Если назвать Путина человеком прошлого, то он найдет способ отправить обидчика на пару лет в Сибирь, иронизирует журналист Le Monde Ален Фрашон. Однако это не отменяет того факта, что он правит страной, глядя в зеркало заднего вида. Дело в том, что бывший агент КГБ страдает хронической ностальгией по СССР.
Если быть до конца точным, российский президент скучает не столько по Советскому Союзу, сколько по биполярному миру, подчеркивает сотрудница парижского Института политических исследований Мари Мандрас. По ее словам, Путин до сих пор не оправился от распада СССР и по-прежнему оплакивает окончание холодной войны.
Его отношение к сирийскому конфликту говорит о патологической неспособности мыслить современными категориями и представляет интерес не столько с точки зрения политологии, сколько с точки зрения психоанализа, говорится в статье.
Основы союза России и Сирии были заложены еще в 1970-е, напоминает журналист. С тех пор Кремль и клан Асадов всегда сохраняли хорошие отношения. При Башаре Асаде, как и при его отце Хафезе, Сирия была образцом государства, которое так нравится Кремлю: светская полицейская диктатура, перешедшая от социализма к семейственному капитализму.
У Путина были все возможности повлиять на Асада, вместо этого он укрепил сирийского президента в мысли, что восстание можно потопить в крови. Путин был бы лучшим посредником в переговорах с Асадом, почему же он отказался? — пытается понять журналист.
Дело в том, что Москву ужасает сама мысль о смене режима в результате поддержанного из-за рубежа восстания, констатирует автор. «Арабская весна» в глазах России — исключительно источник хаоса, а военные операции Запада — в лучшем случае наивные контрпродуктивные действия, а в худшем — проявление неоимпериализма.
Российский президент не вышел из кризиса подросткового возраста и может существовать только «вопреки», продолжает Фрашон. Его сила — в способности создавать помехи, и он не может представить жизнь без прямого противостояния Западу.
Корреспондент полностью согласен с режиссером Андреем Некрасовым, который написал в статье для Financial Times, что у России в Сирии не только геополитические мотивы. Она также руководствуется ностальгией по былому советскому величию, которое многие хотели бы вернуть любой ценой. А величие это, по мнению режиссера, измеряется способностью внушать страх. Это объясняет путинскую дипломатию противоречия, грандиозную программу перевооружения армии и страсть президента к очернению всего западного.
«Радоваться не приходится, — делает неутешительный вывод Фрашон, — ностальгия — плохая советчица».