К 20-ой годовщине гибели российского гуманиста и борца за мир Виктора Попкова
Его невозможно забыть: длинная седая борода старца, монашеская ряса слишком ярко контрастировали с московской «башней» (не из слоновой кости). Экзотику дополняли собака, кот и гости: чеченская девушка лет 19, врач-чеченка с не очень привычным для кавказской национальности именем Роза Борисовна, еще чеченцы, которых я уже не помню. Но хорошо помню, чтО обсуждали.
Во-первых, теоретический проект философии сосуществования людей разных религий и культур. Во-вторых, практический проект: Виктор достал домопряденой шерсти и собирался везти ее в горные чеченские аулы, где бы женщины вязали носки, которые потом бы продавали, опять с его же, Виктора, помощью. Тогда, в марте 2001-го, мы с Викторией Пупко, профессором университета из Бостона, не могли и подумать, что видим его в последний раз…
…Виктор Попков – старообрядец. Объездил все горячие точки, начиная с Сумгаита, кончая Чечней, и всюду забирался в самые труднодоступные горные села: возил туда муку и мини-пекарни, а оттуда – больных и раненых. Начало второй чеченской отметил 40-дневной голодовкой протеста в Москве… Документировал военные преступления.
Снял, в частности, документальный фильм по свежим следам массового убийства чеченцев в посёлке Алды 5 февраля 2000. Раскрывал места массовых захоронений в Чечне; в частности, собрал материал о преступном убийстве российскими солдатами боевиков, сдавшихся под объявленную амнистию…
Виктория познакомилась с ним в 1999 на Международной конференции «Гаагский призыв к миру», где она выступала насчет положения в Боснии. «После моего выступления ко мне направился этот старец. Я хотела ретироваться, думая: наверно, серб. Но он подошел ко мне: ”А Вы знаете, что в Чечне российские войска творят геноцид еще хуже, чем в Боснии?”
Я уехала из России в 1979 и ничего не знала о чеченской войне; в 1995, узнав об этнических чистках в Боснии, я начала гуманитарную деятельность там. Но то, что рассказал мне Виктор, ужаснуло меня». Виктория и Виктор стали сотрудничать по защите чеченцев: вместе оформляли дела в Европейский Суд, писали статьи…
18 апреля 2001 он ехал в машине в Чечне, исполняя очередную гуманитарную миссию. Его обогнала машина и остановилась, загородив Виктору путь. Выстрелы в упор по машине тяжело ранили Виктора. На блокпосту его, истекавшего кровью, еще продержали час, прежде чем доставили в медпункт… Затем, в коме, перевезли в больницу в Москву. Здесь он, кажется, пришел в себя. Но 2 июня его не стало.
«Виктору был неведом страх, туда, куда он добирался, не добраться никому», – так его характеризовали коллеги по обществу «Мемориал». «Алды, Европейский суд, захоронения и интервью с Масхадовым – всего этого ему не простили», — считает Владимир Крыловский, «мемориалец» первой, сахаровской волны.
Надежда Банчик, 25.04.06г.
Источник: www.facebook.com
17.04.16.