Десятки тысяч чеченцев эмигрировали в Европу, чтобы оказаться подальше от опасной любви Кадырова

Г-н президент, ваш друг Рамзан Кадыров дал ошеломляющее интервью ТАСС. Читали? Наверняка читали и, возможно, приговаривали (как на встрече с академиками, скрывая усталость, гнев и досаду): «Что мне теперь делать?»

Дух интервью — невероятная, нескрываемая гордость.

КАДЫРОВ. Враги должны меня бояться. Смертельно… Уничтожить. За решетку или на двухметровую глубину (в могилу)… Уничтожим. Всех. До последнего.

Г-н президент, при встрече скажите ему, что «последнего» не бывает. Не успеешь уничтожить последнего, как появляются новые. Карательные органы не могут без работы.

Кадыров добр. Сразу после слов «уничтожим всех до последнего» он говорит о любви.

КАДЫРОВ. Моя жизнь отдана народу. И меня он любит.

Не вся его жизнь отдана народу. Часть отдана призовым лошадям, успешно выступающим на международных состязаниях; часть — домашнему зоопарку с тиграми; часть — боксу, футболу, Депардье, Хирургу, Стивену Сигалу и бог знает ещё кому.

Однако и та часть, что досталась народу, некоторым показалась избыточной. Десятки тысяч чеченцев эмигрировали (бежали) в Европу, чтобы оказаться подальше от опасной любви.

Но дело вовсе не в том, насколько слова Кадырова совпадают с реальностью. Важно другое. Он так думает. Он верит в то, что говорит.

«Народ меня любит». Это прямо-таки сатанинская гордость. Не знаем, как в исламе, а в христианстве гордыня — смертный грех, мать всех пороков.

Человек, который уверен, что народ его любит, конечно, знает истинную историю. И свой народ, да и все остальные народы он научит. На вопрос «кого именно вы называете врагами?» следует фантастический ответ.

КАДЫРОВ. Тех, кто 20 лет назад принес войну на мою землю, убивал чеченский народ, разрушал наши города и села. Я говорю вам про террористов из 51 страны, приехавших в Чечню, про предателей, мечтавших погубить Россию как суверенное государство, про шайтанов внутри республики, плясавших под дудку Запада, всех этих ходорковских, березовских и прочих.

До сих пор все были уверены, что Первую «Чеченскую войну» начал Ельцин руками министра обороны Грачёва и спецслужб. Ходорковский-Березовский и пр. не имели тогда ни малейшего влияния на политику Кремля. Никаких террористов из 51 страны тоже там не было тогда. Но вот из интервью Кадырова это наконец стало известно. Мы думали, что танки, которые пошли в Чечню, и самолёты, которые бомбили Грозный, были под командованием Кремля. Оказывается, нет.

Г-н президент, известно, что академик Рамзан Кадыров тесно общается с доктором исторических наук, министром культуры Мединским — вероятно, они вместе открыли историческую научную истину. Остаётся только решить вопрос: куда смотрела ваша ФСБ, пока Ходорковский во главе террористов из 51 страны вторгался на территорию нашего Северного Кавказа.

***

КАДЫРОВ. Да, у меня были кровные враги. Их больше нет, всех уничтожили. Личных врагов у меня нет! Я самый-самый мирный человек на свете.

Совершенно непонятно, почему к гибели многих известных людей имеют прямое отношение люди из окружения самого-самого мирного человека. Кто был под судом за убийство Политковской, кто сейчас под судом за убийство Немцова, кто убивал известных чеченцев в Москве и за границей? А сейчас на вопрос, как Кадыров относится к деятелям оппозиции, он отвечает очень откровенно.

КАДЫРОВ. Бесстыжие люди. Без чести, без совести, без Родины. Не хочу называть имена. Если начну произносить вслух, тренироваться не смогу, стошнит.

Видите, г-н президент, точно как в фильме «Мимино»: «Такую неприязнь испытываю к потерпевшему, что кушать не могу!»

Если народ любит своего лидера, разве не должно избавить любимого вождя от тошноты? Разве для этого нужны приказы? Поэтому те, к кому он испытывает неприязнь до тошноты, погибают.

***

Когда идёт речь о политике, об убийствах, о врагах, можно предположить, что человек лукавит, хочет выглядеть невинным, самым-самым мирным.

Но когда идёт речь о религии, когда человек говорит о своей вере, то сомневаться невозможно.

В интервью (блестящая работа Андрея Ванденко) зашла речь о том, что мечетей в Чечне строят много (в прошлом году 43), а больниц пока ещё мало. На 140 человек в Чечне один врач; худший показатель в стране.

КАДЫРОВ. Я вот всегда лечу себя чтением Корана. Даже палец заболит, сразу читаю молитву.

Расскажу историю. Женщине в московском институте поставили страшный диагноз: онкология. Сказали: надо удалять жизненно важный орган. Она уже не могла ходить, собиралась умирать. И что думаете? Приехала в Грозный, я с ней встретился, поговорил. Ей начали читать Коран. Через какое-то время женщина вернулась в Москву, и ничего плохого в ее организме не увидели. Выздоровела!

Это далеко не единственный случай. Про Сашу Писаренко из Читы по телевизору сказали, что девочку не вылечить. Тяжелая болезнь! Просили собрать средства. Умоляли зрителей. Когда я увидел сюжет, сам позвонил ее маме, пригласил в Чечню. Сашу привезли в Центр исламской медицины в Грозном, где лечат не какими-то препаратами, а словом Аллаха. Мы не стали сразу маме говорить, что будем читать дочке Коран. Девочка русская, православная, еще решат, что хотим в свою веру обратить. Полтора месяца молились, теперь Саша жива-здорова.

Русланбек Исмаилов — префект Октябрьского района Грозного. Врачи нашли у него онкологию кости в последней стадии. Месяц жизни давали. Русланбек обследовался в лучших клиниках Москвы. Ходил зеленый, убитый, тоже готовился к уходу в праведный мир. У него с таким диагнозом умерли отец, дедушка… Я говорю: не торопись. Посадил рядом, почитал Коран, потрогал рукой место, которое у него болело… Коран почитали, вылечили. Теперь меня на тренировках гоняет, по семь потов спускает.

…Много-много лет назад по радио рассказывали, как в Китае (где тогда правил великий вождь Мао Цзе Дун) врачи положили человека на стол, начали делать операцию и поняли, что бесполезно; больной неоперабелен. Хирург сказал: продолжать операцию бессмысленно. Но тогда медицинская сестра, бесконечно верящая в идеи Мао Цзе Дуна, взяла цитатник, нашла нужное место, прочитала вслух слова Мао и сама успешно закончила операцию. Больной был спасён.

Г-н президент, на упомянутой встрече с академиками вы спросили президента РАН Фортова: «Что мне теперь делать?» Фортов смутился, замялся. А ответ простой: как только попадаете в безвыходное положение,  Коран читайте, г-н президент.