Свой предыдущий текст для «Граней» я писал в ночь перед путинским нападением на Украину. Нападение это уже ничто не могло предотвратить — более того, я понимал, что оно начнется через считаные часы, — но все же надежда оставалась, как она всегда остается перед войной или перед казнью.
Сейчас я пишу уже из воюющей страны. Совсем другая жизнь. Несколько часов, как пришел из бомбоубежища. Не знаю, смогут ли выехать мои близкие из Киева. Не знаю, уцелеют ли оставшиеся в Киеве друзья.
Не знаю, куда попадет очередная «высокоточная» российская ракета — в детский дом, больницу, вокзал или нефтяную станцию. Но знаю, что этот кошмар будет продолжаться еще долго и в нем нужно научиться жить, как учатся жить в тюрьме или концентрационном лагере.
Знаю и то, что все мои предположения об абсолютной изоляции России оправдались с лихвой. Произошел такой разрыв с цивилизованным миром, какого не было не то что в брежневские — в сталинские времена. Небо вокруг России недоступно для российских авиакомпаний.
Против олигархов действуют теперь уже настоящие санкции — их имущество попросту отбирают. Российские банки, российские пропагандистские помойки, российские спортсмены и «патриотичные» деятели культуры вроде Гергиева и Нетребко — все это изгоняется без малейших колебаний. Никому не интересно творчество людей, оправдывающих или не замечающих детоубийство.
Страна, большинство жителей которой считает, что это детоубийство их не касается, вызывает только презрение или брезгливость. У всех. У всех. Даже у тех, кто еще недавно защищал «русский мир» в самой Украине и на Западе. Теперь многие из этих людей признаются, что не хотят больше жить. Отставные западные политики бегут из российских компаний.
Предстоятель Украинской православной церкви Московского патриархата митрополит Онуфрий сравнивает Путина с Каином. Политик Михаил Добкин, баллотировавшийся на пост президента под пророссийскими лозунгами, говорит о «страшном сне», проклинает «освободителей», уничтожающих его родной Харьков, и гордится вооруженными силами Украины. В стране не осталось практически никого, кто еще восхищался бы «братьями», — под ракетными обстрелами восторг быстро проходит.
Я не раз говорил, что «русский мир» Путина обрушится после первого же ракетного обстрела Киева. Да, я никогда не сомневался в возможности такого обстрела. Но, честно говоря, я не мог предположить того, что Путин сделает с Харьковом в отместку за то, что этот прекрасный украинский город не выйдет встречать с цветами его дикую орду. Ракетный обстрел харьковской Площади Свободы выше моего понимания. Зачем? Зачем? <̂p>
Народ, который позволяет управлять собой кровавому безумцу и даже не отдает себе отчета в глубине бездны, в которую он погрузился, достоин только одного: стены между собой и всем остальным миром. Собственно, эту стену мы сейчас всем миром и строим. От отваги украинцев, от профессионализма и мужества их вооруженных сил зависит, по какую сторону стены окажется наша страна. Но, кажется, первая неделя нашего сопротивления показала, где мы хотим быть. Хотим быть от Ужгорода до Харькова, от Чернигова до Одессы.
И если бы ваши бандиты не влезли восемь лет назад в Донецк, Луганск и Крым, то жители этих регионов хотели бы быть с нами, а не с вами. Те, кого вы лишили родного дома, кто вынужден был уехать из Донецка или Бахчисарая, сейчас воюют и погибают уже на новых фронтах, чтобы не дать вам захватить всю нашу страну. Чтобы мы, не дай Бог, не оказались за той стеной, которую возводит вокруг вас весь мир — как вокруг прокаженных, как вокруг кровожадных дикарей, как вокруг равнодушных палачей тех, кого вы сами объявляете «братьями».
Chechenews.com
03.03.22.