Из Ангарска вновь поступают сообщения о пытках Хумайда Хайдаева, которого без всяких на то оснований объявили организатором восстания заключенных в апреле этого года. По словам правозащитника Оюба Титиева, Хайдаеву «на лицо наклеили маску.
За день до допроса ее сняли чуть ли не вместе с кожей. С утра 11-го и до 16 апреля его в таком виде продержали». Также ломали пальцы рук и ног, чтобы добиться самооговора и признания себя лидером бунтовщиков (https://www.kavkazr.com/a/30609997.html).
Несмотря на то, что Хумайду не то что организация, но даже и просто участие в каких-либо протестах было абсолютно невыгодно — он должен был вот-вот выйти на свободу — с самого начала событий главная роль отводилась именно ему. «Почему?» — такой вопрос может возникнуть лишь у абсолютно несведущего либо же очень наивного человека. Для всех остальных ответ ясен — конечно же, потому, что среди всех участников беспорядков он был единственным чеченцем.
Поначалу, когда сообщали о событиях в ангарской колонии, упоминались и русские фамилии, но о них как-то все быстро забыли — и журналисты, и, кажется, сами местные фсиновцы. А извечный виновник всего зла на земле российской, то есть чеченец — остался. На нем и сорвали злобу испуганные бунтом вертухаи.
Не в первый, конечно же, раз, и точно не в последний. Как, согласно все той же статье в «Кавказ.Реалии», сказал брат Хумайда Али: «Тебя судят и отдельной статьей идет, что ты чеченец». Лучше и не скажешь. Действительно, «чеченец» — это отдельная статья в уголовном кодексе РФ, и причем статья весьма тяжкая.
История Хайдаева напоминает аналогичную историю, к примеру, Зубайра Зубайраева: сначала тюремный срок по сфабрикованному кадыровскими коллаборационистами «уголовному делу», потом многократное прохождение через круги ада в виде всевозможных самых изощренных пыток. Концлагерь иркутский от красноярского или волгоградского отличается лишь мелкими деталями. И еще множество подобных случаев. О ком-то узнали правозащитники и пресса, о ком-то нет.
Кто-то, как Зубайр, смог выжить и, пускай искалеченным, но выйти на свободу — а кто-то не перенес издевательств и закончил свои дни на тюремном кладбище. И пока в концлагерях России остаются тысячи чеченцев — будут новые Зубайры или Хумайды. Ибо для русского везде и всюду первый враг — это чеченец, и как только последний попадает в его власть — нет той жестокости, на которую русский не был бы способен.
А грозненские марионетки с академиком во главе лишь на то и годны, чтобы пополнять этот конвейер все новыми и новыми жертвами. Вот, казалось бы, и повод для официальных «правозащитников» из ведомства Нухажиева — заступиться за соотечественников, которых мучают и убивают, причем зачастую те же самые люди, которые в годы двух войн несли смерть на чеченскую землю.
Но нет, они могут лишь иногда для вида произносить дежурные слова — потому что непосредственно в их вотчине, то есть в оккупированной ЧРИ, творятся дела ничуть не менее страшные — недавняя история Салмана Тепсуркаева тому подтверждение.
Они все прекрасно знают, и сложившееся положение дел этих «правозащитников» полностью устраивает. И на них в деле защиты прав жертв пыток нет никакой надежды.
Многие из тех, кто ныне находится в российских тюрьмах (не все, конечно, есть и просто абсолютно ни к чему не причастные люди) получили свой срок за то, что сражались за независимость своей родины. Теперь дело тех, кто остался на свободе — продолжить эту борьбу и добиться победы. Потому что лишь независимая и признанная мировыми державами Ичкерия способна на международном уровне потребовать полного освобождения пленных.
Пока же, несмотря на статьи в прессе и обращения в различные организации, наш голос почти не слышен — а истории несправедливо осужденных и запытанных все множатся и множатся. И, увы, не будет им конца, пока хоть один чеченец остается в российском плену.
Елена Маглеванная.
Chechenews.com
22.09.2020.