Когда после российской аннексии Крыма я сделал предположение, что нынешняя путинская внешнеполитическая доктрина — это лишь современная вариация печально известной доктрины Брежнева (обе они отстаивают независимое право Москвы вмешиваться всюду, где она посчитает нужным), то на меня обрушилась лавина упреков. Давайте по прошествии времени посмотрим, как изменилась ситуация.
Политические воротилы, увешанные государственными наградами, обвиняли меня в том, что я страшно отстал от жизни: дескать, я не заметил, что Россия уже давно не является Советским Союзом, а представляет собой обычную демократическую страну, пусть и слегка своеобразную. Коммунизм для России — уже давно пройденный этап, включая все его ошибки и эпизоды нарушения социалистической законности. И совсем не случайно ни для кого из российских лидеров, начиная с Горбачева, не составляло труда извиниться перед чешским и словацким народом за вторжение и оккупацию 1968 года. Этот аргумент железный: нельзя вечно казнить того, кто извинился.
Однако в своих поисках новой государственной идеологии Владимир Путин в итоге пришел к весьма оригинальной исторической концепции. По его мысли, развитие российской государственности было никогда не прерываемым восхождением по спирали — от победы к победе — на все более высокий уровень, чем прежде. Коммунизм в этой концепции, понятно, был не отрицанием предыдущего развития, а следующим, более высоким, этапом российской истории.
Сталин — уже не чудовище
Все усилия мощной пропагандистской машины сегодня направлены на то, чтобы «доказать» это, на «соединение» российской истории в ее постоянно совершенствующейся целостности. Из нее ничего нельзя убирать, и ничто не умаляет ее величия: опричники Ивана Грозного и чекисты диктатора Сталина, территориальная экспансия в царские времена и в современную эпоху — все есть восхождение наверх, все составляет один великолепный нарастающий ряд.
Сталина, которого еще недавно считали уникальным в своем роде чудовищем, эта концепция полностью реабилитирует. На школьных стендах и в учебниках о нем пишут как об «эффективном менеджере», и именно ему приписывается главная заслуга победы в Великой отечественной войне. Ясно, что даже упоминание о множестве жертв сталинских чисток не может омрачить его канонизированный образ — даже напротив: чем больше жертв, тем очевиднее его менеджерская эффективность.
Значение фигуры Сталина уже давно имеет противоположный знак — на этот раз однозначно плюс. В современной России коммунистическое прошлое реабилитировано в полном объеме: в памятниках, в мемуарах, в названиях улиц и городов, в символике. Невзирая на золотого царского орла на флаге на заднем плане, во время встреч узкого круга кремлевского руководства Владимир Путин открыто обращается к присутствующим как к «дорогим товарищам», а не господам.
Сплошная ложь
Все уже переоценили: захватнические походы, пакт Молотова-Риббентропа, Катынь. Ошибок не нашлось ни в чем, и нигде не было изъяна. Российское руководство просто по определению не может ошибаться. Рано или поздно очередь должна была дойти и до пересмотра того исторического отрезка, к которому относится Пражская весна, ее военное подавление и временное пребывание советских войск на территории Чехословакии. В общем, периода, когда «единицей измерения времени была ВЕЧНОСТЬ».
Симптомы меняющейся позиции московской верхушки нельзя было не заметить. Статьи в газетах и в специализированных изданиях, таких, как «Военное обозрение», а в итоге и заявление Владимира Якунина, активно участвующего в международных событиях (это тот министр связи, который отказался назвать размер своих доходов и считается близким другом чешского президента), о том, что вхождение войск было актом братской помощи, который спас чехов и словаков от падения в западное пекло.
Прелюдия могла завершиться только официальным закреплением нового канона — большим документальным фильмом, который показал один из самых официальных телеканалов Россия 1. Никаких открытий в фильме не было — все одна сплошная мешанина из старых инсинуаций, однажды уже использованных в печально известном фильме-пологе «Чехословакия: год испытаний». Все та же каша из лживых рассказов и свидетельств о том, как по «спасителям» стреляли из окон Национального музея, как под мундирами народной милиции скрывались вредители из НАТО и т. д. Уже от одних воспоминаний начинает тошнить.
Реабилитация жестокого нападения и последующего насилия над чешским народом, оправдание нормализации, которая вычеркнула из жизни два поколения, ставит перед местными поклонниками Путина трудную проблему. Из довольно связной позиции России, полной самовосхваления, нельзя вырвать лишь один эпизод и назвать его ошибкой. Нельзя одобрять аннексию Крыма и подрывную войну на Украине и при этом винить Брежнева в подобных действиях. Надо определиться: или так, или сяк.
Практически со стопроцентной уверенностью можно предполагать, что чешские «путиноиды» рано или поздно в душе примут путинскую «правду» о справедливости действий тогда — так же, как они проглотили его аргумент о том, что российско-немецкий раздел Польши лишь укрепил безопасность в Европе, или о том, что массовые чистки помогли советскому обществу, так как подготовили его к неотвратимой войне, поэтому являются доказательством прозорливости массового врага Сталина.
Что теперь сделает Земан?
Новая российская позиция ставит президента Земана в особенно трудное и неловкое положение. Ему придется высказаться о своей государственной позиции относительно российского видения событий 1968 года. На тему реабилитации коммунизма он может невозмутимо промолчать, но о российском вторжении ему будет напоминать каждая годовщина Пражской весны. Вопросы также появляются относительно смысла и ценности государственных наград, которые он присуждает по случаю празднования годовщины 28 октября. За что, собственно, награду получила Наталья Горбаневская? Наверное, не за то, что попыталась опорочить братскую помощь, смысл которой она, по-видимому, не поняла?
И за что Милош Земан собирается в этом году наградить Франтишека Криегела? За то, что тот саботировал подписание Московских протоколов, закрепивших и узаконивших «освобождение» Чехословакии? Не было бы более логично, учитывая убеждения Земана, посмертно наградить авторов пригласительного письма, Биляка и других, за их смелость? Для современного Владимира Путина именно они, а не Франтишек Криегл, являются настоящими героями чешско-российской истории, достойными восхищения, памятников и почетного места в учебниках.
В следующий раз, когда Милош Земан будет на российском телевидении петь дифирамбы Владимиру Путину и его смелой защите мира на планете, чешскому президенту нужно запретить обращаться к себе как к «известному диссиденту и защитнику прав человека». В глазах его гуру это сегодня уже посредственная рекомендация.