В злосчастный 2009-й год у нас изъяли детей. Им угрожает опасность, дети должны быть в безопасности и получать все необходимое, сказали нам. Опять все кругом начали меня провоцировать, чтоб я написала заявление, будто Анзор — криминальная персона, мне и детям от него исходит опасность, чтоб его посадили.
Время шло, мы встречались с социальными службами, нанимали адвокатов, всячески пытались вернуть детей. Пока мы были озабочены проблемами детей, чеченцы заявили на Анзора в полицию, вскоре его посадили на два года.
— За что?
— Анзор организовал группу, в которую входили до 12 человек. И все они были оппонентами Кадырова. И эта группа была создана для того, чтобы против главы Чечни развернуть деятельность, предать огласке те ужасные вещи, которые он творит.
В один день у них были какие-то разборки на берегу Дуная. Откуда я об этом узнала? Анзор имел привычку всех своих знакомых и товарищей водить к нам домой. Они подолгу за разговорами засиживались на нашей кухне. Я не доверяла, у меня всегда были какие-то сомнения и подозрения, и я приобрела диктофон. Всякий раз я записывала все их беседы. Кстати, диктофон у меня стащила та самая Елена Денисенко. После ее очередного визита к нам я так и не смогла его отыскать.
Кавказ.Реалии: Экс-депутат Верховной рады Игорь Мосийчук ранее утверждал, что жене Умарова звонила гражданка Украины Елена Денисенко и требовала публично отказаться от него. По словам Мосийчука, Денисенко предупреждала, что в противном случае его детям и жене грозит смерть. Сама Денисенко, которая называет себя руководителем «Общества украинско-чеченской дружбы», отрицала давление.
После потасовки на Дунае распалилась их группа. На Дунае было пристанище, где всегда забивали стрелку люди: лояльные Кадырову и его противники. В тот день были у них разногласия, Анзор понял, что вокруг него люди опасные и ненадежные. Они могли его продать, от них можно было всего ожидать. И он изолировался от них. После этого на Анзора написали несколько доносов, в которых его оговорили в связях с криминалом. Ему дали два года.
— А Денисенко как появилась в вашей жизни?
— С Еленой нас познакомил один чеченец, я только имя его знаю – Ваха. Долгое время он жил в Украине и был с ней знаком. Она прилетала в Австрию еще до того, как посадили Анзора. Она задерживалась тут на неделю, а то и на месяц. Ваха говорил нам, что она работает в ФСБ, и что может нам пригодиться. Когда я рассказала ей, что Анзора посадили, что его могут депортировать, она тут же прилетела, побыла со мной какое-то время, навещала со мной в тюрьме Анзора. Потом она уехала, но периодически мне писала и названивала. В один момент закралось какое-то беспокойство, я начала сомневаться в этой женщине и заблокировала ее везде. Но она каким-то образом мне в телеграме написала, что поступили угрозы нашей семье. С ее слов, нас заказали. Я перезвонила ей, но на тот момент у меня не было никакой возможности записать наш разговор. Елена открытым текстом поведала мне, что меня, Анзора и всю нашу семью хотят убить.
— А откуда к ней поступила эта информация? Чьи имена она называла конкретно?
— Она говорила, что выходила на связь с людьми из Чечни, в частности называла имя некоего Курмакаева Арби. Елена даже знала оговоренную сумму за убийство нашей семьи. Она не церемонилась, откровенно говорила со мной. А позже с Анзором она вела разговор в другом контексте. Увиливала от его вопросов, никаких имен не называла. Я пригласила ее в Австрию, чтобы в спокойной обстановке детально поговорить об этом. Но она отказалась. «Отныне я на километр близко к вам не подойду», — был ее ответ. Я знала, у нее был чрезмерный аппетит к деньгам. Ради денег и из-за денег она готова была на все.
— Денисенко была в Чечне?
— Об этом не знаю. Но факт, что она встречалась с кадыровцами в Украине на каком-то мероприятии. Она думала, что выпытывает у меня нужную ей информацию, а на деле я ее изучала. Например, мне она рассказывала, что присутствовала на том приеме с кадыровцами, что она ездила как бы на разведку что-то выведать. Говорила, что кадыровцы гостеприимно приняли ее. А Анзору она твердила обратное, что не принимала участия в их встрече.
При нашем с ней разговоре Елена четко сказала, что Анзора заказывал Делимханов (депутат Госдумы Адам Делимханов, один из приближенных Кадырова – прим.ред.), что деньги выделил именно он. По всей видимости, Елена тоже подключилась и решила подзаработать на нас.
— А когда пришло первое оповещение об угрозе Анзору?
— Когда он завел в ютубе блог и опубликовал свое первое видео.
— Анзор рассказывал, что за его голову назначили определенную сумму. То есть он знал о реальной опасности. Почему он отказался от охраны полицией?
— После тех угроз он приставил охрану ко мне и детям. Я просила и его воспользоваться ею при передвижении. Он утверждал, что никого не боится, кроме Всевышнего. Я говорила, в таком случае, и я не боюсь, и мне нет надобности держать стражу. Я обращалась неоднократно в полицию с просьбой выделить для него индивидуально защиту, говорила, что его жизнь в опасности. И всякий раз мне отвечали, что без разрешения Анзора они не имеют права этого делать.
— Зарема, ты понимала, что в Европе не скроешься. Когда Анзор вышел из тюрьмы, ты пыталась как-то повлиять на него, остановить его?
— Я много раз одергивала его. В прошлом году, когда он освободился, я попыталась поговорить с ним. Я уверяла его, что один он ничего не сможет сделать против них. Я говорила Анзору, что те два года, что он сидел, я взвалила на себя все тяготы, но надеялась, что он выйдет и будет мне опорой, детям – отцом. Я умоляла его оставить все это. Он же отвечал, что выбрал этот путь и не сойдет с него.
Когда он начал вести ютуб-блог, то снова вернулась к тому разговору, говорила, что таких людей они не оставляют в живых, что они убьют его. Остановись, просила я его. «Если ты мне жена, то следуй за мной, если нет — я сделаю, как ты хочешь», — говорил он. Анзор был моим мужем, отцом моих детей. Это был мой долг – идти с ним и за ним.
— Сколько у вас детей?
— У нас с ним шесть детей. Старшему сыну 16 лет, дочери – 14, еще двоим сыновьям 12 и 11 лет, младшим дочерям восемь и шесть лет. Мой старший сын – от моего первого брака. Его отца тоже забрали кадыровцы 18 лет назад, с тех пор о его судьбе ничего неизвестно. Анзор женился на мне с ребенком на руках, моему сыну было тогда два года и три месяца. Анзор его воспитал как своего родного. Старшую дочь у нас отобрали, она находится в одной бездетной семье в Мюнхене. Двоих сыновей приютила австрийская семья. В 2009 году, после убийства Исраилова Умара, изъяли у нас детей. И с тех пор мы не имели возможности видеться с дочерью. В этой ситуации небезопасно оставлять с вами детей, заявили нам власти. Старшего сына нам удалось с помощью адвоката вернуть в семью. Со мной сейчас трое наших детей.
Когда хоронили Анзора, я обращалась в органы опеки и в полицию с просьбой дать детям возможность в последний раз взглянуть на отца. «Не хотим травмировать детей», – услышала я в ответ. Анзор так и ушел, тоскуя по своим детям.
— Как он относился к тому, что его детей воспитывают чужие люди?
— Часто, когда я заходила к нему в комнату, я заставала его с полными слез глазами. Он очень сильно переживал эту трагедию, что дети в чужих семьях. У него не хватило сил вернуть их. У него было огромное желание, он практически сделал все возможное для этого. Но в этой стране законы превыше всего, мы сдались. Мы довольствовались тем, что изредка нам разрешают видеться хотя бы с двумя сыновьями.
— Зарема, из-за критики Анзора в твоей семье или в его семье никто не пострадал?
— Анзор отрекся от всех своих родственников. И по отцу, и по материнской линии тоже. Он не общался даже с матерью родной. Не потому, что он не любил ее. Он ее обожал, очень скучал по ней. Но ради ее же блага он был вынужден он нее отрешиться. А родственникам по отцу никогда не было дела до Анзора. В одно время они им пользовались в меркантильных своих интересах, а вот последние 12 лет ни разу не созванивались и не общались. Некоторые ближайшие родственники Анзора работают на кадыровскую власть, поэтому он никому из них не доверял и держался от них подальше.
— Почему Анзор разговаривал так провокационно? Почему его риторика была оскорбительной и непристойной?
— Этот момент я бы хотела прояснить. В день похорон Анзора я давала свое первое интервью, и под ним был целый шлейф комментариев, в том числе и негативных. Один пользователь упрекнул Анзора в том, что он позволил себе затронуть честь посторонних женщин. Я бы хотела тут внести коррективу. Анзор никогда не посягнул бы на честь женщины. Анзор никогда не позволил бы себе нецензурную лексику в присутствии посторонних.
За все это время в Австрии он трепетно и уважительно относился ко всем женщинам, помогал, поддерживал, мог запросто отдать последнее. Изначально это кадыровцы посягнули на честь Анзора. Когда у него убили брата, эти люди забирали его мать, таскали за волосы, сквернословили. Он очень тяжело переживал то, что они распустили руки. А когда те вломились в родительский дом, они издевались над его двумя сестрами, угрожали, говорили непристойные вещи.
Анзор разговаривал с кадыровцами на том же языке, на котором они позволили себе говорить в его доме. Ни один мужчина, даже самый затюканный, не смирится с подобным. И Анзора вырвало.
— Сейчас вся ваша семья взята под опеку органами власти. Ты уверена, что власти Австрии позаботятся о вас?
— Нет, я лишилась спокойствия со дня убийства Анзора. Да, нас стерегут, сопровождают везде, но я беспокоюсь больше о детях. Я знаю, что эти люди полны вероломства и коварства. Я знаю, что у них руки длинные, но все в руках Всевышнего. До гибели Анзора я была безмятежна, была уверенность, что мы в безопасности и защищены. Да, нам сейчас выделили кров, охрану. Но я не знаю, как долго они будут охранять нас. Я не знаю. Нет веры, что все будет хорошо.
— Анзор в ютубе говорил, что у него в первую очередь есть претензии к властм Австрии. Что он имел в виду?
— Он не мог понять, почему они допустили убийство Исраилова. Они знали, что киллеры внутри страны, знали о нависшей опасности, но ничего не сделали, чтобы предотвратить. И Анзор до последнего обвинял австрийскую власть за то упущение.
У меня тоже большая претензия к этой власти: почему не уберегли моего мужа? Взяли и преподнесли убийцам «на блюдечке». Они не меньше виновны в его убийстве.
— Ты надеешься, что это преступление будет расследовано тщательным образом?
— До убийства Анзора полицией Вены была задержана группа чеченских ребят, они пытались организовать покушение на Анзора. Их матери тоже нам названивали в одно время, угрожали расправиться с Анзором, если он не освободит их сыновей. Анзор даже не был в курсе, что кого-то там задержали, это полиция их выявила. Мне обещали, что все, кто причастен к убийству, кто хоть как-то замешан в этом деле, понесут наказание, что никому не удастся отвертеться.
У Анзора был один телефон. Когда он разговаривал с подозрительными на его взгляд людьми, диалог полностью записывался. Этот телефон уцелел, хвала Аллаху. В нем много информации, доказательств, улик. Благодаря этому очень скоро на скамье подсудимых окажутся многие люди.
Пока я не буду называть ничьих имен, но мне многое известно уже. И я не остановлюсь, пока последний человек не понесет наказание за преступление. Хоть до Страсбургского суда я дойду, но путь Анзора я завершу достойно.
Умаров жил в Австрии с 2005 года по документам на имя Beck Martin. Как он сам рассказывал неоднократно в различных интервью, он передал местным правоохранительным органам информацию о связях российских спецслужб с покушениями на политических эмигрантов в Европе. Он также подробно рассказывал о том, какие попытки предпринимали власти Чечни с целью устранения своих противников, в том числе бывшего охранника Кадырова, Умара Исраилова.
Убийство Умарова — не последнее в череде преступлений против критиков главы Кадырова, считают опрошенные Кавказ.Реалиями представители чеченской диаспоры в Европе.
Правозащитник Мансур Садулаев заявил, что после убийства Умарова чеченцы ждут, что предпримут власти Австрии, но не до конца верят в прозрачность расследования.
Chechenews.com
24.07.2020.