Главная » Все Новости » События » Эдуард Лимонов: На смерть Деда Хасана

Эдуард Лимонов: На смерть Деда Хасана

Жизнь меня сталкивала с авторитетами, да. И не раз.

В начале 1970-х, отдыхая с молодой женой в Сочи, познакомился с человеком по фамилии Алиев, Тофик Алиев. Тогда я знал, что он очень влиятельный человек. Но не знал, насколько влиятельный.

Он нас, я помню, в гостиницу «Жемчужина» устроил. Тогда её только открыли, и предназначалась она для иностранцев, но у него был большой авторитет, у Тофика. Это был 1974 год, лето.

Мы тогда подружились с ним и его женой, была у них еще маленькая дочка. Вместе на пляже, вместе вечером развлекались в городе и за городом. Вино пили. Фотографировались.

Уже в 2000-х вдруг одна большая газета опубликовала групповую фотографию, стоим, все обнявшись, я, он, наши жёны, ещё несколько человек из нашей той летней компании, его дочка. Моя физиономия обведена кругом, газета обвела, вот мол, пожалуйста, уже тогда молодой Лимонов с известным авторитетом. То есть имел связи с криминальным миром. И в той же газете интервью  с уже очень пожилым Тофиком Алиевым. Обо мне он вспоминал приязненно.

Я надеюсь, он до сих пор жив и пользуется уважением.

Ничего, кроме хорошего, о нём сказать не могу. Только хорошее. Обходительный, приветливый.

С Япончиком покойным я, насколько помню (имею в виду, что в те годы я мог и не знать, кто такой Япончик, и познакомиться, но не знать, кто он, какова, так сказать, величина человека), знаком не был. Однако в каком-то русском ресторане мне его показывали, по-моему, Golden Рalace ресторан назывался. Помню, что показывали.

Когда я уже вышел из тюрьмы, я помню, в 2005-м сидели наши ребята по захвату приемной администрации президента, целых 13 человек (из 39) в… назовём тюрьму, где они сидели, «одной из крупнейших московских тюрем». Ну, чтобы не смущать «исследователей», литературоведов и других …ведов.

И у них возникла проблема.

Вот какая.

Тюрьма была «чёрная», то есть там были смотрящие и вся иерархия криминального мира. И они в тюрьме какую хотели музыку, такую и играли.

Один из нацболов совершил незначительный тюремный проступок. (Тогда нацболов ещё не так хорошо знали в тюрьмах. Непонятно было, шо цэ такэ, нацбол. Сейчас хорошо знают, уже как масть такая «нацбол», и всё понятно.) На него наложили, что называется, штраф. Тысяча долларов. И он заплатил, родственники на воле заплатили. Если бы я был в Москве, я бы предотвратил этот чреватый последствиями поступок. Но я куда-то отъехал на чуть-чуть.

Почувствовав слабину, смотрящий за тюрьмой взял и нашёл повод для дальнейшей проскрипции. Сказали, что нацболы без ведома старшего, по «дороге» перебрасывались малявами (письмами) и пытались якобы отдавать распоряжения по тюрьме. На самом деле нацболы переписывались друг с другом из разных камер.

Смотрящий за тюрьмой наложил на 13 наших ребят штраф: с каждого по тысяче долларов.

В хатах по приказу стали давить на нацболов, дошло до того, что их стали не допускать к кормушке. Очень серьёзно обернулись дела. Так и с голоду уморят.

Ребята дозвонились до меня.

Я вспомнил телефоны нужных людей.

Попросил принять меня очень известного авторитетного человека. Объяснил своё дело. Уже на следующий день их сторона собрала  свой совет, куда я прибыл и ответил на их вопросы.

Все пожилые люди, очень скромные, все седые, кроме одного, да и ему полтинник точно был. Числом пять. На столе фрукты, тыквенные семечки в сахарной пудре, чай, печенье, конфеты, полное отсутствие алкоголя. На стенах иконы, совсем не старые.

Меня выслушали, задали вопросы. Решили моё дело положительно. Мне поверили.

И тут же ушли в соседнюю комнату. Слышно было, что они звонили в тюрьму смотрящему и сурово с ним разговаривали.

Пока разговаривали, тот, который не седой, наливал мне чаю. И успокаивал, называя «Эдик».

— Всё будет хорошо с твоими ребятами, Эдик, не волнуйся.

Вернулись те, что переговаривались по телефону.

— Твоих ребят больше никто в тюрьме не тронет, Эдик. Всё будет в порядке.

Как отцы родные, вышли меня проводить в коридор.

Вечером мне позвонил наш старший нацбол из тюрьмы.

— Всё хорошо. К кормушке пускают. Даже извиняются по хатам. Что ж вы молчали, что за вас такие люди впряглись, говорят. Спасибо огромное, Эдуард!

Вот эффективность, вот пример для работы государственным учреждениям.

Я глубоко убеждён, что авторитеты — позитивные люди. Авторитеты дисциплинируют криминальный мир, который в противном случае может вести себя дико и агрессивно. Как было в начале 1990-х, когда велась война всех против всех и царил беспредел.

Призывать к миру во всём мире не стану. По-другому у них жить не получается.

Большинство из окружающих нас людей умрут, свернувшись в своей постели, никому они не нужны.

Источник: kavpolit.com

17.01.13.