Год назад в грузинском Гори по неожиданному требованию населения была вновь установлена впечатляющая статуя самого знаменитого местного уроженца — Иосифа Сталина. Чем объяснить тот факт, что кровавого диктатора, на котором лежит вина за гибель миллионов людей и расчленение Кавказа, сегодня называют «великим человеком» без малого 90% грузин?
Все это связано по большей части с текущей ситуацией в геополитике и противостоянием России с ее «ближним зарубежьем», которому хотелось бы стать хоть немного подальше. Одним из очагов напряженности стала Южная Осетия, небольшая автономная республика в составе Грузии.
С самого начала Сталин придумал ее, чтобы упрочить контроль над мятежной Грузией в полном соответствии с принципом «разделяй и властвуй». Сегодня же эта республика (в 1990 году она провозгласила свою независимость) с населением в 100 000 человек (две трети из них осетины) является театром бесконечных конфликтов Москвы и Тбилиси. Суверенитет Южной Осетии признали всего коло полудюжины стран, в том числе и Российская Федерация. Наряду с Абхазией и Приднестровьем она входит в число марионеточных государств (жизнь в них поддерживает лишь воля и портфель Кремля) с более или менее обоснованными национальными притязаниями.
В августе 2008 года за внезапным вторжением грузинских войск в Южную Осетию последовало не менее оперативное контрнаступление российской армии с целью защиты территориальной целостности союзной республики. После пяти дней боев обе стороны подписали соглашение о прекращении огня, закрепив тем самым статус-кво, который остается в силе и по сей день. Но чем же объясняется упорное нежелание главных действующих лиц пойти на уступки в конфликте с казалось бы ничтожными ставками?
Геополитические интересы
Защита осетин является для России алиби, а не альтруистической гуманитарной задачей. Не дав Грузии утвердить свою власть на всей территории страны (хотя все ее история и выступает в поддержку единства), Москва создала препятствие для процветания наиболее враждебно настроенной по отношению к ней кавказской республики. Дело в том, что после войны августа 2008 года Грузия остановила все переговоры насчет вступления в НАТО.
Кроме того, мастерски проведенная военная операция подтвердила статус России как региональной державы, разорвав сформировавшийся после распада СССР порочный круг дипломатических неудач. Наконец, у нее есть серьезные энергетические интересы в регионе: лишиться доступа к стратегическому перекрестку путей между богатым ресурсами Каспием и Черным морем, которое служит настоящим окном в Европу, было бы равносильно дипломатической Хиросиме.
«Мы все надеемся, что Россия останется с нами до конца»
Южная Осетия очень многим обязана российской державе. Тем не менее, та обладает капризным характером и держит республику почти в полной изоляции: граница с Грузией находится под контролем внушительного контингента российских солдат, что, кстати говоря, нарушает все подписанные до сегодняшнего дня соглашения. Родственные связи грузин и осетин разорваны бушующей вот уже 20 лет обоюдной ненавистью. Оба народа пользуются разными дорогами и даже разными электросетями.
Как говорит местный министр иностранных дел, «признание независимости Южной Осетии Российской Федерацией создало ощущение безопасности», однако республике пришлось пожертвовать внутренней свободой ради внешней защиты.
В ноябре 2011 года открытое вмешательство Кремля во внутренние дела республики породило небывалый политический кризис. Верховный суд отменил результаты второго тура президентских выборов, в котором «пророссийский» кандидат потерпел поражение с результатом в 44% голосов, и запретил победительнице Алле Джиоевой принимать в них участие. В качестве компромисса оппозиционерке предложили должность заместителя председателя правительства. Если внешняя защита Южной Осетии не вызывает никаких вопросов, то во внутренней ситуации просматривается немало неприятных моментов.
С экономической точки зрения, на первое место вышла «дипломатия рубля»: Россия предложила сепаратистской республике свою валюту и Таможенный союз. Руководству удается удовлетворить потребности населения (а они просто огромны с учетом разрушительных последствий 2008 года) исключительно благодаря российским субсидиям, которые составляют в среднем 1 700 евро в год на одного жителя (в десять раз больше средней месячной зарплаты). На улицах Цхинвали нередко можно услышать ироничную поговорку по поводу российских вливаний, которые поддерживают Осетию в полумертвом состоянии: «Помоги себе сам и Россия поможет тебе».
В силу унаследованного со времен распада Советского Союза соглашения 70% местного населения обладают российскими паспортами. В российском законодательстве проводится черта между гражданством и национальной принадлежностью, а также прописано право представителей народов бывшего СССР стать россиянами в том случае, если они откажутся от нового паспорта. Таким образом, местным жителям гораздо легче попасть в Северную Осетию, автономную республику Российской Федерации, где также проживает осетинский народ.
Но тут то и кроется загвоздка: главное требование осетинского меньшинства заключается в объединении двух этих регионов в одну независимую республику. Москва, разумеется, никак не может выполнить его. Дело в том, что осетинское меньшинство служит лишь предлогом для России, которая всегда демонстрировала более чем относительную заботу о «праве народов на самоопределение».
Таким образом, отец народов Сталин (чей отец, кстати, был осетином), который до сих пор пользуется какой-то патологической благосклонностью россиян и кавказцев, сегодня становится своего рода троянским конем возобновленной Москвой империалистской политики.