Почему Россию никто не понимает.
Усиливается впечатление, что у России не одна, а две внешние политики. С одной стороны, мы хотим вернуться в большой финансовый мир, занимать у Запада деньги и строить газопроводы в Европу. С другой — всеми возможными способами продолжаем конфликтовать с главными потенциальными спонсорами такой операции по спасению российской экономики.
Впервые с сентября 2013 года Россия обратилась к 25 банкам, преимущественно западным, с просьбой обеспечить размещение суверенных облигаций. На фоне растущей стремительными темпами бюджетной дыры российские власти отчаянно пытаются вернуться на рынок внешних заимствований, закрытый для нас после присоединения Крыма и последовавших за этим санкций. Ведь самой России как государству, в отличие от попавших под санкции российских банков и компаний, никто занимать денег в мире не запрещал.
На фоне стремительно падающих нефтяных цен и рубля деньги нужны все сильнее. При этом наши высокопоставленные дипломаты, которым по должности пристало мирить, а не ссорить страны, своими заявлениями — явно не спонтанными и не выражающими их личную точку зрения — делают все, чтобы
создать у тех самых потенциальных доноров образ России как государства-агрессора, постоянно вмешивающегося во внутренние дела европейских держав.
Именно таким выглядит заявление замглавы МИДа Алексея Мешкова относительно референдума в Черногории по вопросу присоединения страны к НАТО. «Мы с вами все видели истерию против референдума в Крыму. Сегодня предпринимаются огромные усилия, чтобы не дать провести референдум в Черногории по вопросу присоединения страны к НАТО, потому что ясно, что у проатлантических сил нет уверенности, что черногорский народ, если ему предоставить возможность свободно высказать свое мнение, бросится в объятия тех, кто недавно эту страну бомбил», — заявил высокопоставленный дипломат.
Во-первых, референдум в Черногории еще не объявлен и объявлять его — суверенное право черногорских властей, а не России. Во-вторых, само вступление Черногории в НАТО никто в мире, кроме России, проблемой не считает и референдума по этому вопросу не добивается. Во-вторых, дипломат зачем-то приплетает сюда уже объявленный референдум в Нидерландах по отношению к ассоциации ЕС с Украиной (смысл референдума — опасения наплыва украинских мигрантов или мигрантов из третьих стран, в том числе и России, после введения безвизового режима ЕС с Украиной) — тут мифический Запад, по мнению Мешкова, давит уже на Нидерланды.
И уж совсем странно выглядит попытка сравнить два эти референдума с референдумом в Крыму: хотя бы потому, что в Нидерланды и Черногорию никто перед референдумами «вежливых людей» вводить не собирается. Не говоря уже о том, что Россия
с ее ситуацией в области демократических процедур, к сожалению, точно не та страна, которая может учить Европу, как ей проводить референдумы.
Скандал, который мы провоцируем вокруг Черногории, далеко не единственный. Желая поскорее добиться отмены санкций или хотя бы раскола Европы по санкционному вопросу, Россия ухитрилась резко ухудшить и без того непростые отношения с Германией — ключевой страной ЕС, от которой зависит отмена европейских санкций.
На что же рассчитывает Россия, прося денег на Западе, попутно обвиняя его же в якобы изнасилованиях русских девочек и ежедневно смакуя подробности кризиса с мигрантами?
Возможно, сказывается известный в психологии эффект, при котором постоянно передергивающий или просто выдумывающий факты человек искренне начинает верить в то, что говорит.
Есть и другое, еще более прозаическое объяснение — катастрофически упало качество нашей экспертной и аналитической работы за границей. В центр докладывают по большей части то, что там хотят услышать, а не то, что происходит на самом деле. И заявление главы МИДа Сергея Лаврова по девочке Лизе, вполне возможно, связано с тем, что в нашем посольстве в Германии (или по линии разведчиков) ему подтвердили: информация точная. А сами просто посмотрели российский телевизор, угадывая эманации начальства.
В эту версию верится даже больше. Но от того еще тревожнее.
Если серьезные политические решения принимаются на основании искаженной информации, не исключено, что руководители страны действительно думают, что наша антизападная «политика» дает свои плоды.
Верят в то, что точку зрения Москвы разделяют все больше немцев, черногорцев, французов и простых американцев, уставших от «мягкотелости Обамы».
Если Запад так давит на своих, то и мы можем надавить на них или просто подкупить на последние деньги часть западных политиков вроде Марин Ле Пен или Герхарда Шредера. А раз так — отчего бы и денег у Запада не попросить, не переставая клеймить его как источник всех наших экономических и политических бед?
Исходя из представлений о мире, в котором нет и не может быть никакой демократии, политической воли отдельных стран, национальных интересов, которые принципиально отличаются от российских, мы и ведем свою внешнюю политику. Только со стороны она кажется все более странной и неадекватной.
Одной рукой мы делаем гадости своим врагам всеми доступными способами (в основном пропагандой), а другой — просим у них денег и новых газопроводов.
Но это все равно что просить в долг у человека, которого ты только что публично оболгал или унизил. Вряд ли даст, если вообще вступит с тобой в разговор.
Источник: www.gazeta.ru
09.02.16.