«…Все владельцы ответствуют за земли, которыми пользуются, не делая прежних мошеннических отговорок, как например в рассуждении земли между Калиновскою и Мекенскою станицами, которою пользуются Лезгинские выходцы Турловы.
Для сего по всему пространству земель, которыми владельцы или зависящие от них селения пользуются, иметь по Тереку караулы и отвечать за все пропажи, на тех землях происходящие. Без пособия и участия самих жителей не могут приезжать мошенники от р. Сунжи.
Известно и то, что никакая партия мошенников не может укрыться, если тому не вспомоществуют жители, которые по связям и родству, между ними существующими, могут даже и не допускать их за Терек, будучи сами гораздо в меньшем числе, а потому впредь не примется уже оправдание, что не в состоянии удержать по причине большого числа.
Итак, по открытии где прошла партия, исследуется, точно ли защищались жители и были ли со стороны их убитые в сражении или они пропустили мошенников, не защищаясь; в сем последнем случае деревня истребляется, жен и детей вырезывают.
О точном исполнении сего дано предписание начальнику войск, по Тереку расположенных»
(Акты Кавказской Археографической Комиссии, т. II, ч. II, Тифлис, 1875 г., стр. 500).
_________________________________
Комментарий
Российские карательные отряды каждый год производили на Чечню опустошительные набеги, истребляя людей и все средства к их существованию. Причем, делалось это не спорадически, не от случая к случаю, а системно, в соответствии с планом, предложенным ближайшим сподвижником Ермолова генерал-лейтенантом А.А. Вельяминовым: «Враг полностью зависит от урожая для поддержания существования и если уничтожать урожай зерновых, то через 5 лет голод заставит Чеченцев подчиниться.
Чтобы осуществить этот план, нужно сформировать 6 отрядов, состоящих из 6000 пехотинцев, 1000 казаков, 24 пушек, 500 телег с провизией и 1 повозки для больных и раненых. Эти отряды должны формироваться каждый год, но начинать действия им следует, только полностью подготовившись к действиям: ведь сопротивление обещает быть очень упорным» (Джон Баддели, «Завоевание Кавказа русскими. 1720-1860», М., 2011 г.).
В этот на эти истребительные нашествия российских войск чеченцы предпринимали ответные акции против военных гарнизонов и казачьих поселений, размещенных захватчиками на их землях. И акции эти были несоизмеримо менее масштабными по своим последствиям и менее разрушительными. «…Чеченцы не жгли домов, не топтали умышленно нив, не ломали виноградников. “Зачем уничтожать дар Божий и труд человека”, – говорили они… И это правило горского “разбойника” есть доблесть, которой могли бы гордиться народы самые образованные, если бы они имели ее…», – отмечал в одном из своих писем А.А. Бестужев-Марлинский русский писатель, участник Кавказской войны (В.А. Михельсон, «А.А. Бестужев-Марлинский, Письма/ Трудные годы: Декабристы на Кавказе», Краснодар, 1985 г.).
Царский наместник на Кавказе Ермолов решил пресечь эти ответные акции тем, что взял в заложники всех жителей притеречных чеченских селений. И складывалась такая ситуация: российские каратели ежегодно бесчинствуют в Чечне, сжигая селения (часто зимой) и уничтожая все запасы продовольствия и сена для скота.
Люди беспощадно истреблялись, если их удавалось застать врасплох. А за ответные акции чеченцев уничтожались их соплеменники, живущие по Тереку, причем, без всякой пощады даже в отношении женщин и детей, которые, как особо отмечает этот кровавый мясник, «будут вырезаться». То, что это была не пустая угроза, показала трагическая судьба чеченского притеречного селения Дади-Юрт, уничтоженного по приказу Ермолова ровно через год после рассылки его ультиматума — 14 сентября 1819 года.
Chechenews.com
19.06.17.