Для тех из нас, кто узнает самые свежие новости в группах WhatsApp, раннее утро 3 января было наполнено дурными предчувствиями и страхом. Было ощущение, будто на нас надвигается нечто, подобное судьбоносным событиям недавнего прошлого — объявлению войны в 2003 году, новостям об аресте Саддама Хусейна, дню его казни или тому дню, когда иракская армия потерпела крах под натиском «Исламского государства» (террористическая организация, запрещенная на территории РФ — прим. ред.), оккупировавшего Мосул.
К этому списку мы теперь можем добавить тот день, когда американцы убили генерала Касема Сулеймани (Qassem Suleimani), командовавшего силами «Кудс» Корпуса стражей Исламской революции, и Абу Махди аль-Мухандиса (Abu Mahdi al-Muhandis), заместителя командующего коалиции Иракских сил народной мобилизации, в состав которой входили поддерживаемые Ираном группировки. Все услышали новости еще до рассвета, и в сети появились жуткие снимки останков погибших.
Прозвучали предположения, что двое самых влиятельных людей в Ираке возвращались в «Зеленую зону» Багдада, чтобы увеличить давление на парламент и президента и заставить их одобрить кандидатуру нового премьер-министра. Временное правительство управляет Ираком с того момента, как осенью прошлого года Адель Абдул Махди (Adel Abdul Mahdi) ушел в отставку в результате протестов простых иракцев, которые выступали против коррупции и ухудшения экономической ситуации. Цель давления могла заключаться в том, чтобы добиться назначения проиранского деятеля, который продолжил бы политику Абдула Махди, которого иракские протестующие обвиняли в том, что он был пешкой Ирана.
В определенной степени это происходило с молчаливого согласия американцев. И, подобно тому, как иранцы стали относиться к Ираку как к своему протекторату, так же к нему стал относиться с Вашингтон. Соединенные Штаты относятся к Ираку как к территориям, где они могут делать все, что им заблагорассудится, от нанесения ударов по складам с оружием летом прошлого года и по отрядам иракской Хезболла в городе Эль-Каим на границе между Ираком и Сирией, до авиаударов, которые американцы нанесли несколько дней назад. Все это было односторонними действиями, не скоординированными с иракскими службами безопасности, и правительство Ирака ничего не знало о тех ударах вплоть до момента их нанесения. Это постоянное нарушение суверенитета послужило причиной того, что в воскресенье, 5 января, иракский парламент принял резолюцию о выводе всех иностранных войск с территории этой страны.
После авиаударов 3 января протестующие в Багдаде и других городах выступили с заявлениями, в которых они осудили убийство Сулеймани американцами и превознесли мучеников, «принявших участие в борьбе с ИГИЛ». Эти заявления свидетельствуют о том, что участники демонстраций протестуют против действий США в Ираке. Однако эти заявления также указывают на осторожное отношение к тому, как проиранским вооруженным группировкам, действующим в Ираке, стоит реагировать, — речь идет о тех группировках, которые первоначально заявляли о том, что протестные движения контролируются американским посольством в Багдаде.
В противовес мрачной, траурной реакции в Иране некоторые представители иракского шиитского сообщества, очевидно, не слишком расстроены убийствами Сулеймани и аль-Мухандиса. Возможно, они, в первую очередь сторонники демонстраций, испытывают облегчение. В конце концов Сулеймани и аль-Мухандис руководили жестоким подавлением демонстраций с момента их начала в октябре прошлого года. В ходе операций по разгону протестующих погибло более 500 мирных участников демонстраций, а ранения получили еще 19 тысяч человек, некоторые из которых в результате остались инвалидами.
Абдул Махди, в совершенстве владеющий французским, руководил правительством, которое служило ширмой для отрядов ополчения, действующих в тени и презирающих законы и традиции. Такая позиция не способствовала реализации интересов простых иракцев. Правительство превратило Ирак в арену региональной геополитики, вместо того чтобы позаботиться об иракцах, которые нуждались в более качественных общественных услугах и экономическом развитии, а также в интеграции поколения, появившегося после 2003 года, которое сейчас занято поисками работы, в общество.
Когда в сентябре прошлого года эти люди вышли на улицы городов, правительство Абдула Махди выкатило против них водяные пушки. Оно ликвидировало стихийные уличные рынки, за счет которых жили бедные шиитские сообщества. Это еще больше разозлило бедных иракцев, и на улицы вышли сотни тысяч молодых людей. Они вышли на улицы не по указке США или какой-то другой страны, а из-за неуклюжих действий иракского правительства. Но, вместо того чтобы отнестись к этим протестам серьезно, правительство увидело в них заговор США, Израиля и стран Персидского залива против Ирака и Ирана и отправило вооруженные отряды на их подавление.
Жесткие меры правительства и вооруженных группировок по подавлению протестов в Ираке стали тем переломным моментом, который полностью изолировал политический класс от общества. Протестующие, которые продолжают свои демонстрации, пользуются мощной поддержкой со стороны суннитских и шиитских сообществ Ирака. Они продолжают выступать со своими призывами в соцсетях, публикуя сообщения под хештегом, который переводится «мы хотим страну».
Продолжающаяся опосредованная борьба между американцами и иранцами и слабость иракского правительства подпитывают это движение к восстановлению нации, которое продолжится, несмотря на события прошлой недели. Именно участники демонстраций представляют истинную волю страны — стремление восстановить независимость Ирака и освободить его от иранских и американских захватчиков.
The Guardian, ВеликобританияChechenews.com
08.01.20.