Штурм Грозного чеченскими бойцами в августе 1996 года стал сенсацией, показавшей полную бесполезность дальнейшего ведения войны и предопределивший заключение Хасавюртовских соглашений.
Еще в конце мая 1996 года в результате переговоров между Ельциным и сменившим убитого Джохара Дудаева Зелимханом Яндарбиевым федеральным властям и чеченским сепаратистам удалось достичь перемирия.
Ельцин лично приехал в Грозный, чтобы заявить о разгроме мятежников и подписать указ о сокращении срока службы в Чечне. Да и вообще, сказал, что в ближайшее время в России будет отменена срочная служба в армии.
Однако уже в июле, сразу после переизбрания президента, боевые действия в мятежной республике возобновились, призыв также никто не отменили.
К августу 1996 года гарнизон Грозного состоял из 6000 бойцов внутренних войск и МВД. 10 000 военнослужащих Минобороны были сосредоточены неподалеку, в Ханкале и в районе аэропорта Северный. В городе было развёрнуто 22 КПП, 5 комендатур и 2 комендантских участка.
Но установить полный контроль над городом российским войскам так и не удалось. Из 130 дорог, ведущих в Грозный, войска контролировали от силы 33. Яркой иллюстрацией отсутствия всякого контроля за дорогами стал, в частности, разгром колонны 245 мотострелкового полка и 45 гвардейской танковой дивизии, произошедший в апреле того же года на дороге между Грозным и Шатоем у селения Ярышмарды. Потери федеральных сил в бою составили от 73 до 95 человек, сожжена была 21 единица техники. Боевики, по самым оптимистичным оценкам федеральных сил, потеряли 7 человек.
Таким образом федеральные войска продолжали гоняться за боевиками по всей республике, не успевая реагировать на их внезапные атаки.
В день 6 августа значительная часть сил была выведена из Грозного для проведения операций в других районах Чечни. Командовал федеральными силами генерал Константин Пуликовский, заменивший ушедшего в отпуск генерал-лейтенанта Вячеслава Тихомирова. При этом, как признался Пуликовский в фильме Сладкова «Стреляющий август», ему совершенно было непонятно, чем руководствовался предыдущий командующий при расстановке сил. Тихомиров, несмотря на то, что официально Пуликовский был лишь исполняющим его обязанности, к активному управлению войсками за все время трагических событий августа 1996 года так и не вернулся. Как рассказывал генерал Куликов, еще при назначении на должность командующего Объединенной группировкой войск, узнавший об этом по телефону Тихомиров в гневе бросил свою фуражку, потому что совершенно не хотел этого назначения.
Тем временем, пока федералы намеревались давить боевиков в горах, боевики решили провести свою операцию, которую назвали «Джихад». Еще 2 июня в пригороде чеченской столицы федеральными силами была захвачена диверсионная группа из 5 членов отряда Шамиля Басаева. В ходе допроса задержанные показали, что помимо проведения диверсионных актов и сбора разведданных они должны были в срок до 10 июня подготовить эвакуацию из города членов семей боевиков, сражающихся в горах. И такая группа была не единственной. Боевики понимали, что бои в городе могут принять тяжелый и затяжной характер, как в декабре 1994 года.
Около 5:00 6 августа 1996 года боевики вошли в Грозный со стороны Черноречья, Алды и Старопромысловского района. Никто не собирался устраивать штурм укрепленных блокпостов и опорных пунктов. Боевики «обтекали» позиции и передвигались по всему городу, разрезая коммуникации между частями федералов. Командовавший чеченскими отрядами в прошлом кадровый генерал советской армии Аслан Масхадов навязал российским военным бои в стиле «Сталинград». Зная местность, отлично координируя действия между собой, пользуясь поддержкой местного населения боевики отлично ориентировались в этом «слоеном пироге». В такой ситуации техническое превосходство российской армии было сведено к минимуму.
Масхадов позже говорил, что в захвате Грозного принимали участие 850 бойцов, российские военный говорили, что изначальная численность боевиков, действовавших в Грозном, составляла 1500–2000 человек, а затем возросла до 6000.
Так или иначе, в результате сложилась парадоксальная ситуация: чеченцам удалось окружить и отрезать от основных сил более многочисленного и лучше вооруженного противника.
Не ставя задачу захвата всех объектов города, боевики сосредоточили удар по комплексу административных зданий в центре города, где оказались блокированы не только военные, но и множество гражданских лиц. В частности, заточенные в бомбоубежище Координационного центра МВД журналисты оказались фактически в центре самых интенсивных боев у стадиона «Динамо» и сразу же начали передавать панические сводки в Москву.
В зданиях ФСБ и Управлении по борьбе с организованной преступности МВД чеченцам удалось захватить нижние этажи и бои шли внутри зданий. Пришлось вызывать авиацию, которая тоже несла большие потери: в первые же часы нападения боевиками были подбиты три вертолёта.
Пророссийское чеченское правительство Доку Завгаева спешно бежало на укрепленную военную базу Ханкала в то время, как чеченские милиционеры продолжали сражаться в окружении. Судьба многих из этих людей и их родственников до сих пор неизвестна, они фактически оказались преданы после выхода федералов из Чечни.
Сразу выявилось слабое взаимодействие между частями Минобороны и МВД. Каждое окруженное подразделение фактически воевало само за себя. В то время как части МВД и внутренних войск уже вели кровопролитные бои в городе, армейские генералы не торопились подставляться и идти им на выручку. За потери при оказании помощи «смежникам» из МВД отвечать придется самим.
Оставшиеся в окружении вынуждены были рассчитывать сами на себя. Так, например, бойцы 34-й оброн ВВ МВД России, оборонявшие два опорных пункта в районе площади Минутка и т.н. «Романовского моста» в самом центре города сражались в течение двух недель без всякой помощи в условиях нехватки медикаментов, боеприпасов, воды и пищи. Только погибшими и раненными подразделение потеряло 10 человек. Боевики несколько раз предлагали им покинуть удерживаемые здания, гарантируя безопасность. Офицеры отказывались, надеясь на помощь. Однако боевой дух милиционеров сломил телевизор, реанимированный с помощью танковых аккумуляторов. Главной новостью дня оказалась инаугурация президента, про их злоключения было в обтекаемо сказано, что «ситуация в чеченской столице нормализуется и находится под контролем». Как вспоминал позже участник тех боёв подполковник Михаил Поляков:
«…что-то внутри нас тогда надломилось, не скрою. Появились вопросы, которых до этого не возникало. За что нам пацанов класть? … В общем, на следующий день после той «политинформации» те, кто руководил обороной ВОПа, начали переговоры с вышедшим на связь Хункаром Исрапиловым – полевым командиром на котором лежало общее руководство действиями боевиков в районе Минутка… речь шла не о сдаче в плен, а о нашей возможности беспрепятственно выйти к своим вместе с оружием, ранеными и телами павших. Что в конечном итоге и произошло 19 августа». В стане федеральных сил вышедших с Минутки поспешили назвать предателями и трусами.
В течение первых суток боёв основные силы федералов так и не предприняли попыток оказать помощь своим. Генералы в Ханкале полагали, что боевики решились на очередную небольшую диверсию и скоро уйдут.
О том, что город захвачен, армейское руководство догадалось лишь 7 августа.
По приказу командующего Объединённой группировкой федеральных сил в Чечне генерала Пуликовского были сформированы штурмовые группы, которые при поддержке танков и бронетранспортёров пошли на помощь блокированным в городе.
К тому времени боевики успели организовать засады на предполагаемом пути освобождающих. Дороги были заминированы, кроме того, на вокзале сепаратисты захватили значительное количество противотанковых гранатометов и боеприпасов. Это предопределило значительные потери танков и БТР при попытке освободить город от чеченцев.
Во второй половине дня 7 августа в бой пошли бойцы 205-й отдельной мотострелковой бригады. Их колона понесла значительные потери и не смогла пробиться к своим. 8 августа в засадах застряла еще одна механизированная колонна, она также как и первая потеряла много машин в чеченских засадах. На пятый день сражения 900 солдат 276-го мотострелкового полка предприняли попытку отвоевать центр города, но потерпели неудачу. Лишь одной колонне бронетехники удалось доставить некоторые припасы в осажденный федеральный опорный пункт в центре города. 11 августа части 205-й мотострелковой бригады прорвались к комплексу правительственных зданий, что позволило эвакуировать оттуда раненых и гражданских.
Российские военные готовились к штурму, город был окружен силами 58-й армии. К 13 августа федеральным войскам удалось разблокировать большинство опорных пунктов в городе, в осаде боевиков оставались лишь пять блокпостов, — заявлял после Пуликовский. Генерал Пуликовский поставил боевикам ультиматум — в течение 48 часов их силы должны покинуть город (согласно другим высказываниям «сложить оружие»), в противном случае по ним будет нанесён удар с применением тяжёлой артиллерии и авиации. Населению обещали предоставить коридор для выхода через Старую Сунжу.
Правозащитники уверяли, что мирные жители не успеют покинуть город, а вместе с ними погибнут и оставшиеся заблокированными в Грозном военные. Фактически, генерал обещал уничтожить все, что сможет в городе.
Это вызвало серьезное беспокойство как внутри уставшей от кровопролития России, так и за ее пределами. ЕС потребовал немедленного прекращения огня.
Осуществить задуманное генералу не дали. В Чечню прибыл представитель президента и секретарь Совета безопасности Александр Лебедь, сказал свое историческое «хватит, навоевались» и было заключено перемирие. Позднее были подписаны Хасавюртовские соглашения, по которым российские войска полностью покидали Чеченскую республику, вопрос об определении статуса республики откладывался на пять лет. Федеральная власть фактически ушла из Чечни.
В результате августовских боёв в Грозном с 6 по 22 августа федеральные силы потеряли 2083 человека (494 убитыми, 1407 ранеными, 182 пропавшими без вести). На улицах города было сожжено 18 танков, 61 БМП, 8 БТР, 23 автомашины, было потеряно 3 вертолёта. Точные потери боевиков неизвестны. По различным оценкам, чеченские сепаратисты потеряли от 500 до 1500 человек.
Военные не преминули заявить о предательстве. Боевики якобы были в ловушке и вот так просто приехавшие на переговоры Лебедь и Березовский отпустили их и превратили победу в поражение.
Заявления российских военных вызывают, мягко говоря, сомнения. Боевики неоднократно и до, и после выходили из окружения федеральных сил, как например при штурме Комсомольского. Даже в эту же войну это была не первая вылазка боевиков в Грозный. В марте того же 1996 года, чеченцы также беспрепятственно вошли в Грозный, атаковали подразделения российских войск, а затем вышли.
«Я не очень верил в результативность ультиматума генералов Пуликовского — Тихомирова, объявленного Масхадову накануне: покинуть взятый в кольцо город в течение 48 часов. Основания сомневаться были веские. Уходить бандитам из окружений до самого последнего времени удавалось не раз.
Да и в других случаях, когда боевиков сильно прижимали, тут же поступала команда «прекратить огонь» и «вступать в переговоры», так что я не тешил себя иллюзиями, что на сей раз будет как-то иначе. Зато, какой ценой обошёлся бы очередной штурм города, я скоро убедился, выехав с одной из групп отряда на переговоры, которые со второй половины августа активно велись между сторонами конфликта. На одной из улиц Грозного по маршруту движения (по моему, Гудермесской) нам попалась разбитая войсковая колонна: обглоданные остовы бээмпэшек с выгоревшими чревами десантных отделений; размотанные бобины гусениц, напоминающих хвосты мёртвых аллигаторов; стреляные гильзы, пробитый пулей шлем… Улицы безлюдны, мёртвая тишина, а по обе стороны дороги – пятиэтажки, из которых, казалось, за нами наблюдала смерть. Одна за другой прошли команды: «огня не открывать» и «не спрыгивать на обочины», которые оказались заминированы. А потом словно из-под земли появились вооруженные люди, потрясавшие автоматами и приветствовавшие нас победным кличем: «Аллаху акбар!».
Лично у меня создалось гнетущее ощущение морального превосходства над нами противника, который вовсе не собирался капитулировать», — вспоминал в частности участник тех боев Роман Илющенко.
Бомбардировка Грозного все-таки была начата 20 августа. Боевые действия окончательно были прекращены лишь 22 августа. Таким образом план Пуликовского начал осуществляться, но продолжения не получил.
При штурме Грозного уже в 1999 году все было сделано по плану Пуликовского. Но и тогда сил для полного окружения города не хватило, чеченские отряды ушли в горы, откуда затем вырвались через позиции псковских десантников. Самые большие потери в результате «волчьей охоты» российских генералов понесло тогда гражданское население, бежавшее по гуманитарному коридору к Катыр-Юрту.
Кроме того, 6 августа 1996, наряду с Грозным боевики также атаковали населенные пункты Аргун и Гудермес, и последний федеральные силы сдали без боя.
Как отмечал генерал Лебедь, в августе 1996 года в войсках царила полная неразбериха, командиры понятия не имели, где находятся их подчиненные. Армия был дезорганизована и деморализована. Силы МВД контролировали лишь собственные блокпосты и опорные пункты. Российские военные продолжали оставаться чужими в этом море вражды. Еще до штурма Грозного контроль над ситуацией был фактически потерян. Вот, в частности, одна из сводок Совбеза о ситуации в Чечне в августе 1996 года:
«…Не снижалось напряжение в Грозном. Сосредоточенные здесь значительные силы правопорядка обеспечивали лишь видимость подержания общественной безопасности и защиты граждан от преступных посягательств. В ночное время город, по существу, переходил под контроль преступных элементов и проникших в жилые кварталы боевиков, поскольку несение патрульно-постовой службы и выезды на места происшествий органами внутренних дел в этот период не осуществлялись…».
При таком положении вещей, даже успешный исход операции не решал проблему. Опираясь исключительно на силу, федеральная власть не могла восстановить контроль над мятежной республикой.
Chechenews.com
07. 08.21.