31-летний араб Мохаммед Ляуэйж-Булэль, уроженец Туниса, был обычным работягой. Эмигрант из неблагополучной страны, получивший вид на жительство во Франции и посылавший своим родственникам на родине часть заработанных денег. Так делают все эмигранты – арабы во Франции, таджики в России, мексиканцы в США. В последнее время у Ляуэйжа-Булэля возникли денежные затруднения, вдобавок от него ушла жена, одним словом – черная полоса в жизни.
Первые 10 часов после трагедии на Английской набережной французская полиция не говорила о теракте. ИГИЛ тоже не спешил брать на себя ответственность. Булэль уже попадал в поле зрения полиции и, разумеется, проверялся на предмет связи с исламистами. Ничего подозрительного выявлено не было. Мелкая уголовщина, заснул за рулем – авария, условный срок. Полиция не считала нужным вести за ним постоянное наблюдение.
Почему массовое убийство признали терактом – вопрос, скорее, к политикам, чем к полиции. Некоторые внешние обстоятельства укладываются в привычную схему международного терроризма: араб из Туниса, огромное количество жертв, готовность убийцы к смерти. Но разве это исключительные признаки терроризма?
Можно ли назвать терактом другой случай массового убийства людей, когда в марте 2015 года во Франции упал самолет А-320 и погибло 150 человек? Самолет преднамеренно направил в горы второй пилот Андреас Любиц. Он решил совершить самоубийство, прихватив с собой на тот свет еще полтораста человек.
Разумеется, тогда никто не говорил о терроризме – немецкий пилот с расстройством психики, уроженец Германии. Какой тут может быть исламский терроризм?
Списывать все на международный терроризм – поветрие времени. Как ни страшно это звучит, дань моде. Освободившийся недавно из тюрьмы в Азербайджане историк и журналист, политзаключенный Ариф Юнусов свидетельствует, что по обвинению в международном терроризме в его стране сажают мусульман, которые отказываются платить дань полиции. Азербайджанские тюрьмы полны таких «террористов», вся вина которых лишь в том, что они не скрывают своей веры, носят бороды и отказываются откупаться от назойливых полицейских.
Таких случаев много и в других странах, в частности, в России. Смешивая нетипичное социальное поведение с терроризмом, правосудие идет по ложному следу. Иногда, как в Азербайджане или России, это становится частью политической кампании. Правоохранительные структуры прикрывают рассуждениями о террористической угрозе злоупотребления властью и правосудием.
Похоже, во Франции прельстились подобным способом решения проблем. Может быть, французским властям лучше было бы обратить внимание на проблемы социального иждивенчества, когда мигранты, особенно находящиеся на содержании у государственного бюджета, считают, что государство обязано их содержать и все им должны. Если они чего-то недополучают, то все в этом виноваты и все должны за это отвечать. Например, под колесами грузовика.
У массовых убийств разные причины. Сводить все к исламскому терроризму – недопустимое упрощение. Так дойдет до того, что сексуальные маньяки, серийные убийцы и насильники для простоты решения тоже будут объявляться международными террористами.
Александр Подрабинек