«На Западе есть и прагматизм, и отсутствие веры в Россию. Никто не будет Путина уважать, но на Западе будут делать вид, что он нормальный партнер», — считает французский политолог, специалист по России, профессор университета Ренн-II Сесиль Весье. Голосование в Москве, в Чечне и за границей – уровень открытости людей миру и Западу. У западных политиков нет сомнений в нечестности российских выборов. Обстоятельства избрания Путина – сигнал продолжения стагнации, политического застоя в России.
RFI: Путин заявил, что «победил в честной борьбе». Верите ли вы ему, и поверят ли Путину западные политики и общественное мнение?
Сесиль Весье: Если я не ошибаюсь, он произнес слово «честный», «честность» три раза в течение двух минут. Значит, там действительно есть проблема: большая часть российской общественности не верит, что это было честно. Мне кажется, что все больше людей на Западе, во Франции, во всяком случае, тоже не верят. Потому что они видели всех этих военных, которые были в центре Москвы.
Это, действительно, не пахнет демократией. И у наших политиков уже нет никаких сомнений в том, что и эти выборы, и последние выборы и даже выборы до этого не были честными. Поэтому были посланы официальные наблюдатели по международному праву, которые уже в декабре говорили, что да, были манипуляции, были фальсификации.
— Вернемся к результатам голосования в России. 64% — это средний показатель, «средняя температура по больнице». При этом российские регионы и российские столицы Москва и Санкт-Петербург голосовали по-другому. По-другому голосовали и участки за рубежом. Что вы думаете по поводу этого разброса и того, что в Москве Путин не набрал половины голосов избирателей?
— Это действительно очень интересный знак. Можно сказать, что Путин проиграл Москву. Он, по официальным данным, получил 49%, а по неофициальным, скорее всего, 40%. То есть, он проиграл столицу. Можно заметить, что в Париже, в Лондоне, в Вашингтоне те россияне, которые там живут, их было очень много в посольствах и они считали, что это их дело – голосовать. И они, скорее всего, не голосовали за Путина, они голосовали за Прохорова, который вышел на первое место в Париже.
Есть, как минимум, два критерия: во-первых, в Париже, как мне кажется, выборы были честные. Я не уверена, что они были такими же честными, скажем, в Чечне, где Путин получил огромный процент. Это зависит от уровня честности, с одной стороны, и от уровня открытости людей к миру и к Западу, это тоже зависит, конечно, от уровня жизни. Но, как мне кажется, «процесс пошел»: Чечня – якобы за Путина, Москва его уже не поддерживает, больше половины Москвы его не поддерживает, и наши русские за границей – молодые люди, студенты – совсем его не поддерживают и предпочли бы другой курс. Это очень важные показатели.
— Может быть, это опасно? Может быть, это говорит о расколе страны, России, российского общества?
— Раскол уже есть, это, к сожалению, не новость. Он уже был давным-давно. Мне кажется, что Путин играл на таком расколе и, наоборот, углубил этот раскол. Он не признал тот факт, что люди живут по-разному в Москве и в Чечне, и он пытался постоянно находить врагов. Богатые – враги, москвичи – враги и т.д. То есть этот раскол есть, он существует с XVIII века. Это не пахнет появлением нации, когда мы – все вместе, у нас общий путь.
— То есть, этот раскол будет усугубляться? А не приведет ли он к опасному повороту событий? Не выльется ли он в гражданский конфликт?
— Я надеюсь, что нет. Но мы все понимаем, что риск существует.
— Будет ли эта страна развиваться с Путиным? Может ли она развиваться, учитывая отсутствие значимых реформ за последние 10 лет и невиданное для Европы число технологических катастроф, которые повторяются с ужасающей регулярностью?
— Тот прогресс, который не был достигнут в течение 12 лет, я не вижу больших перспектив того, что он будет достигнут сейчас. Тот факт, что Путин был переизбран в таких условиях, когда многие против, скорее всего, посылает сигнал того, что у нас стагнация, начинается и продолжается застой. Это не я говорю. О застое говорил сам Медведев несколько лет назад. Продолжается политический застой.
На улицах в Москве на демонстрациях я видела новые силы, новые лица, людей, у которых есть энергия, есть возможности действовать. Вопрос: им дадут возможность действовать? Мне кажется, что сейчас надо ставить вопрос таким образом. Насколько этим «новым русским» в положительном смысле, которые готовы выходить на улицу, чтобы защищать свою страну, чтобы защищать свои ценности, насколько им дадут возможность действовать в экономике и в политике?
Евгений Ясин, один из лучших экономистов страны, который преподает в Высшей школе экономики, уже много лет заявляет, что без политических реформ, без демократии, без уверенности бизнесменов, что они могут действовать, открывать свой бизнес, не боясь, что придут какие-то чиновники, без этих политических реформ не будет экономического развития.
— Каким партнером станет Путин для Запада – после того как убрали такой «громоотвод» как Дмитрий Медведев, который говорил либеральные и демократические слова? Риторика у Путина была исторически другая – мы все помним мюнхенскую речь. Будет он новым, учтет он опыт Медведева?
— С одной стороны, лучше, что маски сорваны. Действительно, Медведев говорил очень красивые слова о том, что свобода – это лучше, чем несвобода. Мы все согласны, что нужна модернизация России. Оказывается, на самом деле, он не играл никакой роли, ничего не сделал, просто был красивым лицом власти.
Пока понятно, что вернулся Путин, который заявляет, что кругом враги, что россияне должны все умереть за Родину, как их предки. Боюсь, на Западе есть прагматизм и отсутствие веры в Россию. Есть половина людей, которые понимают, что происходит, понимают, что это не демократия и говорят: «Понимаете, это всегда так было и это так и будет продолжаться, потому что они «выбрали» Путина и, может быть, им нужна «сильная рука». Это отбрасывает имидж России на 20 лет назад. Нет, на 40 лет назад.
И есть прагматики, которые говорят: «Он делает, что хочет. Может быть, мы хотели бы так поступать. И все-таки, мы будем поступать, как будто ничего не было, потому что, может быть, есть какие-то возможности заниматься там бизнесом».
Мне кажется, никто не будет его уважать, но будут делать вид, что он – нормальный партнер. А потом, все будет зависеть от того, какие возможности есть на самом деле в России. И оказывается, что кризис уже тоже наступает в России.
— Тогда о прагматизме. Прагматизм сегодня успела проявить Германия, которая Путина не поздравила, но было уже сказано, что Ангела Меркель позвонит Путину, чтобы пожелать ему «удачи». Немецкий МИД заявил, что Германия заинтересована в развитии стратегического партнерства, хотя прямых слов поздравления не прозвучало.
Из Франции пока не поступило официальной реакции. Единственное — официальный представитель Николя Саркози как кандидата в президенты, Натали Косюшко-Моризе, была вынуждена журналистами отвечать на вопрос «надо ли поздравлять Владимира Путина с победой?».
Она ограничилась философским замечанием о том, что «демократия – это долгая дорога, Россию стоит поприветствовать за усилия, которые она сделала на этом пути, но она в конце этого пути еще не находится».
Что касается возможной реакции Саркози, которой пока нет: многие наблюдатели отмечали сходство психологического типа Путина и Саркози. Если бы Саркози мог себя вести во Франции так авторитарно, как Путин в России, он бы так себя и вел. Поздравит ли Саркози Путина с победой и признает ли легитимность выборов президента России?
— Не знаю, но мне кажется, он поздравит его. Потом, я не уверена, что он произнесет это слово «легитимность». Они все понимают, что эти выборы были фальсифицированы. Путин постоянно заявляет, что если нас будут бояться, нас будут уважать. Это советская риторика. А на Западе другая культура: не уважают тех, которых боятся. Может быть, боятся, что что-то произойдет, но его не уважают.
Они могут уважать успех. Я помню, что Саркози, до того, как был избран, говорил о ком-то, что стыд, что этот человек приветствовал Путина и подал ему руку. Это было до выборов.
Мы все понимаем, что Саркози очень быстро менял свою манеру по отношению к Путину. Он, наверное, будет его приветствовать. Мы все понимаем, что Саркози – в плохом положении, скорее всего, он не будет переизбран. То есть, это не то, что его интересует прежде всего.
Нельзя сказать, что наши французские политики отличались мужеством и ясным взглядом на Россию. Конечно, будут красивые слова о том, что демократия – лучше, чем не демократия и т.д.
Насчет сравнения Путина и Саркози – важно, и это понимает все больше россиян: для людей важны институты, закон, конституция, существование свободной прессы. Во Франции свободная пресса не дает Саркози делать все, что он хочет – Саркози или любой другой.
Проблема не в политических оценках, а в том, что он – не лучше и не хуже. Другие политики во Франции не лучше и не хуже Путина, хотя у них другое образование – они не были офицерами КГБ изначально.
Но, что действительно важно – это независимые СМИ, это правосудие, которое было бы по-настоящему независимым, это уважение к закону, это то, чего требуют, на самом деле, те люди, которые были на Болотной, на проспекте Сахарова и т.д. То, что защищает обычного гражданина.
(«Русская служба RFI«, Франция)
07/03/2012