать в страну.
Спустя 18 месяцев, 4 июня 2007 года сотрудники МВД провели обыски в офисе фонда Браудера и офисе его юридической фирмы в Москве, продолжает автор. «Они конфисковали наши корпоративные документы, а затем воспользовались ими, чтобы украсть наши компании. Позднее мы установили, что, прибегнув к сложной схеме, полиция в сотрудничестве с коррумпированными чиновниками налогового ведомства и представителями организованной преступности похитила 230 млн долларов из налогов, которые мы годом ранее выплатили российскому государству», — говорится в статье. По мнению Браудера, это был «крупнейший мошеннический возврат налогов в истории России».
Браудер и его команда подали жалобы во все правоохранительные органы России: «мы рассудили, что если президент Путин об этом узнает, то «силы добра» накажут «злодеев». Но вместо этого МВД РФ завело уголовные дела на всех 7 юристов, работавших над делом по поручению фонда Браудера.
Браудер призвал всех юристов покинуть Россию. «Шесть из семи согласились. Отказался лишь Сергей Магнитский, умнейший из всех, тот, кто больше всего сделал для распутывания паутины мошенничества», — пишет Браудер. Магнитский сказал, что ничего противоправного не сделал, а похитителей денег из госказны следует привлечь к суду. «Собственно, Сергей так сильно верил в правосудие, что дал показания на полицейских, судей и преступников, причастных к хищению 230 млн долларов. Большинство россиян побоялось бы так поступить», — пишет автор.
24 ноября 2008 года Магнитского арестовали. «Его держали в камерах, где на 14 заключенных приходилось всего 8 коек. Свет горел круглосуточно, чтобы лишить его сна. Его держали в камерах без отопления и стекол — это в декабре в Москве — и он чуть не замерз до смерти. Его держали в камерах, где туалетом служила дыра в полу, из которой хлестали, пузырясь, нечистоты. Власти хотели, чтобы он отказался от своих показаний против полицейских и подписал ложное признание, что это он украл 230 млн долларов», — говорится в статье.
По словам Браудера, все это известно из дневника, который Магнитский вел в СИЗО, а также из 450 жалоб, которые он подал. «В результате его дело — самое хорошо подтвержденное документами дело о нарушении прав человека, поступившее из России за последние 25 лет», — говорится в статье.
Браудер сообщает, что обращался ко всем западным правительствам и общественным организациям. Многие писали президенту Медведеву и высокопоставленным чиновникам. И все, по словам Браудера, было напрасно.
Через полгода у Магнитского резко ухудшилось здоровье. У него нашли панкреатит и камни в желчном пузыре, на 1 августа 2009 года была назначена хирургическая операция. Но за неделю до операции его перевели в суровую Бутырскую тюрьму. Магнитский подал 20 ходатайств о лечении, но все игнорировались или отвергались. «Следователи вновь и вновь приходили к нему и говорили: чтобы выйти из этого положения, он должен всего лишь подписать ложное признание», — говорится в статье. По словам Браудера, Магнитскому не давали свиданий с женой и матерью, не предоставляли возможности поговорить по телефону с детьми.
Но Магнитский не сдавался, пишет автор. «За месяц до смерти, 14 октября 2009 года, Сергей дал показания, в которых изобличил своих палачей и повторил свое свидетельство о причастности полиции к хищению 230 млн долларов у российского государства», — говорится в статье. За 5 дней до смерти, 11 ноября, Магнитский подал в суд жалобу, где «изобличалась фальсификация его дела полицией» (формулировка Браудера).
13 ноября Магнитский испытал сильную боль и попросил оказать ему медицинскую помощь. Но врач посмотрел его лишь через три дня. «Вечером 16 ноября Сергея перевели в другую тюрьму, где имеется больница. Но когда он прибыл, вместо того чтобы отправить его лечиться, его поместили в камеру изолятора, сковали наручниками и позволили 8 сотрудникам подразделения по подавлению беспорядков избивать его резиновыми дубинками, пока он не умер», — говорится в статье.
Браудер сообщает, что друзьям и родственникам Магнитского удалось добыть доказательства: «подобно властям нацистской Германии, российские власти сохранили документы о том, как жестоко обошлись с ним в последний час его жизни». Но российские власти не дали делу ход. Напротив, «ключевые игроки были повышены по службе, некоторые даже получили государственные награды. Чтобы добавить к урону оскорбление, летом прошлого года МВД РФ объявило, что собирается судить Сергея — то будет первый в современной истории посмертный суд», говорится в статье.
«Трудно не заключить, что в верхах российского правительства имеет место сокрытие убийства Сергея Магнитского и кражи 230 млн долларов, которую он выявил, а также что обхождение с Сергеем — яркий образчик того, что на самом деле происходит сегодня в России», — говорится в статье. Конечная ответственность за сокрытие случившегося лежит на президенте Путине, полагает автор.
«В апреле 2010-го мы начали кампанию, цель которой — ввести визовые санкции и заморозить имущество 60 чиновников, причастных к этому делу», — повествует автор. По его мнению, такие меры — удар по «ахиллесовой пяте российского режима», полагает Браудер. Цель российских коррупционеров — красть деньги на родине и инвестировать на Западе.
«Многие спрашивают меня, почему я продолжаю настаивать на справедливости после того, как получил угрозы моей собственной жизни. Ответ в том, что я в долгу перед Сергеем», — заключает Браудер.
На той же странице газета печатает статью известного драматурга, сэра Тома Стоппарда «Мученичество Магнитского заставляет Россию вопрошать: «Что делать?»
Для периода сталинского террора типичны пронзительные истории, когда большевики, обвиненные в диверсиях против СССР, умоляли следователей позвонить Сталину. «Они думали, что этого достаточно, чтобы ужасное недоразумение было устранено. Ничего-то они не понимали», — пишет Стоппард, поясняя, что вспомнил эти коллизии, выслушав рассказ Браудера о судьбе Магнитского. «Я думал, что Путин ни за что не допустит такого, если узнает», — сказал Браудер, подразумевая преступления, которые расследовал Магнитский в качестве юриста Браудера.
Вопрос «Что делать?» витает над Россией последние два столетия, начиная с восстания декабристов, продолжает Стоппард. В 1989 году казалось, что в России «впервые может пустить корни что-то вроде справедливого общества», по выражению автора. Но судьба Магнитского и многие другие истории опровергают это предположение. «Уместно, что внимание общества к истории этого храброго и честного человека вновь привлечено писателем и драматургом», — пишет Стоппард, подразумевая, видимо, постановку пьесы Елены Греминой «Один час восемнадцать минут» в Лондоне. Пьеса основана на дневниках Магнитского. Премьера назначена на 16 ноября, Стоппард будет ведущим на специальном представлении.