Лет пять назад я поделился c читателями Грани.ру своими впечатлениями от посещения судебного процесса Платона Лебедева и Михаила Ходорковского:
«Поражают не мужество и стойкость героев в стеклянной клетке. Они настолько очевидны, что уже привычны как нечто само собой разумеющееся.
Удивительна и заразительна та аура свободы, которая исходит от этих физически измученных семилетней пыткой людей. Свободы мысли, взгляда, слова, жеста, которой они так вызывающе наслаждаются и которые приводит в бешенство их безнадежно зажатых собственными комплексами мучителей, начиная с самого главного.
Секрет этой свободы прост и в принципе доступен каждому. Его раскрыл в своем последнем слове Михаил Ходорковский. Для него и Лебедева есть ценности более значимые чем их жизнь. Личное человеческое достоинство, например».
Чувство моего огромного уважения к мужественному поведению Михаила Борисовича Ходорковского в заключении не изменилось с тех пор ни на йоту, что долгое время удерживало меня от полемики с целым рядом политических высказываний, сделанных им за последние полтора года, в том числе по проблемам Северного Кавказа.
Насторожила уже брошенная им в один из первых дней пребывания на свободе фраза о готовности побегать с автоматом по кавказским горам. Эта фигура речи, видимо, отражала ту ментальность, которая привела Михаила Борисовича и к его недавнему конкретному предложению – Руководство вооруженными силами в Чечне должно на деле перейти специально назначенному командованию Северо-Кавказской группировки.
Командованию Северо-Кавказской группировки, надо полагать, предстоит решать поставленную перед ним М. Ходорковским задачу – «Наша обязанность – довести стандарты их жизни до общероссийских. Мы не можем предать миллион граждан России, оказавшихся в руках средневекового царька».
Я просто теряюсь, как это все комментировать. Проекту «Кадыров» примерно десять лет. До этого, десять лет, с перерывом, миллион граждан России находились в полной власти не средневекового царька, а, как раз, командования российской Северо-Кавказской группировки – шамановых, барсуковых-патрушевых, будановых. Выглядело это подтягивание стандартов их жизни до общероссийских примерно так:
«Бойня в Комсомольском продолжалась три недели. По селу наносились удары мыслимым и немыслимым оружием. Работала артиллерия всех калибров, танковые пушки и системы залпового огня не знали передышки, использовались ракеты «земля-земля», вертолеты и бомбардировщики сбрасывали свой смертельный груз круглые сутки…
В отдельных подвалах было сплошное месиво из человеческих тел. Иногда приходилось собирать трупы по частям. У многих отрезаны уши.
Над кладбищем стоит смрад. Со всей республики приезжают родители, жены, близкие в поисках пропавших без вести. Мать, узнавшая своего сына по родимому пятну на плече, обнимает труп, у которого вместо лица одно месиво.
Как ни странно, плача на кладбище нет. Стоит какая ? то гнетущая тишина, хотя здесь постоянно находятся несколько сотен человек. Уже четыре ряда могил вытянулись метров на сто…» («Независимая газета», 13 апреля 2000г.)
Или так:
«Солдаты выгнали из подвалов укрывавшихся там людей. Некоторые из них держали на руках детей 4–5 лет. Их построили и заставили бежать 6 км до соседнего села. Всем, кто добежит, обещали сохранить жизнь. Вслед им стреляли танки» (Малик Сайдулаев, председатель пророссийского Госсовета Чечни, январь 2000г.)
Погибли десятки тысяч людей, пять тысяч были похищены, запытаны и исчезли. Оказавшись через несколько лет кровавой войны, затеянной ради его прихода к власти, перед выбором между очень плохим и чудовищным, Путин выбрал очень плохое. Признав свое поражение, он отдал всю власть в Чечне Кадырову с его армией и выплачивает ему контрибуцию бюджетными трансфертами. В ответ Кадыров формально декларирует не столько даже лояльность Кремлю сколько свою личную унию с Путиным. Чудовищным было бы продолжение войны на уничтожение чеченского этноса – по-шамановски, по-будановски.
Силовики, которые именно так и хотели продолжать войну, с самого начала крайне негативно относились к путинскому проекту «Кадыров», в их представлении вырвавшему в очередной раз у них из рук «победу».
Они так и не смогли смириться с потерей Чечни как зоны своего кормления и, что для них было еще важнее, зоны своей пьянящей власти над жизнью и смертью любого ее обитателя. Проект «Кадыров» лишил их этих двух базовых удовольствий, и они его за это искренне ненавидят.
А что означал проект «Кадыров» для самой Чечни и к чему приведет там его закрытие силовиками? При всевластии федералов любой чеченец независимо от его взглядов или поступков мог быть схвачен федералами, похищен, подвергнут издевательствам, пыткам, убит.
В сегодняшней Чечне такая же участь может постигнуть любого чеченца, выступающего против Кадырова. Для живших в аду это был громадный прогресс в обеспечении безопасности личности. Так же как была существенна разница между положением евреев в гитлеровской Германии и немцев в той же стране. Именно это радикальное изменение в положении чеченцев создало базу поддержки Кадырова. Конечно, за годы его власти у него появились и враги, и кровники. Но любая попытка российских силовиков вернуться к прежнему тотальному произволу объединит чеченское общество в яростном сопротивлении.
Как сказал корреспондентам «Свободы» житель Грозного, представившийся Абдуллой, – «Чеченский народ, процентов 70, не поддерживает Кадырова. Это я вам заявляю точно от чеченского народа. Просто мы не можем сегодня выступить против него, потому что боимся, что опять Путин придет со своими танками и уничтожит 300 тысяч чеченцев».
Силовики, давно мечтавшие вернуться в Чечню со своими танками и творить там бессудные казни в прямом эфире федеральных каналов, как они это делают по всему остальному Северному Кавказу, увидели в убийстве Бориса Немцова, в организации которого они несомненно принимали самое активное участие, свой шанс.
Кадыровские боевики (Дадаев и отдававшие ему приказы командиры) не могли организовать убийство Немцова на Красной площади в зоне ответственности ФСО без прямого содействия и благословления руководителей российских спецслужб.
И теперь эти же руководители, как ни в чем не бывало, лицемерно навязывают обществу увлекательную игру – давайте допросим Геремеева, Делимханова, давайте уберем совсем оборзевшего Кадырова.
Смело и отважно подхватила эти требования либеральная общественность, смыкающая уста перед не менее очевидной необходимостью допросить самих руководителей российских спецслужб и их верховного главнокомандующего.
Представляя в статье «Чечня: Не подчинить, а починить» фильм «Семья», М. Ходорковский, исходя из своих искренних державных убеждений и руководствуясь самыми добрыми намерениями, артикулировал заветную цель российских силовиков – их возвращение в Чечню.
Ходорковский, а не Бортников. В этом, видимо, и состоял творческий замысел засветившегося в последнем кадре «автора идеи фильма», тщеславного провокатора, в свое время автора еще одной навеянной теми же силовиками идеи – отправить Ходорковского в Краснокаменск.
Фильм «Семья» правдив в описании грубейших нарушений прав человека в Чечне. И он лукав отсутствием исторического контекста и теми заданными выводами, к которым он подталкивает. Российские законы действительно не действуют в Чечне. Но разве кто-то еще верит, что они исполняются в России?
Не о возвращении кадыровского тоталитарного оффшора в наше отечественное путинское «правовое» поле надо нам сегодня думать.
А о выходе России из состава Чечни, об освобождении нас от имперского удушья, заставлявшего несколько столетий с нелепой жестокостью сражаться за клочок земли, населенный так и не покорившимся нам самым трудным народом для России.
Два этноса с таким устойчиво сложившимся отношением друг к другу не могут и не должны жить в одном государстве. Проект «Кадыров» с его тикающим часовым механизмом лишь отложил решение проблемы.
После того, что мы творили в Чечне целых два столетия, любая Россия, путинская или постпутинская, имеет столько же моральных оснований ПОЧИНЯТЬ что-либо в Чечне как Германия в Израиле или Турция в Армении. Чеченцы сами разберутся со своими проблемами и со своими средневековыми царьками, если по их горам не будет бегать Путин или какой-нибудь другой просвещенный имперский вождь с танками, «Градами», «Буратино» и автоматами.