Хамзат Фаргиев: Дух охмуряем – народ в быдло обращаем

Нет большего бесстыдства, чем выдавать за правду
утверждение, ложность которого заведомо известна.
Кей-Кавус (У. аль-Маали) — персидский писатель XI в.

Осетинская народная мудрость гласит: «Змею узнают по шипению». Оно и определяет членство в Ордене Растлителей Духа Осетинского Народа (ОРДОН).* Сей змеиный клубок не представляет своей жизни без шипения «о насильственном переселении осетин на земли ингушей в 1944 г.».

 Данный вопрос будет рассмотрен на примере «научных» изысканий историка Ф. Гутнова** — члена ОРДОНа и приверженца его Кодекса Нечисти. Лживость ученого подтверждают его собственные наукообразные блуждания, документы, которые он приводит и… осетинский народ.

 По мнению Ф. Гутнова, осетин «из горной  части Северной Осетии и Грузии в 1944 г. насильственно заселили в села  депортированных  ингушей». Это заселение «происходило очень медленно и с трудом. Многие  осетины  в силу  национальных традиций не желали селиться  в  чужих  домах».

 Ф. Гутнова опровергают кударцы (юго-осетины), которые, не терзая душу угрызениями совести, в 1957 г. отказались освободить дома и квартиры ингушей после их возвращения в г. Владикавказ и Пригородный р-он. Там же в 1992 г. они, не цацкаясь с «национальными традициями», захватили дома, квартиры и земельные участки ингушей, оставленные ими в итоге этнической бойни. Всему осетинскому народу известны эти, позорящие его, факты бандитизма своих соплеменников.

 Сразу следует оговориться, что, по заключению Северо-Осетинского института государственных исследований (1991 г.), «освободившиеся после депортации земли были заселены в основном осетинами из Грузии. Всего из осетинских районов в Грузии … было переселено … до 35 тыс. чел.»***

 Ф. Гутнов начинает свое «научное» блуждание  с пикировки с Х. А. Костоевым, который, ссылаясь на Протокол № 1 совещания республиканской Переселенческой комиссии при Совнаркоме СО АССР от 5 марта 1944 г., отрицает насильственность переселения осетин и приводит данные о том, что от желающих переселиться не было отбоя. Он не подвергает сомнению наличие этого документа, не опровергает факты, приведенные в нем, а заявляет, что в его «распоряжении имеются документы  совершенно другого рода», видимо, доказывающие обратное. Читателю предстоит вместе с ним пройтись по этим документам и проследить их доказательность.

 В чем, по утверждению ученого, проявилась «насильственность» переселения осетин на земли ингушей? Оказывается власть принимала «жесткие меры (и) за (!) нежелание переселяться на новые земли людей исключали из партии, отстраняли от  занимаемой должности, оказывали постоянное давление». Ф. Гутнов, правда, не прояснил в чем конкретно выражалось «постоянное давление» на осетин.

 Даже предположение подобной ситуации в отношении народов-арестантов звучало бы как издевательство. Нет никаких сомнений, что они поголовно предпочли бы депортации «крайне жесткие меры» в виде «исключения из партии, отстранения от должности» и сверхсекретного «постоянного давления». Окрестить их насилием, «крайне жесткими мерами» мог только аморальный доктор геббельсовских наук.

    Если следовать его логике, также можно предположить, что все кударцы были при партбилетах и на должностях и они, якобы, не желая лишаться их, изъявляли согласие переселяться. Воистину, неистощимы фантазии Геббельсовича:  гарно «уміє він з чорного біле зробити» (укр. посл.).

 В своих около научных блужданиях Ф. Гутнов раз за разом вляпывается в лужу невежества. Он возомнил, что о «насильственном» характере переселения осетин, «свидетельствует Постановление СНК СССР от 9 марта 1944 г., (которое) обязывало  Совнарком СО АССР переселить до 15 апреля 3 000  семей». Ученый сокрушается, что акты, принятые  СНК СО АССР о переселении также «начинались словом «обязать», которое «повторено … четыре (пять) раз!»

 Надо ж, какое насилие, «повторенное … четыре (пять) раз!» Гутнов, трезвоня о «насильственном переселении», не счел нужным поименовать насильствовавшие силы, которые были для этого использованы. Он, как и все остальные ОРДОНцы, мычит о «насильственности переселения», но не предъявляет не единого фактора насилия, примененного в отношении осетин.  

 Для насильственной депортации чеченцев и ингушей были задействованы оперативные работники НКВД, НКГБ, «СМЕРШ» и войска НКВД численностью 119 000 чел., соответственно, балкарцев – 21 000, калмыков – 4 101, карачаевцев – 53 327, крымских татар – 32 000.**** На арене воображаемого насильственного переселения осетин десятилетиями бесчинствует сброд «научных» деятелей и власть имущих двух Осетий – извращенцев истины, насилующих дух осетинского народа.

 Чеченец А. А. Джамалдинов о депортации.

 В отличие от поголовно депортируемых народов, сталинская власть давала осетинам пятинедельный срок на переселение 3000 семей. Первым отводилось на сборы около часа, а «насильственно» переселяемым осетинам — 888 часов, т.е. в 888 раз больше времени, чем депортируемым народам. Им, под присмотром автоматов и пулеметов, разрешалось брать с собой до 100 кг на одного чел. (но не более 500 кг на семью). Осетины переселялись без автоматно-пулеметного надзора, предвкушая знатную поживу да распевая песни под араку, со всем своим скарбом, запасами продовольствия и живностью.

 Все познается лишь в сравнении… Поэтому никак не обойтись без дальнейших параллелей между, воистину, насильственной депортацией народов и мнимым насилием переселения осетин на ингушские земли. Ни один ОРДОНец не приводит данных о количестве транспорта, который был использован НКВД для проведения «насильственной операции» переселения осетин. Ее допустимо назвать «Осетинам — дармовщина от Мамоны!» (сокращ. – «Дармовщина»). Например, для депортации чеченцев и ингушей НКВД задействовало 180 эшелонов по 65 вагонов в каждом (ГАРФ. Ф.Р-9401. Оп.2. Д.64. Л.161). Для их доставки к местам расселения только в Казахстане было «мобилизовано 1590 машин, 57 тыс. подвод, 103 трактора…» (ГАРФ. Ф.Р-9479. Оп.1. Д.182. Л.62,64).

 Если по аналогии с депортацией народов операция «Дармовщина» была актом насилия в отношении осетин, то возникает целый ряд обоснованных вопросов к власть имущим двух Осетий и их идеологической прислуге.

Сколько осетин было расстреляно при «насильственном переселении», как балкарцев, ингушей, калмыков, карачаевцев, крымских татар, чеченцев?
Сколько их было заживо сожжено, как чеченцев и ингушей в селах Моцкар, Мозгар, Хайбах, Гули, Таргим и Цори?
Сколько их было утоплено, как чеченцев в озере Кезеной-Ам?
Сколько непогребенных трупов умерших осетин осталось тлеть у (!) «дороги смерти» из Южной Осетии в Ингушетию?
Сколько осетин умерло не по причине естественной убыли, а именно из-за многолетнего «насильственного прозябания» на землях ингушей и в их домах?..

 По всему перечню названных вопросов карателям духа осетинского народа некого предъявить в качестве жертв «Дармовщины», кроме невнятного мычания о насильственности переселения… Из научной казуистики ОРДОНцев следует вывод о том, что переселение было насильственным, но насилие при этом… не применялось.

 Напротив, каждый репрессированный народ может привести свой ужасающе скорбный мартиролог соотечественников, истребленных насилием государства. Однако более правильным будет привести мартиролог от карателей НКВД – Справку отдела спецпоселений МВД СССР о наличии и движении выселенцев (по состоянию на 1 октября 1948 г.) от 14. 01. 1949. В ней приведены данные о количестве умерших спецпереселенцев. Следует одернуть карателей НКВД: выселенцы не умерли – они были умерщвлены государством. Средства их умерщвления — голод, стужа, болезни, пуля, штык, концлагерь, бесчеловечное отношение и тоска по Родине.

             На основе данных Справки составлена нижеследующая таблица умерщвления спецпереселенцев.

 

                                                                    

Таким образом, только в течение первых пяти лет пребывания «наказанных народов» в аду депортации сталинский режим подверг умерщвлению 269 080 чел.  (ГАРФ. Ф. Р-9479. Оп. 1. Д. 436. Л. 14).           

Геббельсовичи Осетий с политическим статусом неистовых вдов сталинизма, оскудевших духом и разумом, не приводят ни единого факта создания подобной искусственной среды умерщвления осетин, как в отношении «наказанных народов». Однако они с маниакальным упорством продолжают гадить в сознание осетинского народа своим научно идеологическим дерьмом, вонью которого накрыло Россию.

 В чем еще проявлялся, якобы, насильственный характер переселения осетин на ингушские земли? Ф. Гутнов, «опираясь» на архивные документы, изгаляется над истиной и пишет, что несмотря на «жесткие меры административных органов план переселения выполнялся плохо». На заседании Переселенческой комиссии 25 марта 1944 г. констатитуется, что в Дигорском р-не «из планируемых по разнарядке 200 семей переселенцев (!) заявлений пока 70», соответственно, в Даргкохе 300 – 159, а в  Кировском р-не (Козырев) «желающих переселяться нет» (Козырев на заседании 5 марта докладывал о 400 заявлениях на переселение – Х. Ф).

 Эта и другие цитаты Гутнова из актов Переселенческой комиссии опровергают его лживую версию о насильственности переселения. На одном из ее заседаний «председателю Даргкохской комиссии Хозиеву было (просто — Ф.) указано «на слабое развертывание работы по переселению в новые районы».

 Таким образом, Гутнов признает факт наличия осетин, которые добровольно изъявляли желание к переселению и подавали заявления. Он сам своей выдержкой из актов Переселенческой комиссии представил 229 заявок на «Дармовщину». Ни в документах, которые он приводит, ни в его выводах нет ни слова о том, что осетин вынуждали писать эти заявления насильно или под угрозой применения насилия. Если бы такие факты имелись, то с каким извращенным наслаждением осетинские Геббельсовичи швырнули бы их в лицо ингушскому народу.

 Во-вторых, если переселение, и вправду, было насильственным, тогда слова о заявлениях, о «желающих переселяться» звучат крайней нелепостью. По аналогии с депортацией народов, после получения разнарядки на насильственное переселение части осетин последовал бы произвольно-принудительный отбор кандидатов, без учета их желаний. Каратели, оцепив дворы переселяемых осетин, ворвались бы в дома, отделяли мужчин, нетранспортабельных больных и немощных расстреливали или сжигали заживо. Время на сборы – 1 час, а не 888 часов, а далее скопом – марш в Ингушетию автотранспортом, на подводах или пешком под конвоем карателей.

 В-третьих, в случае саботажа насильственного переселения, виновным бы не «указали на слабое развертывание работы по переселению в новые р-ны». Перед Хозиевым, Козыревым и другими саботажниками насильственного переселения осетин НКВД распахнуло бы следующие перспективы: расстрел на месте, концлагерь или уход в мстители, как чеченца Ахмеда Байсарова и его  супруги – ингушки Лайсат.

 Однако у осетин не было оснований для мести государству карателей, ибо не было насильственного переселения. Если бы оно имело место, то, вне сомнений, рядом с ингушскими абреками во главе с Ахмедом Хучбаровым бок о бок встали бы достойные сыны Осетии, потому что насилие над народом всегда порождает героев, противостоящих ему. История, фольклор, литература Осетии, не сохранившие ни единого имени мстителя за насильственное переселение осетин, свидетельствуют о том, что Ф. Гутнов — лжец.

 Однако истина ему — не указ, и потому он лжет и по поводу Постановления СНК СО АССР от 14 июля 1944 г., утвердившего «план дополнительного переселения 1571 семьи». В этом он усмотрел факт, подтверждающий проведение «жестких мер» в отношении осетин. Именно так им расцененен второй пункт Постановления, который обязывал «председателей исполкомов, райсоветов … заврайзо, председателей сельисполкомов и колхозов организовать массовую разъяснительную работу среди населения о переселении в новые районы … (до) 1 декабря  1944  г.».

 Таким образом, на переселение 1571 семей дается 4,5 месяца или 3 216 часов, т.е. в 3 216 раз больше чем депортируемым народам. История их насильственной депортации свидетельствует, что на ее проведение не требовалось столько времени. Зачем же осетинам-переселеленцам его отводили так много?!.. Оно требовалось для  «организации массовой разъяснительной работы» среди них, дабы прельстить их радужными перспективами участия в операции «Дармовщина». Какое «ужасающее» насилие! Депортированным народам оно и не снилось…

 О заманчивости участия в операции «Дармощина» поведают Ф. Гутнов, другие ОРДОНцы и автор на основании правовых актов СССР и СО. Согласно Постановлению СНК СССР № 255-74 «О заселении и освоении районов бывшей Чечено-Ингушской АССР» от 09. 03. 1944 г.из принятого (бандитски изъятого – Х. Ф.) у спецпереселенцев на Северном Кавказе скота Северной Осетии передаются 5000 голов крупнорогатого скота, 5000 голов овец и коз, 1000 голов лошадей и 1000 пчелосемей.

 Во-вторых, Наркомзагу предписывалось из (!) принятого у чеченцев и ингушей картофеля, семенного зерна выдать вновь организуемым колхозам и приусадебным участкам, т.е. индивидуальным лицам, в том числе и осетинам.

 В-третьих, им – (!) «насильственно переселенным», безвозмездно передаются общественные и индивидуальные постройки, сельхозинвентарь и другое имущество, оставленное (отнятое – Х. Ф.) чеченцами и ингушами. А. А. Цуциев называет еще один дар «Дармовщины»: осетины, «проработавшие на новом месте более пяти лет, получали казенную землю в свою собственность».* Напротив, депортированным народам было уготовано «расселение … в пустующих зданиях колхозов, совхозов и предприятий (и) путем уплотнения» (Постановление № ГКО-5073сс от 31. 01.1944 г.).

 В гутновское прокрустово ложе о насильственности переселения осетин никак не укладываются все вышеперечисленные блага, перепавшие им в рамках операции «Дармовщина» и поэтому он их просто замалчивает. Конечно, он может напомнить о благах, просыпавшихся на спецпереселенцев из рога изобилия режима карателей. Да, действительно, есть ряд документов ГКО, СНК и НКВД СССР о льготах, кредитах, живности и продуктах, выданных депортированным народам, как в них указано, (!) «бесплатно». Однако о количестве, значимости и эффективности этой «помощи» режима свидетельствует уже упомянутая Справка об умерщвлении выселенцев.

 О реальности создания системы умерщвления выселенцев тирану народов СССР Сталину в июле 1944 г. докладывал персональный палач «наказанных народов» Берия. Он сообщил о неудовлетворительном «бытовом устройстве спецпоселенцев … приобщении их к труду…», отказе приема их на работу в колхозы, совхозы и предприятия. Также палач признал нeудовлетворительность наделения выселенцев «приусадебными участками, огородами … обеспечения жильем» и отметил разгул сыпного тифа (ГАРФ. Ф.Р-9401. Оп.2. Д.63. Л.311 — 313).

 Ф. Гутнов не успокаивается на приведенных им примерах «насильственности переселения осетин» и вбрасывает в сознание осетинского народа другие образцы «ужасающего» насилия в отношении него. Как он живописует, Постановление СНК СО АССР от 18 мая 1945 г. заносит «кнут» насилия над переселенцами, обязывая административные органы «запретить (им) переселение из закрепленных за ними домов».

Во-вторых, предусматривалось «проведение организационной и политико-массовой работы» для их «закрепления на новом месте … и решительной борьбы с незаконным выселением». В конечном счете, эта борьба вылилась в очередную (!)  «насилильственную» операцию (по-гутновски «пряник») по «передаче колхозникам жилых домов и надворных построек со страховой оценкой до 5000 руб. бесплатно».

Гутнов, как историк, должен был знать, что «закрепление переселенческого  контингента на новом месте» в Средней Азии и Казахстане, в отличие от Северной Осетии, подкреплялось принятием насильствующих правовых актов и организацией насильствовавших 429-ти спецкомендатур НКВД для«обеспечения госбезопасности, охраны общественного порядка и предотвращения побегов спецпереселенцев с мест их поселения, а также контроля за их хозяйственно-трудовым устройством» (ГАРФ. Ф. 9408. Оп. 1. Д. 2. Л. 55).

 Деятельность спецкомендатур была обеспечена «правовыми» актами от СНК и Прокуратуры СССР.** Они предусматривали «штраф до 100 руб. или арест до 5 суток» за нарушение режима спецпоселения и запрещали выселенцам «отлучаться за пределы района расселения». Самовольная отлучка расценивалась как побег и влекла наказание в 20 лет каторжных работ. Пособникам и укрывателям беглецов гарантировалось до пяти лет лишения свободы. Выселенцы – уклонисты от трудовой деятельности, подлежали лишению свободы на 8 лет.

Директивы НКВД СССР (№ 155 от 6 мая 1944 г. и № 140от 22 августа 1945 г.) гарантировалибалкарцам, ингушам, карачаевцам, калмыкам, крымским татарам и чеченцам надругательство над их национальным достоинством и честью во время демобилизации из армии и освобождении из мест заключения. Им было запрещено возвращаться на Родину – они отправлялись в места поселения их народов.***

 ОРДОНские Геббельсовичи не располагают примерами такого политического, правового, физического насилия и морального прессинга на переселенцев — осетин, и поэтому их «научные» доказательства ограничиваются нескончаемым распеванием лживой песенки о «насильственности переселения осетин» длиной в одну строку: «Уа-райда, осетин насильно переселили… ой, онай, совсем насильно… ой, алай, им совсем хана».**** Скудоумие доказательств и убогость песенки Геббельсовичей объяснена украинской народной мудростью: «яка головонька, така й розмовонька!»

 Завершая, осталось вбить последний гвоздь в крышку гроба с бреднями о «насильственном переселении осетин». Насильственную депортацию народов, как свидетельствуют документы, проводили каратели из силовых органов — оперативные работники НКВД, НКГБ, «СМЕРШ» и войска НКВД. Организация и осуществление ненасильственного переселения осетин в Ингушетию, как следует из документов СССР и СО АССР, к змеиному прискорбию осетинских Геббельсовичей, возлагалась не на карательные силовые структуры, а на партийные и советские органы, на низовом уровне – руководителей предприятий, организаций, совхозов и колхозов.

 Подводя итоги операции «насильственное переселение осетин», проводимой власть имущими двух Осетий и их иделогическими холуями, можно сделать два вывода. Их научно идеологическое дерьмо под воздействием их пропагандистских заклинаний в сознании осетинского народа преобразовалось в жемчужины истины. Однако торжество их лжи не вечно. Об этом свидетельствует обличительное слово В. Гюго: «Всемогущество зла обречено на поражение. Мысль всегда ускользает от того, кто пытается ее задушить. Она неуловима для насилия; она скрывается то под одним обличьем, то под другим. Ничто не может победить человеческий разум, ибо человеческий разум – это помысел Бога».*****

 Хамзат Фаргиев

 https://www.proza.ru/2017/02/06/1399

 Примечания

 * Подробнее о ОРДОНе написано в статье «Когда ложь заправляет, зло властвует».
http://www.proza.ru/2016/10/23/2153

** Феликс Гутнов. «Игра в историю»  http://www.darial-online.ru/2007_2/gutnov.shtml
На таких же позициях застыли и другие каратели духа осетинского народа:
а) Р. Бзаров Рассказы по истории Северной Осетии. Владикавказ, 1994;
б) А. Б. Дзадзиев. Демографическая ситуация в Северной Осетии. 1989 – 1997 гг.
http://osradio.ru/obshestvo/print:page,1,383-demograficheskaja-situacija-v-severnojj-osetii..html
в) Н. Г. Каберты. Динамика этнической структуры населения Северной Осетии за 80  лет. Владикавказ. 2005 г. http://iratta.com/stati/9844-dinamika-yetnicheskoj-struktury-naseleniya-severnoj-osetii-za-80-let.html
г) Д. Г. Кабисов. Рост благосостояния населения и демографические процессы в Южной Осетии, Цхинвали, 1987;
д) В. Д. Кучиев. Школьный учебник «История Осетии. XX век». Владикавказ, 2011 г.;
е) Р. Кучиев. История Осетии. 2005 г. http://ossetians.com/rus/news.php?newsid=4
ж) А.Д. Туаллагов «Истоки трагедии», Владикавказ, 1993;
з) Сб. «Осетия и осетины». Под ред. К. Челехсаты, Вл., 2009 г. 2-е изд.
и) А. А. Цуциев «Осетино-ингушский конфликт (1992—…): его предыстория и факторы развития». М. «Российская политическая энциклопедия», 1998. 

*** Материалы по переселению осетин: Отчет о насильственных переселениях осетин. — Владикавказ: Северо-Осетинский институт госисследований, 1991, с. 7 – 9.

**** Эти и др. данные по «наказанным народам» приводятся из след. источников:
а) Бугай Н.Ф., Коцонис А.Н. «Обязать НКВД СССР… выселить греков». М. 1999;
б) Н.Ф. Бугай. Турки из Месхетии: долгий путь к реабилитации (1944–1994). М.: Изд. дом «РОСС», 1994;
в) Документы из архива Иосифа Сталина. Особая папка.
http://www.ng.ru/specfile/2000-02-29/10_top_secret.html
б) П. Полян. Принудительные миграции в годы второй мировой войны и после её окончания (1939–1953).  http://www.memo.ru/history/deport/polyan2.htm
в) Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. Под ред. Г.Ф. Весновской. Курск. 1999, ч. I.;
г) Фонд А. Яковлева. Сборник документов. Сталинские депортации. 1928 – 1953 гг.
http://www.alexanderyakovlev.org/db—docs

* Цуциев А. А. Указ. сочинение, с. 72 – 73.
** Постановление СНК СССР № 35 от 08. 01. 1945 г., Приказ Прокуратуры СССР № 39с от 13. 02. 1945 г. и Постановление Совмина СССР № 4367-1726сс от 24. 11. 1948 г.
*** Указ. сборник под ред. Г.Ф. Весновской, ч. I. стр. 185.
**** При составлении этого «поэтического» одностишия использованы междометия из осетинских народных песен из сборника «Песни народов Северного Кавказа». http://www.litmir.co/br/?b=255721&p=96
***** В. Гюго. Возмездие

Отдел писем

Chechenews.com

06.02.17.