В чем правда? Правда в том, что «права человека» — это наглая, бессовестная ложь! Очень всех прошу и Христом Богом заклинаю, не повторяйте моих ошибок! Если есть возможность избежать эмиграции, то терпите до конца, но никуда не езжайте! «Огни большого города» могут стать вашей могилой! Не выходите замуж за иностранцев — они никогда не поймут нас, а мы их. Будут считать каждую крону и упрекать во всем и всегда, на каждом шагу. Не доверяйте им свою жизнь и безопасность, судьбы своих детей.
Над вашими чувствами будут смеяться (здесь это никому не надо, здесь правят и все решают только деньги!), и местная система никогда не встанет на вашу сторону и вашу защиту. Более того, как в моем случае, вас используют, как инкубатор для рождения ребенка, а потом выкинут на помойку. Будь проклят тот день, когда моя нога перешагнула шведскую границу. Эта страна уничтожила меня как женщину и как мать. Она сломала судьбы моих детей!
В спецоперации по захвату Адама участвовал чуть ли не весь личный состав стокгольмской полиции. Сначала нас подрезали на машине на улице. Стали размахивать перед лицом какими-то бумажками. Я сразу все поняла. Бросила коляску, Адама на руки и бегом! Впрыгнули в автобус, они — за нами. Фашистка-социальщица стала размахивать корочкой перед лицом водителя. Мы выпрыгиваем из автобуса. Они — за нами. Я никогда в жизни так быстро не бегала!
Я прижимаю Адама к груди и плачу, шепчу ему, что мы никогда не расстанемся. Хотя уже тогда прекрасно осознавала, что скрыться нам не удастся и что… его скоро заберут… Но я ведь его не отдам! По дороге мы теряем соску и Адамову шапку. Забежали в помещение. Успели захлопнуть двери. На подмогу по захвату особо опасных преступников прибыл новый наряд полиции. Стали светить фонариками в окна, выкрикивать мое имя, ломать двери.
И вот они ворвались. Потребовали отдать ребенка. Я отказалась. Они — заламывают мне руки и силой вырывают сына. Какие страшные каменные лица! Я буду их помнить до конца жизни, а также стану их ночным кошмаром до конца их жизни. Адам кричал и цеплялся за меня до последнего. Его унесли куда-то. У меня начинается нечеловеческий рев. Полиция продолжает держать меня. Я падаю на пол и начинаю рвать на себе волосы. Мне сказано, что если не успокоюсь, то сейчас социальные службы заберут Миру.
Через полчаса полиция возвращается, я по-прежнему лежу на полу и вою, прижимая к груди игрушки сына. Меня поднимают, заламывают руки и бросают в полицейскую машину. Я говорю им, мне нужно воспользоваться туалетом. На что мне было сказано: «Можешь ссать в штаны. Если мы тебя отпустим, то ты повесишься в туалете.» Тем временем соцслужбы пытаются забрать Миру. Приехали знакомые поляки, отбивают ее, забирают к себе. Меня под конвоем увозят в «дурку». Там забирают верхнюю одежду, выворачивают карманы и закрывают в комнату с надписью «Polisen«. Спрашиваю: «Что я такое сделала? Зачем вы меня добиваете???»
Отвечают: «Ничего. Но у нас есть подозрения, что вы хотите совершить суицид.» Какие заботливые! Через час меня выпускают. Я прихожу в пустой дом… Вокруг Адамовы игрушки, памперсы, бутылочки, одежда… Мирины вещи, школьные принадлежности, надкусанный ею бутерброд с сыром… А детей нет… Я бьюсь головой об стену до самого утра и выкуриваю 3 пачки сигарет. Смотрю на себя в зеркало — я стала наполовину седой!
Полиция, изымая моего сына, прихватила с собой и коляску. Оказалось, в кармашке был мой кошелек и паспорт. Потом несколько дней, пока не вернули, боялась выходить на улицу — если проверка документов, то меня ведь сразу в депортационную тюрьму.
Мне не дают даже на секунду увидеться с сыном. Овчарка с садистским выражением лица, социальный работник Мари Самуэльссон почему-то удивлена, что я «так расстроена». Встречи не дают. Никакой информации тоже. И сейчас я должна ходить на поклон с челобитной к палачам из Коммуны и вымаливать их, чтобы хотя бы хоть что-то о моем сыне сообщили.
28 февраля у меня заканчивается виза. В тот же день меня выбрасывают из страны под конвоем. С удовольствием сделали бы это и раньше, но виза не шведская, поэтому сами ее отозвать не могут. Даже если суд и разрешит мне встречаться с сыном когда-нибудь, я этого уже сделать не смогу. Наверняка еще и получу запрет на въезд в Швецию на несколько лет.
См. также:
Ольге Класковской срочно нужна помощь
http://diakonoff.livejournal.com/36305.html
8 февраля 2013 г.
«Комсомольская правда» об истории Ольги Класковской
http://kompravda.eu/daily/26028.3/2946232
6 февраля 2013 г.
http://russkajapravda.blogspot.com/2013/02/blog-post_12.html
12.02.13.