Срок давности для сепаратистов, совершавших преступления средней тяжести в 2014 году, истек. Их можно освобождать от уголовной ответственности. Они «чисты перед законом» и могут баллотироваться хоть в президенты Украины.
А ВР Украины до сих пор предусмотренным законом способом не ввела ни одной секторальной санкции против РФ, пишет ZN.UА.
Амнистия «участников событий в Донбассе», которая предусмотрена Минскими договоренностями, и обеспечения которой Москва настойчиво требует от Киева, остается дискуссионной в переговорах и крайне болезненной темой для украинцев, поскольку они не готовы ни прощать, ни забывать тех, кто отворил дверь войне.
Кто блокировал украинские военные части и БТР на дорогах, сидел в «избирательных комиссиях» псевдореферендумов и шел на выборы в незаконно созданные органы квазиреспублик.
«Временной» механизм
Это же касается и оккупированного Крыма, хотя до него у власти все еще «не дошли» ни на одном уровне. Сепаратисты «среднего звена», те, кто в ходе «русской весны» в Севастополе и АР Крым и в дальнейшем в течение всего 2014 г. совершал преступления, за которые «дают» не больше 5 лет лишения свободы, фактически уже «амнистированы» временем. Именно такой срок давности для ответственности по ст. 110 Уголовного кодекса Украины — посягательство на территориальную целостность и неприкосновенность Украины. Или же публичные призывы к совершению таких умышленных действий.
Да, это очень болезненно воспринимать тем, кто потерял кого-то из родных. И перечень потерь у каждого свой. Однако таков в Украине закон. И Украина уже тем должна быть не Россия, что на ее подконтрольной территории закон работает. Каким бы он сегодня не был.
Потому и я, сдерживая эмоции, пишу о том, что только что, 20 декабря, в суд по ст. 110 УКУ зашел обвинительный акт по делу Игоря Кучерявого, 41-летнего севастопольца, участника «Автоканала Севастополя» — «тактической группы», как они себя называют, которая на частоте 446 Mhz обеспечивала связь и координацию преступных действий незаконного вооруженного формирования «Самооборона Севастополя». Того, что выполняло для оккупантов грязную работу, — нападали, преследовали, похищали проукраинских активистов, препятствовали работе журналистов, были ширмой, а на самом деле — живым щитом для захвата военных частей и кораблей.
По публичным свидетельствам координатора «Автоканала» Максима Мишина и других «героев русской весны», эта «тактическая группа» обеспечила рациями и связью блокпосты Севастополя, отдельные из которых имели прямую связь со штабом Черноморского флота РФ, и несколько сотен автомобилей членов «самообороны Севастополя». Публично, на пресс-конференции при участии Кучерявого, был признан факт, что именно на частоте «автоканала» осуществлялась координация преследователей съемочной группы канала «Интер» (журналисты Андрей Цаплиенко и Елена Механик) и греческого журналиста Костаса Онисенко. Их «самообороновцы» зверски избили после съемок попытки штурма военной части ВМСУ российскими военными. Телекамеры — разбили, отснятые материалы уничтожили. Роман Бочкала еще в 2014 г. обнародовал радиоперехват разговоров на частоте «автоканала», которые подтверждают настоящую охоту на журналистов — свидетелей военного преступления РФ.
А теперь — реалии нынешнего дня на примере одного «дела Кучерявого». Его задержали на КПВВ «Каланчак» до выяснения обстоятельств, когда он приехал на свободную территорию Украины получить биометрический паспорт. Да, это таки магнит для РФ и оккупированных ею территорий, чьих паспортов мир не признает. То, что он является членом путинской «Единой России», незаконно выдвигался от нее в депутаты незаконного «заксобрания» Севастополя, как говорится, к делу уже не пришить. И даже участие в формировании «Автоканал Севастополя» за давностью уже «амнистировано» временем. Потому от объявления подозрения единоросс и участник «русской весны» Игорь Кучерявый находился под круглосуточным домашним арестом (снял квартиру в Херсоне), гарантированно надеясь, что демократическое государство, которое он предал, будет придерживаться нормы ст. 49 УКУ, и в тюрьму он не попадет.
Правда, часть 5 той же статьи 49 УКУ предусматривает, что давность не применяется в случае совершения преступлений против основ национальной безопасности Украины, предусмотренных в ст. 109–114, т.е. ст. 110 также сюда входит. Но вот неприятность! Законодатели эту поправку внесли 8 апреля 2014 г. Потому все события февраля-марта в Крыму (основные для оккупации и попытки аннексии РФ) под ее действие не подпадают. С другой стороны, если кроме ст. 110 фигурант «заслуживает» и на более тяжкое преступление, то срок давности по ст. 110 ему уже не поможет.
Так что можно в дальнейшем ожидать по делу «Кучерявого и Ко» (Ко — других коллаборантов)? Если других, средней тяжести или более тяжких, преступлений им не инкриминируют — их ждет освобождение от уголовной ответственности. Потому можем сказать, что на наших глазах происходит широкомасштабная «амнистия» по времени.
Ст. 110, кстати, «помогла» украинской стороне пусть формально узаконить освобождение арестантов в процессах «обмена» с РФ и освобождение политических узников Кремля, а также в случаях сотрудничества подсудимых со следствием, когда обвинение было изменено со ст. 111 УКУ (государственная измена) на ст. 110. В результате среди других были освобождены депутат из Евпатории Сергей Осьминин, севастопольский депутат, голосовавший за присоединение к РФ, Владимир Галичий, руководительница отделения российского движения «Волонтеры победы» Елена Одновол. Их компанию в скором времени может пополнить «министр здравоохранения» Крыма Петр Михальчевский, который не собирается возвращаться на оккупированный полуостров.
Но как убеждают правоохранители, уже существующая де-факто практика отпускать коллаборантов по «временной схеме» не значит, что в случае расследования содеянных ими других, а тем более — наиболее тяжких, преступлений к ним будет применен срок давности по ст. 110 УКУ. Однако, как по простому усмотрению, непонятно: почему действия коллаборантов надо фрагментировать и бежать в суд для гарантированного освобождения от уголовной ответственности по сроку давности, вместо того чтобы целостно расследовать их деятельность в течение всех пяти лет оккупации. На примере Кучерявого это могут быть преступления, предусмотренные «среднетяжкой» ст. 110 — участие в выборах в «законодательное собрание» Севастополя и «тяжкой» ст. 260 УКУ — создание не предусмотренных законом военизированных или вооруженных формирований и участие в них. Но его дело вчера уже пошло в суд по «среднетяжкой» ст. 110.
Очевидный ответ о сотрудничестве с СБУ пропускаем.
Заржавевшее оружие
«Мы должны закончить войну и вернуть свои территории. Но я неоднократно говорил, что единственный путь к этому — дипломатия. Ее мощное и действенное оружие — санкции. Я не устану повторять это всем нашим мировым партнерам, помогающим нам, и я очень им признателен, но иногда они думают о снятии санкций. Вы теряете деньги — серьезно? Ну, простите, мы теряем людей. В цивилизованном мире платить налоги — это нормально, в том числе ради гарантирования порядка. Санкции — это, фактически, те же жесткие налоги, необходимые для мирового порядка, это налог ради мира. И, пока он не будет восстановлен, санкции должны быть сохранены».
Простите за длинную цитату, — но это президент Украины Владимир Зеленский. Его выступление на YES-2019. Что, исходя из этого заявления-формулирования политической воли, должны были бы сделать все те, кому следует ее реализовывать в турборежиме? Перечитать и немедленно привести в порядок (адекватно задачам и угрозам) Закон о санкциях. Обозначить этот инструмент как определяющий для КМУ и всего перечня ведомств — Минюста, АМКУ, АРМА и всех держателей реестров. Принцип токсичности страны-агрессора, ее государственных и частных компаний, причастных прямо или опосредованно (через владельцев/бенефициаров или контрагентов), давно заложен в систему санкций Запада против РФ. Но не Украины.
Впрочем, эту запоздалую задачу можно облегчить, если быстро создать новый госреестр — физических и юридических лиц, в отношении которых введены ограничения (санкции) в связи с вооруженной агрессией РФ против Украины. И создать центральный орган власти (или наделить этими полномочиями уже существующий), который будет реализовывать санкционную политику Украины против РФ, контролировать подсанкционные активы, как это делает OFAC минфина США, и фиксировать нарушения санкционного режима относительно Крыма.
Украина решилась на первые санкции только в сентябре 2015 года — в то время как первые западные были введены уже в марте 2014-го. Как показало расследование крымского Центра журналистских расследований, в украинские санкционные списки образца 2018 г. не попали 25 близких к Путину физических лиц и свыше 40 связанных юридических лиц, находящихся в списках США еще с 2014 года. И лишь в марте 2019-го, во время президентских выборов, СНБО, возглавляемый Петром Порошенко, добавил этих и других лиц в санкционные списки.
С тех пор никакого решения СНБОУ о продолжении/применении санкций к физическим и юридическим лицам, причастным к вооруженной агрессии РФ против Украины, применено не было. Какая тактика и стратегия в этой политике новой власти Украины — непонятно. Правильные слова президента пока что не подкреплены никакими системными действиями. Ныне срабатывает инерция, правда, с какими-то несистемными пока что отличиями.
10 декабря нынешнего года в Брюсселе, накануне очередного продления западных санкций против РФ за аннексию Крыма, представители ЕС и Украины в седьмой раз обсудили последствия незаконной аннексии Крыма и Севастополя. Встреча проходила на уровне высших должностных лиц Европейской службы внешних действий и Европейской комиссии, представителей нескольких украинских министерств и прокуратуры АР Крым.
Как сообщала пресс-релизом Европейская служба внешних действий, «ЕС и Украина предоставили обновленные справки о своей соответствующей политике по Крыму и Севастополю, в частности ограничительные меры, обсудили безопасность и ситуацию с правами человека на полуострове». Со стороны ЕС прозвучали заверения в преданности политике непризнания аннексии Крыма РФ («ЕС не признал и не признает незаконную аннексию Крымского полуострова Россией. Он предан полной реализации своей политики непризнания») и продлении действий санкций. Участники также обратили внимание на сотрудничество на международных форумах и вопросы международного права.
Представители украинской делегации в неофициальных беседах говорят, что седьмая встреча качественно отличалась от предыдущих, поскольку каждый из них получил возможность подробно ознакомить европейцев с ситуацией на полуострове, нарушениями прав человека, вынужденной «паспортизацией» украинских граждан. А также высказаться в пользу созданий органа, который бы мониторил соблюдение режима санкций ЕС на территории Крыма и применение наказания для нарушителей.
Как известно, политика ЕС в этом отношении предусматривает, что каждая из стран — членов Союза самостоятельно проводит эту работу. И новости о том, что в той или иной стране начато следствие о нарушении санкций за бизнес-деятельность в Крыму, которая подпадает под ограничения (например, поставка норвежского ильменита по морю на судне немецкой компании для завода Фирташа), не редкость, однако сообщений о применении какого-либо наказания пока не встречалось.
И здесь украинцам надо протереть зеркальце, чтобы лучше увидеть себя, любимых и страждущих. Так называемые украинские санкции тают сегодня, как лед из холодильника.
ВР Украины до сих пор предусмотренным законом способом не ввела ни одной секторальной санкции против РФ.
Сейчас не существует единого верифицированного и официального списка физических и юридических лиц, по которым решениями СНБОУ применены санкции за агрессию против Украины.
Не существует единого центрального органа власти, который бы формировал и осуществлял санкционную политику Украины, контроль над активами подсанкционных физ- и юрлиц.
(Публикуется с сокращениями).
—
Валентина Самар, опубликовано в издании ZN.UА
Chechenews.com
23.12.19