Значит, в России возмущаются тем, что принявшие «закон Магнитского» американцы почему-то не допускают, что человек, которого в тюрьме мучили, пытали и избивали и которому не оказывали медицинской помощи, мог умереть естественной смертью.

Зато совершенно уверены в том, что малолетний Максим Кузьмин, с рождения страдавший пороком сердца, умереть естественной смертью или в результате несчастного случая не мог никак. Причем детский омбудсмен и его камарилья были в этом абсолютно убеждены до всех экспертиз и расследований. Действительно, какая тут естественная смерть! Ведь Максим Шевченко просветил нас относительно американских нравов: «Да они даже, если бы они этого ребенка зажарили там по кусочкам, они бы все равно в этом не признались.

Я допускаю такое. Там есть невероятные сектантские внутренние такие замкнутые миры, особенно в американской глубинке… Поэтому я не знаю, что это за шериф, что это за город. Может, там они детей в жертву приносят. Это в Америке вполне возможно» .

У кого-нибудь есть возражения по поводу определения «кровавый навет», причем в буквальном смысле?

После такого рода откровений складывается ощущение, что у иных аналитиков в голове на месте мозга образовалась одна большая гематома, настолько явная, что, в отличие от случая с Максимом Кузьминым, никакой экспертизы проводить не надо. Но подведем итог. Смерть Магнитского — стопроцентная случайность, смерть Максима Кузьмина — стопроцентное убийство. Железная логика.

Для тех, кому покажется, что усмотренная мной параллель неуместна, отмечу, что это не я ответил на «закон Магнитского» «законом Димы Яковлева».