Лидер легендарной рок-группы «Машина времени» Андрей Макаревич — один из немногих исполнителей, которые отважились открыто критиковать действия Кремля на Украине, и поплатившийся за это травлей в российских СМИ. В интервью Delfi он рассказал о том, что заставило его поступить так, а не иначе, и какую цену за «Крым наш» платит Россия.
— Что любит и что ненавидит Андрей Макаревич?
— Люблю дикую природу и жизнь во всех ее проявлениях. Ненавижу вранье, хамство и отсутствие чувства юмора.
— Андрей, все чаще и чаще в ваши песни вплетается горечь и грусть, значит ли это, что Макаревич разочаровался в жизни?
— Самые мрачные песни я писал в начале 70-х. Мне кажется, это всегда зависело не от объективных вешних обстоятельств, а от моего настроения.
— Давайте немного поговорим о вашем визите в августе прошлого года на Украину в занятый украинскими войсками Славянск. Что именно туда вас привело и ожидали ли вы, что из-за этого российские средства массовой информации начнут травлю?
— Я ехал в лагерь беженцев из Донецка, причем к детям. Если это лагерь мирных людей, бегущих с детьми от войны (мне непонятной), мне не важно, где этот лагерь расположен. Мы ведь не знаем, что большая часть жителей Донецка и Луганска бежали от войны не в Россию, а на Украину. А я знаю.
— «Машину времени» выбрали специально и организовали показательную казнь для того, чтобы другим было неповадно? Вам известно, кто стоял за организацией этой кампании?
— Вы задаете вопрос не по адресу. Мне глубоко неинтересно, кто из кремлевской администрации принял это решение. Мое знание что-то изменит?
— То, что случилось сейчас похоже на время, когда только только начиналась ваша и карьера ваших коллег, когда органы госбезопасности следили за молодыми бунтарями, поющими в Ленинграде рок-н-ролл?
— Совсем нет. Но чтобы описать различия, интервью не хватит. Сейчас появилось довольно много молодых дурачков, размахивающих триколором и орущих «Ура, Крым наш!!!» Я еще не понял, сколько среди них искренних дурачков и сколько вполне созревших мерзавцев.
— В каком времени (если сравнить с XX-столетием), по мнению лидера “Машины времени”, оказалась Россия?
— Я не беру на себя смелость делать какие-то анализы и произносить какие-то приговоры. То что едем не вперед и быстро — это точно.
— Что чувствует человек, который из кумира превращается во врага и становится объектом травли?
— Я смею надеяться, что остался любим (слово кумир ненавижу) у очень большой части населения нашей страны. И мне их любви вполне хватает. Я не червонец, чтоб всем нравиться.
— После выступления на Украине, когда в СМИ началась направленная против вас кампания, Вы обратились с письмом к президенту России Путину… Помогло?
— Нет.
— Владимир Путин достойный России лидер?
— По моему мнению, нет.
— Одни ваши критики предрекали распад «Машины времени» из разногласий по Украине, другие вас похоронили, третьи утверждают о том, что вы не любите ни страну, ни народ. Что бы Вы могли ответить на все эти нападки?
— Пошли они все в жопу. Я отвечаю за свои слова и действия.
— Вчера дело Pussy Riot и опера «Тангейзер», сегодня попытка православных активистов сорвать концерт, посвященный 20-летию радиостанции «Серебряный Дождь». Набирающий силу православный ура-патриотизм — это и есть новый, духовно-культурный путь России?
— Надеюсь, что нет.
— Ваше отношение к религии, Богу и священникам?
— Я не религиозный человек, но с высочайшим уважением отношусь к любой вере, как и к настоящим священникам.
— Что и как, по вашему мнению, за последний год, со времени аннексии Крыма изменилось в России?
— Общество озверело, сделано это весьма профессионально с помощью телевидения. В этой связи я не понимаю одно: накачка по ТВ идет такая, что словно завтра мы все маршируем воевать. Очень надеюсь, что руководство нашей страны понимает, что воевать сейчас ни с кем не надо — ни с Европой, ни с Америкой. Даже с Украиной. И вообще на нас никто не нападает. Зачем тогда эта ежедневная накачка ненависти ко всему миру?
— Как вы думаете, что дальше будет с Крымом в частности и вообще с Россией?
— Поживем — увидим.
— Вы по-прежнему выступаете на концертах на Украине. Как к вам там относятся?
— Где? На Украине — так же как и раньше — нас там последние 40 лет очень любили!
— Как ваши друзья отреагировали на вашу позицию по «Крым наш»?
— С моими друзьями у меня нет разногласий. Наверное, поэтому мы и дружим.
— Те, для кого «Крым не наш» в нынешнем российском обществе стали инакомыслящими «выродками», словно в рассказе Стругацких «Обитаемый Остров»?
— Мне это неинтересно.
— В сегодняшней России вы стали таким чуждым ей «выродком»?
— Не думаю.
— У вас не было искушения эмигрировать или встать в ряды демократической оппозиции нынешней власти?
— Эмигрировать — нет. Оппозиция — это что? Профессиональные борцы? Не мое. Много раз говорил и повторю: президент — это не царь и не Бог, это административная единица вроде управдома. И если в доме, который его выбрал, жизнь улучшается, ему аплодируют. А вот если все идет в ж…пу, его переизбирают. И судя по тому, куда с помощью нынешнего президента все катится — проблем с переизбранием будет немного.
— По словам российского телевидения, на Украине «правят хунта и фашисты», в Литве, Латвии и Эстонии окопались неблагодарные прибалты, в Европе — «гей-европейцы» вместе с «пиндосами» из США. Вы верите российским средствам массовой информации?
— Ну конечно! (смеется — прим. ред.). Можно было все интервью из одного этого вопроса и сделать.
— Но ведь есть те, кто верит и их много.Почему столько людей верит в ложь?
— Спросите у них. Не хочу никого обижать, и убогих в том числе.
— Свобода, что она значит для вас в частности и вообще нужна ли она всем людям?
— Могу говорить только за себя. Мне — необходима. И значит она для меня возможность не зависеть от воли других людей.
— Вам не кажется, что Россия при помощи информационной пропаганды развязала самую настоящую Третью мировую войну в информационном пространстве?
— Похоже.
— Как вы считаете, чем закончится эта информационная война?
— Сдуются. Они не учли способность людей к противостоянию психической деформации. Лекарство работает, пока каждый день таблеточки принимаешь (грустно улыбается — прим. ред.) А потом — все!
— Какой бы вы хотели видеть Россию?
— Какой я ее никогда не увижу — преуспевающей, гостеприимной, развитой… Не доживу (еще одна грустная улыбка — прим. ред.).