MOS01-19990614-MAGAS, RUSSIAN FEDERATION: Russian Prime Minister Sergei Stepashin (right) and Chechen President Aslan Maskhadov smile as they attend the inauguration ceremony of Ingushetia’s new capital Magas in Northern Caucasus, Friday, June 11, 1999. EPA PHOTO/AP POOL
В интервью «Независимой газете» бывший премьер-министр (май-август 1999 года) Сергей Степашин не оставил камня на камне от официальных заявлений о том, что эта война стала «ответом на действия международного терроризма» и «на непрекращающиеся акты агрессии против России».
Он пояснил, что уже в марте 1999 года было принято политическое решение о завоевании Чечни. «Я готовился к активной интервенции, мы планировали оказаться к северу от Терека в августе-сентябре».
Степашин подчеркнул, что «это произошло бы, даже если бы не было взрывов в Москве» и что Владимир Путин, «бывший в то время директором ФСБ, обладал этой информацией».
Сергей Степашин высказал также критическое мнение относительно нынешней военной операции: «Я бы дважды подумал, прежде чем форсировать Терек и продвигаться на юг …, блицкриг не получился, и мы столкнулись с партизанской войной».
Степашин объяснил причины своей отставки тем, что не сумел воспрепятствовать политическому альянсу противников Кремля – Юрия Лужкова и Евгения Примакова. Многие обозреватели склоняются к мнению о том, что его отставка также связана с его политикой на Северном Кавказе.
Другими словами, когда Степашин готовил военную операцию, целью которой было создание санитарного кордона вокруг Чечни, некоторые круги в Кремле и советники Ельцина уже готовились к развязыванию тотальной войны. Но для ее начала требовались веские причины.
Нападение исламистов на Дагестан и волна беспрецедентных террористических актов в России способствовали эскалации войны.
Chechenews.com
04.02.19.