Президент РФ словесно закатал Навального на неопределенный срок

Президент России, судя по всему, считает Алексея Навального богом, потому что, следуя иудейским заповедям, не произносит имени бога (точнее, как положено писать в иудейской традиции, — Б-га), а заменяет его псевдонимами.

Например, в канун еврейского Нового года — праздника Рош-Гашана, Владимир Путин назвал главного оппозиционера богатым словосочетанием «этот господин»: «Ведь где этот господин ни появляется, там всегда он следит, как у нас говорят, всегда за ним какая-то проблема: то спирт, говорят, или спиртовой завод там утащил, то с лесом какие-то проблемы, то у него обнаружились фирмы за границей, он их не задекларировал. Это очевидный факт».

Вот интересно. Неназванный Навальный — кандидат в мэры Москвы, участник предвыборной кампании. Грубая ошибка прокуроров — как процессуальная, так и политическая — была исправлена: оппозиционер находится на свободе, не под стражей. Обвинительный приговор в законную силу не вступил. Значит, в соответствии с принципом презумпции невиновности Навальный не может считаться виновным. «Спиртовой завод утащил», «с лесом проблемы» — это если не обвинение в совершении преступления без учета презумпции невиновности, то четкий сигнал следующим судебным инстанциям, как оценивать приговор инстанции первой. Суд у нас, конечно, «независимый», но отчего-то крайне чувствительный к малейшим дуновениям политического ветра. И четко действует в соответствии с общим вектором кремлевских магнитных бурь.

Вполне очевидно, что оценка не упомянутого всуе Навального — это не частное мнение рядового российского гражданина Путина В.В., а позиция президента. В нашей специфической судебной системе оно может иметь преюдициальное значение — суды всегда готовы руководствоваться ценными не то чтобы указаниями, но прозрачными намеками Верховного главнокомандующего.

Надо отдать Владимиру Путину должное: в интервью «Ассошиэйтед пресс» и Первому каналу он не то чтобы превзошел сам себя, но все-таки был в ударе. «Пивка махнуть немецкого» — это, конечно, не «мертвого осла уши» и не «мочить в сортире», но верность сленгу чекистского table talk не покинула нашего мастера «языка тела», как назвал его конструктивный партнер Барак Обама. Сообщил, что Чайковского «мы любим не за это», в смысле не за гомосексуализм. Просветил по поводу того, что взятка более общественно опасна, чем кража. Пообещал предсказать результаты хоккейной сборной России на Олимпиаде. Правда, не уточнил, какими они будут. Не поделился и страшной тайной позиции России в том случае, если США ударят по Асаду, ответив коллеге из «Ассошиэйтед пресс» вопросом на вопрос: «Вы работаете в средстве массовой информации или ЦРУ?» Произнес замечательную фразу, которая должна стать в один ряд с его же исторической репликой, произнесенной много лет назад: «Березовский? А кто это?» — «Это какие такие аресты?» В общем, вел себя, как чекист на допросе в логике «Здесь вопросы задаю я» (вопросы на вопросы).

Приватизировал Владимир Владимирович и Александра Сергеевича, «наше всё» — Пушкина, сообщив, что тот полагал: в традиции русской интеллигенции выступать не против правительства, а против России. Это решительно новая позиция как в пушкинистике (прикладной), так и в русской (и советской) историософии. Под таким углом русскую интеллигенцию не рассматривал даже товарищ Сталин. Возможно, Путин имел в виду стихотворение Пушкина «Клеветникам России», получившее отповедь Адама Мицкевича (ну с поляками у нас издревле разговор особый). Но в нем солнце русской поэзии критиковало не русскую интеллигенцию, а французских журналистов и депутатов, призывавших к вооруженному вмешательству в помощь польскому восстанию (что, кстати, хорошо рифмуется с Сирией). В следующий раз я бы посоветовал президенту процитировать известную фразу Александра Сергеевича из черновой редакции письма Петру Чаадаеву от 19.10.1836 года о правительстве как единственном европейце. Правда, написана она была по-французски: le gouvernement est encore le seul Européen de la Russie, а предваряла ее жесткая мысль о том, что «наше современное общество столь же презренно, сколь глупо; что это отсутствие общественного мнения, это равнодушие ко всему, что является долгом, справедливостью, правом и истиной, ко всему, что не является необходимостью. Это циничное презрение к мысли и к достоинству человека».

Так что президент РФ закатил солнце русской поэзии вручную. А Навального уже словесно закатал на неопределенный срок.

У нас в России все теперь делается вручную.

P.S. Кстати, фамилия Ильи Фарбера, приговор которому Путину, кажется, в целом не очень понравился, тоже всуе упомянута не была. Не был назван «своим именем» и посол США в РФ Майкл Макфол, но по нему президент России довольно интенсивно проехался.