В обсуждении предыдущего поста в этом блоге и авторском фейсбуке некоторые комментаторы поспешили высказать свои непонимание, недоумение, обиду, возражения по поводу главного тезиса того материала – о том, что Комитет по правовым вопросам и правам человека ПАСЕ убедительно продемонстрировал несостоятельность версии убийства Бориса Немцова, предложенной официальными российскими властями и в целом разделяемой семьей и адвокатом семьи Б.Немцова, а также поддержал расследование убийства, проводимого российскими гражданскими активистами и прежде всего Игорем Мурзиным.
Недовольные комментаторы стали искать фамилию «Мурзин» в текстах доклада Э.Зингериса и проекта резолюции ПАСЕ и, не найдя ее, стали жаловаться: «Однако, ни в докладе Зингериса о проекте резолюции, ни в его пояснительной записке нет ни малейшего упоминания о расследовании Мурзина. Откуда вы это взяли г-н Илларионов?«, «Странные вещи и выводы вы публикуете. Зачем-то приплели Мурзина?»
Подобные замечания свидетельствуют лишь о том, что некоторые граждане, уже научившиеся писать недовольные комментарии и жалобы, увы, еще не научились читать и понимать размещаемые здесь тексты, даже тогда, когда они не очень сложны, и даже тогда, когда предлагаются их переводы на русский язык.
В силу этого полагаю возможным извиниться перед уважаемыми читателями, уже понявшими и оценившими значимость обоих документов, и занять ненадолго внимание остальных чуть более детальным разъяснением исключительности события, произошедшего 28 мая. Для того, чтобы осознать масштабы произошедшего, в этих текстах не следует искать фамилию «Мурзин» и на основании ее наличия или отсутствия делать какие-либо далеко идущие выводы. Следует обращать внимание на другое – на то, какие обстоятельства представлены в этих документах несостоятельными, а какие – заслуживающими серьезного рассмотрения и поддержки.
Как известно, за время, прошедшее с момента убийства Бориса Немцова 27 февраля 2015 года, в публичном пространстве проявились и закрепились четыре основные версии трагедии, дающие – каждая по-своему – ответы на главные вопросы: кто именно, по чьему приказу, по каким мотивам совершил это преступление. Эти версии лучше всего обозначить по именам их авторов:
— версия ФСБ;
— версия Кремля (Путина);
— версия ПНК (В.Прохорова – Ж.Немцовой – В.Кара-Мурзы);
— версия ГАМ (ряда гражданских активистов, среди которых наиболее существенный вклад в расследование убийства своими многочисленными, детальными, логически безупречными публикациями внес Игорь Мурзин).
Рассмотрим кратко содержание этих версий.
1. Версия ФСБ
Исторически первой (что, естественно, и неудивительно) появилась версия ФСБ. Краткое ее содержание сводится к следующим основным положениям:
1. Кто совершил убийство? Пятеро (или шестеро, если считать Б.Шаванова, убитого при попытке его захвата) чеченцев. Следует обратить внимание на то, что с самого первого вброса в публичное пространство этой версии ее авторы именовали подозреваемых/обвиняемых в убийстве исключительно по их этнической принадлежности – чеченцы, то есть не военные, не мусульмане, не мужчины, не военнослужащие внутренних войск и т.п. Почему именно так – станет ясно ниже.
2. Кто непосредственный убийца? По самому первому варианту этой версии был тщательно выбран идеально подходивший (с точки зрения разработчиков) на эту роль Беслан Шаванов (участвовавший в боевых действиях не только на Кавказе, но и в Украине), следовательно, его можно было бы представить общественности в качестве не только этнического чеченца, но и агента СБУ. Однако, что-то пошло не так, и Шаванов либо подорвал себя гранатой, либо был убит при попытке его захвата спецназом ФСБ, и потому пришлось срочно искать ему замену. В условиях цейтнота ролевую функцию убийцы пришлось «передать» З.Дадаеву, несчастье которого заключалось, похоже, только в том, что он оказался близким товарищем убитого Шаванова.
3. Кто заказчик? Приказ на исполнение преступления группа чеченцев получила по цепочке от своих вышепоставленных командиров в силовых структурах Чечни с Р.Кадыровым во главе.
4. Мотив? Мотивом преступления было названо личное неприязненное отношение Кадырова к Немцову и желание чеченского лидера угодить своему главному патрону (Путину) путем физического устранения одного из наиболее последовательных путинских критиков и одного из лидеров российской оппозиции.
2. Версия Кремля
В ходе начавшегося расследования Путин достаточно быстро обнаружил, что к убийству Немцова ни Кадыров, ни вообще чеченцы непричастны. Однако к тому времени публичная античеченская кампания достигла (как и в случаях взрывов домов в сентябре 1999 г. и убийства А.Политковской 7 октября 2006 г.) очередного крещендо. В этих условиях путинская потенциальная попытка защитить непричастных к убийству чеченцев обошлась бы ему весьма дорого. Но самое главное – в этом случае следствие могло бы пойти по другому (возможно, даже, что по правильному) руслу, что означало бы неизбежное нанесение очень болезненного удара и, не исключено, получение совершенно неприемлемого ущерба для ключевой опоры самого путинского политического режима – ФСБ.
Столкнувшись, возможно, с самым серьезным кризисом за время жизни своего режима – со смертельной схваткой друг с другом двух своих основных силовых опор – ФСБ и Кадырова (с примкнувшим еще ранее к тому Золотовым), Путин не смог позволить себе ни занять чью-либо сторону в этом конфликте, ни позволить Бортникову уничтожить ненавидимого им Кадырова. По некоторому размышлению (запомнившемуся общественности редкой по длительности паузе в своих появлениях на публике) Путин принял т.н. «соломоново решение». С одной стороны, он подал публичный сигнал (прежде всего силовикам), что Кадырова он не сдаст, наградив того 9 марта 2015 г. орденом Почета. С другой стороны, платой за политическое выживание Кадырова стало принесение в жертву фсбшникам пятерых непричастных к убийству рядовых чеченцев, уже попавших в жернова фсбшного следствия. Кадыров, естественно, получил индульгенцию на неограниченное число публичных заявлений о невиновности, патриотизме, героизме Дадаева и его товарищей по несчастью, но не право на изменение их судьбы. В противном случае речь пошла бы уже о голове не Дадаева, а самого Кадырова.
В свете принятых Путиным политических решений кремлевская версия убийства Немцова в своей основе неизбежно должна была опираться на базовую фсбшную заготовку, но теперь уже лихорадочно поправленную в мелких, часто совершенно нелепых, деталях:
1. Кто совершил убийство? Пятеро чеченцев.
2. Кто непосредственный убийца? Таким непосредственным убийцей был объявлен Дадаев, необходимое признание со стороны которого было получено в результате длившихся более двух суток пыток и вполне убедительного обещания в случае его отказа повторения с ним судьбы Шаванова.
3. Кто заказчик? Цепочку передавших приказ на убийство вышепоставленных командиров в силовых структурах Чечни во главе с Р.Кадыровым пришлось сразу же обрезать и перенаправить ее на объявленного заказчиком преступления некоего Р.Мухудинова, водителя замкомандира батальона «Север» Р.Геремеева (естественно, не найденного); ему же приписали предоставление орудия убийства – пистолета (естественно, не найденного), а также автомобиля (естественно, не найденного).
4. Мотив? Мотивами осуществления преступления были названы как месть Немцову якобы за оскорбление ислама после теракта против журналистов парижского журнала Шарли Эбдо (которого – оскорбления – естественно, не было), а также выполнение коммерческого заказа на убийство в размере 15 млн.руб. (деньги, естественно, также не были обнаружены).
3. Версия ПНК (Прохорова – Немцовой – Кара-Мурзы)
В.Прохоров, исполнявший ранее обязанности адвоката Б.Немцова, а после его гибели ставший исполнять обязанности адвоката Ж.Немцовой, с самого начала стал настаивать на версии убийства, осуществленного якобы именно чеченцами, подчиненными Р.Кадырову. Эта версия также была поддержана О.Шориной в разговоре со следователем буквально через пару часов после убийства, в ночь с 27 на 28 февраля. «Чеченскую» версию в первые же сутки после убийства начал энергично отрабатывать также и И.Яшин.
В дальнейшем ряды сторонников «чеченско-кадыровской» версии пополнились дочерью погибшего Ж.Немцовой, ее близким соратником В.Кара-Мурзой, многими известными публицистами и деятелями т.н. «сислибного» лагеря. На первую годовщину убийства Немцова были опубликованы доклад о Кадырове, по стилю напоминающий ФСБшную записку, подписанный Яшиным, и статья в «Новой газете». В обоих материалах впервые, причем одновременно, было названо, правда, без каких-либо обоснований, имя В.Золотова как лица, якобы причастного к убийству Немцова. Трудно заподозрить в организации этого фейкового слива через «сислибные» каналы кого-либо, кроме непосредственно ФСБ.
По итогам многочисленных выступлений, интервью, запросов основные положения версии ПНК выглядят следующими:
1. Кто совершил убийство? Пятеро чеченцев, с возможным исключением из этого списка одного из них, Хамзата Бахаева, кто, непонятно, то ли виновен, то ли невиновен. Но ПНК не особенно настаивают на последнем пункте. Следует обратить внимание на то, что авторы этой версии, так же, как и ФСБ, в публичном пространстве используют именование подозреваемых/виновных исключительно по их этнической принадлежности – чеченцы. Это та же позиция, что и у ФСБ и у Кремля.
2. Кто непосредственный убийца? Авторы ПНК полностью согласны с ФСБ и Кремлем в том, что непосредственным убийцей объявлен Дадаев.
3. Кто заказчик? Приказ на исполнение преступления группа чеченцев, очевидно, получила по цепочке от своих более высоких командиров в силовых структурах Чечни во главе с Р.Кадыровым. Именно поэтому ПНК настаивают на допросе высокопоставленных чеченцев, а отказ властей от проведения таких допросов интерпретируют как косвенное подтверждение их виновности. Это та же позиция, что и у ФСБ.
4. Мотив? Мотивом преступления называется личное неприязненное отношение Кадырова к Немцову. Также делаются намеки на желание чеченского лидера угодить своему главному патрону (Путину) путем физического устранения одного из наиболее последовательных путинских критиков и одного из лидеров российской оппозиции. Это та же позиция, что и у ФСБ.
Нетрудно видеть, что версия ПНК практически полностью (за исключением мелких деталей, на которых ПНК, кстати, и не сильно настаивают) совпадает с версией ФСБ. Так получилось, что в публичном пространстве в России и за рубежом главная роль популяризатора ФСБшной версии передана от пресс-службы ФСБ к ПНК и их сторонникам.
Надо признать, что несмотря на осуждение пятерых чеченцев Московским военным окружным судом и таким образом воплощение в официальном пространстве именно кремлевской версии убийства, ПНК не оставляют попыток сохранить в сознании общественности свою/ФСБшную версию. Так, например, обнаружив, что в феврале 2012 г. А.Закаев получил информацию о планах Кремля по проведению спецоперации об убийстве «одного из лидеров оппозиции в качестве т.н. сакральной жертвы», В.Прохоров организовал получение об этом официальных свидетельских показаний как А.Закаева, так и А.Пионтковского. С одной стороны, эти свидетельства, казалось бы, проливали свет на зловещие планы властей. Но, с другой, они объективно работали на закрепление в общественном сознании «чеченско-кадыровской» ФСБшной версии. И неслучайно, что Прохоров предпринял нерядовые усилия для их получения.
4. Версия ГАМ (гражданских активистов – Мурзина)
В многочисленных публикациях ряд гражданских активистов и прежде всего Игорь Мурзин смогли убедительно продемонстрировать, что как версия Кремля (Путина), так и версия ФСБ-ПНК являются несостоятельными, поскольку не подтверждаются ни имеющимися фактами, ни логическими обоснованиями.
В ходе проходящего общественного расследования, в частности, было установлено, что:
— нет каких-либо подтверждений об участии осужденных пяти человек в убийстве Б.Немцова;
— у упомянутых пяти (шести) лиц не было физической возможности, технических средств для осуществления убийства Немцова на Большом Москворецком мосту, а также каких-либо мотивов для этого;
— объявленный непосредственным убийцей Заур Дадаев физически не мог совершить 6 выстрелов за примерно 2 секунды;
— объявленный непосредственным убийцей Заур Дадаев имеет стопроцентное алиби, поскольку во время убийства находился в 20 км от него;
— выстрелы в Немцова были совершены, как минимум, из двух пистолетов, из разных позиций, по разным направлениям, с разного расстояния, как минимум, двумя разными стрелками;
— осуществление такого убийства требовало гораздо большего числа участников с другим уровнем стрелковой и технической подготовки, с совершенно иным уровнем логистического и инфраструктурного обеспечения, что в этом месте Москвы чеченским военнослужащим сделать невозможно;
— сокрытие и уничтожение важных обстоятельств преступления (материалы видеонаблюдений, отказ от опросов свидетелей, укрывание многочисленных подозреваемых) осуществлялись не чеченскими, а федеральными властями.
Чтобы не воспроизводить даже в кратком виде колоссальный объем наработанных материалов, сведем основные элементы версии ГАМ к следующим положениям:
1. Кто совершил убийство? Группа профессиональных убийц, являющаяся или частью российских спецслужб (ФСБ, ГРУ, ФСО) или же подчиняющаяся им.
2. Кто непосредственный убийца? Непосредственных убийц, как минимум, двое. Но осужденный Заур Дадаев не является ни одним из них.
3. Кто заказчик? Заказчиком преступления, скорее всего, является руководство одной из российских спецслужб (возможно, ФСБ).
4. Мотив? Цель спецоперации – использовать группу чеченцев, нанятых заранее для слежки за Немцовым, в качестве прикрытия убийства, совершенного другими лицами, с тем, чтобы обвинить в его организации руководство Чечни во главе с Кадыровым и тем самым способствовать радикальному изменению баланса сил в рамках действующего политического режима в свою пользу. В благоприятном случае воспользоваться этим предлогом для реванша силовиков в отношении и кадыровского режима и в целом Чечни.
5. Позиция ПАСЕ
Оба документа, опубликованных ПАСЕ 28 мая, довольно подробно воспроизводят две основные версии, предложенные со стороны властей – как версию Кремля (Путина), так и версию ФСБ-ПНК. Более того, записка Э.Зингериса упоминает, что им были заслушаны показания авторов версии ПНК-ФСБ – В.Прохорова, Ж.Немцовой, В.Кара-Мурзы. Ни записка, ни проект резолюции ни разу не упоминают имени И.Мурзина и вообще того факта, знакомы ли авторы обоих документов ПАСЕ с материалами И.Мурзина и других гражданских активистов. Таким образом, при поверхностном чтении обоих документов может сложиться превратное впечатление, будто бы документы ПАСЕ воспроизводят (поддерживают) версию ПНК-ФСБ.
Однако более детальное знакомство с содержанием обоих документов не оставляет никаких сомнений – их авторы последовательно, детально и не без элегантности опровергают (можно даже сказать, высмеивают) базовые положения как кремлевской версии, так и версии ПНК-ФСБ.
Это касается всех тех положений, какие неоднократно рассматривались в ходе общественного расследования, проведенного в последние годы гражданскими активистами с ключевым участием И.Мурзина:
— отсутствие подтверждений об участии осужденных пяти человек в убийстве Б.Немцова;
— отсутствие у упомянутых лиц физической возможности, технических средств для осуществления убийства Немцова на Большом Москворецком мосту, а также мотивов для этого;
— невозможность совершения Зауром Дадаевым 6 выстрелов из разных позиций, с разного расстояния, по разным направлениям за 2,4 сек., к тому же при наличии еще и паузы между первой и второй сериями выстрелов;
— наличие у Дадаева алиби;
— совершение выстрелов в Немцова как минимум из двух пистолетов, из разных позиций, с разного расстояния, по разным направлениям, очевидно, двумя разными стрелками;
— совершение убийства при помощи большого числа участников с качественно иным уровнем стрелковой и технической подготовки, с иным уровнем логистического и инфраструктурного обеспечения;
— сокрытие и уничтожение важных обстоятельств преступления (материалы видеонаблюдений, отказ от опросов свидетелей, укрывание многочисленных подозреваемых), невозможное без прямого участия российских спецслужб.
Упомянутые документы ПАСЕ обращают внимание на то, что в обеих версиях, предложенных со стороны российской власти, отсутствуют три важнейших элемента, необходимых для подтверждения виновности осужденных лиц – наличие у них мотивов, физической возможности, материальных улик. С другой стороны, все эти три элемента имеются в четвертой (ГАМ) версии преступления.
Таким образом, опубликованные 28 мая материалы и принятое Комитетом по правовым вопросам и правам человека решение не только демонстрирует несостоятельность как кремлевской версии, так и версии ФСБ-ПНК, но и впервые переводит общественное расследование, проводившееся в последние годы гражданскими активистами при ключевой роли И.Мурзина, в разряд официального документа, одобренного в рамках Парламентской Ассамблеи Совета Европы.
Chechenews.com
30.05.19.