В основе Чеченской войны – эпохальное по своему значению столкновение между двумя очень разными нациями, олицетворяющими силы, борьба между которыми продолжается с начала человеческой истории; русскими, издавна идентифицировавшими себя с серией созданных ими бюрократических государств, и чеченцами, у которых едва ли было какое-либо государство за всю их историю, и чьи поразительные боевые качества произрастают не из государственной организации, а из особой этнической традиции.
На улицах Грозного деморализованные войска Вавилона под командованием не военных, а придворных евнухов и коррумпированных чиновников в очередной раз были повержены “варварами” с гор.
Борьба чеченцев в 1994-96 годах была последней в серии антиколониальных войн (от Индокитая, Алжира и португальских колоний в Африке до Афганистана), свидетелями которых были два последних поколения. Однако успех чеченцев и их командиров – более ошеломляющий, чем успехи других антиколониальных войн и является очень необычным, пожалуй, даже уникальным примером в истории современных войн вообще.
Дело в том, что чеченцы победили не только не имея поддержки реального государства, но, строго говоря, не имея даже какой-либо формальной военной или политической организации, победили только за счет силы своего общества и его традиций (хотя они и были оснащены советским оружием и опытом военной подготовки).
…На первый взгляд, многие молодые чеченские бойцы кажутся – и, несомненно, хотят казаться – гомеровскими героями, Энеями с гранатометами. Это особенно проявляется в том, как они красуются своими одеянием и амуницией, в их хвастовстве, развязности и нетерпимости к формальной дисциплине.
“Гомеровский” аспект в чеченских традициях берет начало в традиции “джигитов”, существующей у многих народов Северного Кавказа, а также у перенявших от них эту традицию казаков. Вербальное позерство генерала Дудаева перед правительством России казалось мне порой современным вариантом джигитства – осознанным выставлением напоказ того, что в его понимании было “традиционной” чеченской бравадой (иногда мне вообще казалось, что он или не в своем уме или абсолютно безответственный политик).
Этот древний элемент соревновательности и выставления напоказ своей доблести привнес свою специфику в борьбу чеченцев, но это, разумеется, лишь часть объяснения их героизма и их успеха. В конце концов, типичная черта гомеровских героев, как и многих других древних и “примитивных” воинов, – это их готовность развернуться и бежать с поля боя, когда этого требуют обстоятельства; но наиболее отличительной чертой чеченцев является как раз их желание стоять насмерть и сражаться.
…Яркий пример того, как влияли семья и традиции на борьбу чеченцев – это те невероятные усилия, какие прилагали чеченские бойцы, чтобы передать тела погибших товарищей их семье. Это исходило из желания показать уважение семье погибшего, но в еще большей степени – из-за того, что для чеченцев чрезвычайно важно быть похороненным в деревне своей семьи или своего клана, рядом с предками. Изначально такие кладбища были тейповые, но с течением времени они стали кладбищами “предков” в более широком смысле слова. (Это, между прочим, серьезно затруднило подсчет убитых во время войны).
Во время осады Грозного мне рассказали о буквально гомеровских сражениях, в которые ввязывались группы чеченских бойцов для того, чтобы завладеть и забрать тела убитых. Это особенно касалось случаев, когда бойцы были или родственниками или соседями убитого. По словам одного из сражавшихся:
“Вам это может показаться бессмысленным – рисковать своей жизнью, чтобы принести того, кто уже мертв и кому уже все равно. Но для семьи убитого это очень важно. Если мы не сделаем все, что от нас зависит, чтобы принести его, мы опозорим себя и перед его семьей и перед нашими семьями… Такова наша традиция”.
Готовность чеченцев рисковать жизнью, а возможно и погибнуть, выражает поговорка чеченцев, которую теперь знают и русские: “Трудно быть чеченцем”. Чувство того, что с рождения ты получаешь набор обязанностей, тяжелых, но благородных, в той или иной степени присуще большинству чеченцев, по крайней мере, тем, кто остается связанным с чеченским обществом.
_______________
Анатоль Ливен (на фото), британский политолог, писатель, журналист, историк, профессор Кембриджского университета. «Война в Чечне и упадок российского могущества» (сборник статей: «Чечня и Россия: общества и государства», М., 1999 г.).
Источник: www.facebook.com
17.08.16.