В средствах массовой информации уже сообщалось о создании Временного Совета — высшего органа государственной власти в республике в переходный период. В него вошли тринадцать народных депутатов бывшего Верховного Совета, председателем стал Хусаин Саидалимович Ахмадов, короткое интервью с которым наша газета недавно опубликовала. Но события меняются с калейдоскопической быстротой, поэтому, чтобы охарактеризовать нынешнюю ситуацию, мы решили продолжить разговор с руководителем Временного Совета.
— Хусаин Саидалимович, в последние дни из названия Совета исчезло слово «высший».
— Слово «высший» с точки зрения русской лексики означает степень превосходства, и, на наш взгляд, Совет тринадцати было бы нелогично называть высшим после роспуска Верховного Совета из 174 человек. Просто Временный Совет.
— В недавнем интервью нашей газете вы говорили о гарантиях защиты прав представителей других народов, проживающих в Чечено-Ингушетии. Конкретизируйте, что вы имели в виду.
— Гарантией защиты прав представителей всех национальных групп, партий, движений, религиозных конфессий будет служить прежде всего юридическая правовая основа государственного устройства ЧИР. Одним из важнейших явится Закон о гражданстве, защищающий права всех граждан республики. Мы должны создать все условия для нормальной жизни людей. На заседаниях исполкома Общенационального конгресса чеченского народа дискутируются также вопросы о рациональном распределении товаров народного потребления в республике, развитии всех форм собственности, свободной торговли. Исполком исходит из интересов народа, высказанных на съезде, который является формой истинно народной власти. А бывший Верховный Совет представлял собой, образно говоря, аппендикс на измученном организме нашего общества, он был далек от интересов народа.
— Вы состоите в какой-нибудь партии?
— Нет, не состоял и не собираюсь. Предпочитаю независимость от партийных структур и партийной политики, сообразую свою деятельность с жизненной реальностью. Возможно, в силу своего характера и образа мыслей я и оказался сначала заместителем председателя Исполкома ОКЧН, заместителем председателя Республиканского комитета по подготовке законопроектов, а теперь вот и председателем Временного Совета.
— Выходит, волей судьбы вы стали сейчас политической фигурой, как бы фокусирующей деятельность ведущих сил в республике, поскольку именно вы стоите на перекрестке действий и Исполкома, и Республиканского комитета, руководимого Л. Д. Магомедовым, и Временного Совета. Это огромная ответственность, которая многократно увеличивается еще и из-за общественной нестабильности. И в этот момент, когда многие, напротив, прячут голову под крыло, вы оказались в самом опасном месте — на грани, на лезвии. Не слишком ли вы рискуете? Не страшитесь сгореть, сказавшись между двух огней?
— Я рисковал все время. Да, политика — это вещь, в которой нельзя угадать наперед многие ситуации. Но я всегда действую, исходя из необходимости борьбы за истину.
— Но ведь истина у каждого своя…
— Для меня истина — интересы простых людей. Именно эти силы я отражаю даже своим социальным происхождением. Пусть это и прозвучит выспренно, но для меня прежде всего важны интересы народа, из среды которого я вышел и нужды которого хорошо знаю. Сейчас народная революция смела старый режим. Опираясь на народ, защищая его интересы, я и буду чувствовать себя увереннее всего.
Первый этап революции завершен, но еще почти не затронута структура исполнительной власти, этот «Монблан» бюрократизма. Исполнительная власть должна быть заменена на втором этапе революции, после создания юридических правовых основ демократии: выборов нового состава Верховного Совета (или конгресса), введения президентской власти, принятия гражданства и Конституции.
— Обеспечить эти правовые основы демократического устройства и должен, как мы знаем, Временный Совет. А какова роль Исполкома ОКЧН в данный момент в отношении Совета? Мне довелось присутствовать на нескольких заседаниях «группы тринадцати», и создалось впечатление, что Исполком буквально перекрывает дыхание единственному законному органу государственной власти.
— Исполком на своих плечах вынес тяжесть августовско — сентябрьской революции, и Временный Совет из тринадцати должен искать согласия с ним. А Исполком, естественно, должен создать условия для нормальной работы Совета. Однако оперативности в этом он пока не проявляет, а должен был бы, ибо в форме законности (легитимности) Временный Совет и мог быть проводником политики Исполкома на республиканском государственном уровне. Многое во власти Исполкома, и он, по-моему, должен срочно на очередной своей сессии доработать стратегию переходного периода, определившуюся в общей конструкции в дни революции.
— Руководители Исполкома неоднократно заявляли, что не собираются заниматься дележом «портфелей», но фактически они взяли на себя решение кадровых вопросов, тогда как это должно быть в компетенции нового, законным путем избранного правительства (имеется в виду случай с прокурором республики). Как вы расцениваете такие действия?
— Не согласен с вами. Исполком, как общественная организация, лишь потребовал от Пушкина (прим. Z.D: прокурорa Чечено-Ингушетии) сложить с себя полномочия. А решение должно приниматься на других уровнях.
— Интересно, чем вы больше являетесь в Совете: его председателем или же выразителем воли Исполкома, как один из заместителей его председателя?
— Я не хотел бы выступать в двух ипостасях, быть двуликим Янусом и нести на себе печать предопределенности. Но, отказываясь от двуличности в политике, я должен совместить двузначность ситуации…
— …и провести свои корабли меж рифов политической борьбы, не посадив ни один на мель? Не слишком ли много для вас одного?
— Этот символ лоцмана я не могу воспринимать в своем лице. Председателем Республиканского комитета по подготовке законопроектов является Л. Д. Магомадов —опытный политик, в столь сложной ситуации согласившийся вести эту работу, несмотря на нападки личного характера в его адрес. Председатель Исполкома ОКЧН Д. Дудаев возглавил ударную силу революции и привел к нынешнему успеху. В содружестве с ними я вижу гарантии дальнейшего продвижения вперед.
— Вы только что сказали про «нынешний успех». Но ситуация больше похожа на тупик.
— Надо понять неординарность этой ситуации. Надо понять, что ни Конституция бывшей ЧИАССР, ни Конституция РСФСР, ни Конституция СССР не давали возможности безупречного правового выхода из действительно тупиковой ситуации, существовавшей до 15 сентября — до самороспуска Верховного Совета. А сейчас как раз и создались возможности компромиссного, на законных основаниях выхода из кризиса. Сейчас гораздо легче действовать демократическим силам, и Исполком должен быть столь же мобильным, как и в дни революции.
— Известно, что в бывшем Верховном Совете вы являлись одним из самых радикально настроенных депутатов, и в принципиальных вопросах часто оказывались в меньшинстве, иной раз даже в единственном числе. Например, в ноябре прошлого года вы поставили вопрос о роспуске Верховного Совета. Предвидели сегодняшние события?
— Нет, они — логическое завершение тех событий. Ведь ясно было, что полное игнорирование на ноябрьской сессии решений общенационального чеченского съезда может привести к кризису власти. Так что во времени самороспуск Верховного Совета от 15 сентября я бы подтянул к ситуации, сложившейся 27 ноября 1990 года. Можно утверждать, что если бы тогда прислушались к моему призыву, не был бы потерян год для действительно демократических преобразований.
— И все-таки вы оказались провидцем. А какие у вас прогнозы относительно судьбы Временного Совета? Не ждет ли и его кризис прежде, чем он успеет выполнить свои обязанности в переходный период?
— Временный Совет сам является порождением кризиса. Исполком ОКЧН принял решение: если он окажется недееспособным, то Исполком возьмет его функции и всю ответственность на себя.
— Но ведь не тайна для общественного мнения, что Исполком не даст возможности Временному Совету полноценно выполнять свои задачи.
— Нет, почему же. При участии членов нашего Совета обсуждаются законопроекты в Республиканском комитете, формируется центральная избирательная комиссия, мы выступаем перед общественностью — и непосредственно, и через средства массовой информации. Сделано, на самом деле, маловато. Должен сказать, что отчасти в этом повинны и представители от Ингушетии, которые еще ни разу не явились на заседание Совета.
А решение Исполкома должно, наоборот, стать стимулирующим фактором для Совета тринадцати. Здесь в какой-то степени должно проявляться революционное правосознание членов Временного Совета. Они не противники Исполкома, каждый из них и прежде проявлял принципиальность. Но сегодня они в меньшей степени, чем исполкомовцы, притерлись к общественной ситуации и не всегда соглашаются с Исполкомом в тактических вопросах, хотя и существует единство в выборе главного направления.
На память приходят слова Уинстона Черчилля: «Власть ради проявления ее над окружающими и для придания себе помпы, пышности — по справедливости достойна порицания. Но власть в момент национального кризиса, когда человек уверен в себе, когда он знает, какие приказы надо отдавать, — такая власть — это Божье благословение». В заключение нашей беседы хочется пожелать вверенному вам Совету решительных действий и действенных мудрых решений. А народ, от имени которого сегодня все движения выступают, очень скоро разберется (если уже не разобрался), кто ищет власти ради «проявления се над окружающими», а кому она — Божье благословение.
М. КАТЫШЕВА.
Фото Н. КОБИАШВИЛИ.
ОТ РЕДАКЦИИ: Это интервью было взято несколько дней тому назад — 20 сентября. Публикация политических диалогов с представителями Временного Совета, Республиканского комитета, Исполкома ОКЧН будет продолжена, т. к. с каждым днем возникают новые вопросы, ибо события развиваются так стремительно, что утренняя новость к вечеру устаревает. Время успело внести свои коррективы в ситуацию. Вчера Совету наконец-то отведено помещение для того, чтобы он мог работать в нормальных условиях.
Источник: Голос Чечено-Ингушетии №188 (20419) от 26 сентября 1991 г.
Chechenews.com
28.09.21.