В конце марта 1995 года, чеченские ополченцы селения Герменчук Шалинского района Ичкерии, после тяжелых боев с российскими оккупантами в Грозном, Аргуне, Шали Сержень-Юрте, были вынуждены отступить в горную часть Ичкерии, в Веденский район, где временно находился также и Главный Штаб Вооруженных Сил Ичкерии, возглавляемый полковником Асланом Масхадовым.
Командование Штаба Вооруженных Сил Ичкерии приказало нашим ополченцам взять на себя функции стрелков коммендантского взвода, чья задача была обеспечение безопасности передвижения чеченских вооруженных подразделений и противодействие диверсионным группам противника.
Каждый из стрелков коммендантского взвода имел при себе удостоверение, подписанное начальником Главного Штаба Вооруженных Сил Ичкерии Асланом Масхадовым.
Пулеметчикам нашего взвода было дано задание караулить российские военные самолеты и вертолеты на вершинах горной местности в Веденском районе, для того, чтобы хоть как-то воспрепятствовать возможным бомбардировкам мирных населенных пунктов этого района.
В мае 1995 года, небольшая группа наших ополченцев, в числе которых был я, решила проверить лесные массивы в районе населенных пунктов Эшел-Хатой и Нефтянка с целью обнаружения вражеского десанта, о котором в то время говорили местные жители.
Пройдя в глубь лесного массива, мы натолкнулись на палаточный лагерь, который находился внизу между двумя горными высотками. Перед нашими глазам предстали несколько десятков молодых вооруженных людей, упражнявшихся в использовании оружия, а также группу юношей занимающихся чтением исламской литературы.
Среди этих незнакомых нам людей выделлялись мужчина и женщина в мусульманских одеяних, которые, как мы потом выяснили, были потомки чеченских мухажиров из Иордании: шейх Абдурахман и его супруга, приехавшие, по их словам, участвовать в джихаде против российских оккупантов.
Абдурахман был удивлен нашим внезапным появлением в их секретном лагере, где проходило военное и религиозное обучение несколько десятков молодых чеченцев. Поэтому, он при нас сделал замечание тем его бойцам, которые отвечали за охрану и безопасность этой местности.
Было видно, что спонсоры вооруженного джамаата расположившийся в горно-лесистой местности Веденского района не жалели средств для их подготовки.
Практически у всех членов джамаата в руках были автоматы, пулеметы и гранатометы, а рядом распологались боеприпасы к ним.
Питание членов джамаата Абдурахмана было на высоком уровне, кроме обычной мясной пищи наблюдалось обилие восточных фруктов: бананы, хурма, персики, а также дефицитные в то время шоколоды, марсы и сникерсы. Пищу для них готовила супруга Абдурахмана, которой по очереди помогали члены джамаата.
Если Главный Штаб ВС Ичкерии практически всегда испытывал проблему в обеспечении питанием, вооружением и боеприпасами, то джамаат Абдурахмана, похоже, это проблема не волновала.
Мы познакомились и разговорились с Абдурахманом, который хорошо знал чеченский язык. По словам Абдурахмана, его главная задача была религиозное воспитание чеченской молодежи.
После того, как мы обменялись новостями и получили ответы на волнующие нас вопросы, мы сделали совместный коллективный намаз с имамом Абдурахманом впереди, а затем тепло попрошавшись с ним, собрались в дорогу обратно к месту нашей дислокации.
По дороге домой нас одолевали вопросы, связанные с увиденной нами картиной, когда большая вооруженная группа чеченской молодежи, не задействованная в военных действиях, совершенно автономно распологалась на территории подконтрольной руководству Сопротивления.
На наши вопросы о существовании вооруженного джамаата в тылу чеченских вооруженных сил, заданные к представителям Главного Штаба ВС Ичкерии, никто толком не мог нам ответить, кому джамаат подчиняется и какие военные функции он выполняет.
Позже мы узнали, что такие же автономные вооруженные джамааты были замечены и в других горных районах Ичкерии.
Ильяс Мусаев, историк, ветеран чеченской независимости.
Chechenews.com
08.04.18.