Сейчас идет сбор новых пожертвований. «Мы его объявили 9 сентября, записав ролик на чеченском языке. Мы обращались к чеченцам, проживающим в Европе с призывом помочь соотечественникам, — рассказал Мансур. — Однако ролик попал в соцсети и распространился шире, чем мы предполагали. Его перевели на английский и отзываться стали не только чеченцы. Шли пожертвования из Америки, стран Европы, из Грузии, Иордании. Прислали помощь и из Чечни. Конечно, речь не идет о больших суммах.
Люди отрывали от своего бюджета кто сколько мог. За несколько недель собрали и раздали примерно 5 тысяч долларов. Это немного, мы понимаем, особенно, учитывая, сколько в Бресте людей. Но мы надеемся, что поддержали самых нуждающихся. Даже на это сумму не расчитывали, ведь я организую сбор денег впервые. Мне просто не хотелось равнодушно наблюдать, как бедствуют эти беженцы».
Сейчас в Бресте все еще остаются и пытаются на поезде попасть в Евросоюз, попросить убежища, от полутора до двух тысяч чеченцев. По сведениям правозащитников, одна из причин, по которой «пропускная способность» польской границы для беженцев практически сведена к нулю — это действия провокаторов, приехавших из России и работающих по заданию силовых структур. Их роль такова: под видом беженцев они приходят на границу, но, прося убежище уверяют поляков, что права их никто не нарушает, что их никто не преследует и не притесняет, и единственная причина, толкнувшая их на отъезд с Родины, лежит в исключительно в социальной плоскости.
Как говорит Мансур, с годами не прекращается поток беженцев в Европу вопреки заверениям российских властей, что «в Чечне мир, спокойствие и конституционный порядок». Беженцы разрушают этот миф. «Думаю, российские власти могли оказать какое-то давление на Польшу, — отмечает Мансур. — Кроме того, часть беженцев, перейдя на польскую сторону, не остаются в Польше, а едут дальше, обустраиваться вглубь Европы». Последнее обстоятельство тоже могло негативно отразиться на желании европейских государств принимать этих людей.
Кроме чеченцев на брестском вокзале можно заметить представителей еще одного народа — езидов. По их словам, они приехали из Грузии и пытаются попасть в Польшу. Им, как и чеченцам весьма непросто преодолеть границу ЕС.
Координации как таковой среди беженцев, находящихся в Бресте, нет. Конечно, те, кто долго здесь находится, обменялись номерами и держатся вместе. Но на вокзале всегда находятся от десятка до нескольких десятков человек, которые в курсе всех событий. Знают, кто приехал, кто уехал, кому удалось перейти границу, какие инциденты случились. Часть чеченцев вернулись домой, устав биться о запертый кордон. Оставшиеся утверждают, что путь назад им отрезан в силу проблем, не связанных с материальным положением.
Несмотря на трудности приграничной жизни и неопределенные перспективы, в Белоруссию приезжают все новые чеченские семьи. Теперь этот поток куда меньше числа разочарованных отъезжающих, но он не обмелел совсем. «Новенькие» прячут лица от видео и фотокамер и зачастую не раскрывают причин бегства с Родины.
Много лет подряд ручеек беженцев в Европу через приграничные Брест и Тересполь сочился тихо и малозаметно. В июле этого года плотина в виде захлопнувшейся польской границы превратила его в локальный водоворот, не замечать который уже не получается. Точнее, получается так: замечают белорусы, жители Бреста, замечают, по мере сил, правозащитники. Руководство Чечни, как может так и замечает. Но служивые погранзаставы в Тересполе не замечают в упор. Команды не было.
Поэтому ежедневная толпа людей, которую, как волной, приносит поездом из Бреста, разбивается о гранитный кордон. Нет визы? Назад. Беженцы? Что? Какие беженцы? Нет, не видели. И так бесконечное число раз, попыток, повторений. Как говорит Мансур, ему часто звонят потенциальные беженцы и уточняют, стоит ли ехать сейчас к польской границе? Приходится объяснять все и рекомендовать пока не выезжать из дома, по крайней мере, на данном этапе.
Источник: doshdu.ru
01.10.16.