Владимир Владимирович опять соврал? Или все перепутал? Было по-другому, и об этом еще есть кому вспомнить и где прочесть.
У режиссера Марка Розовского в заложниках на Дубровке находилась дочь Саша. Однажды в пять утра она позвонила отцу и попросила, «чтобы он собрал друзей и знакомых сегодня утром на Красной площади на митинг против войны в Чечне, иначе нас перебьют».
Марк Григорьевич поспешил туда, к собору Василия Блаженного, вместе с друзьями и коллегами, а потом «через живой эфир «Эха Москвы» позвал москвичей прийти на этот митинг». Были подняты плакаты. Прозвучали речи — с проклятиями войне. Не обошлось без провокаций и мягкого запугивания: некий «улыбчивый» мент «ходил в толпе с блокнотиком, в который аккуратно переписывал с плакатов все тексты и лозунги». Короче, в дни «Норд-Оста» среди прочих событий случилось и такое — на Красной площади. Больше там ничего заслуживающего внимания не произошло и не намечалось.
Между тем президент Путин, исповедуясь пресс-секретарю своего предвыборного штаба, рассказал нечто иное. По его словам, террористы собирались «взять автобус с заложниками, выехать на Красную площадь и там, на Красной площади, расстреливать их, выбрасывая их тела на улицу». Таким образом они намеревались «оказать воздействие на руководство, на спецслужбы». Желая это предотвратить, глава государства отдал приказ о штурме.
Ясно, что самовыдвиженец оправдывался. «Норд-Ост» и Беслан — это безнадежно черные страницы в истории путинской России и в его личной политической биографии. Оттого он давно уже предпочитает вообще не касаться данных сюжетов. Ясно также, что у боевиков, захвативших столичный театральный центр, не могло быть планов устраивать утро стрелецкой казни на главной площади страны. Они приехали в Москву убивать и умирать на Дубровке, а не осматривать наши городские достопримечательности. По итогам «блестящего штурма» осталось много загадок, только не эта: почему, дескать, Бараев с подельниками не стали высаживаться на великолепно простреливаемой территории, украшенной Мавзолеем. Нет сомнений в том, что Путин, припоминая трагедию 2002 года, нес дикую околесицу.
Сказанному имеется два более или менее внятных объяснения, и самое, как бы выразиться, утешительное из них сводится к тому, что Владимир Владимирович просто солгал. Собственно, он не один такой, почти всех политиков можно уподобить Троцкому из поговорки, хотя, конечно, российский национальный лидер в этом смысле сегодня вне конкуренции. Тогда особо переживать не о чем, поскольку ничего нового мы про Путина не узнали. Ну да, он врет как дышит, бессмысленно и беспощадно, а то, что его глумливое вранье, связанное с массовыми убийствами, снова причиняет боль — это в конце концов наши проблемы. Владимир же Владимирович — мужчина взрослый, даже пожилой, ему меняться поздно. Горбатого, как в народе говорят, только поражение на выборах исправит, однако на выборах он победит.
Гораздо хуже, если на сей раз он не желал никого обманывать. Если честно копался в памяти и выгребал оттуда все, что только мог вспомнить про теракты и триумфы. Автобусы в Буденновске, на которых Басаев со своими лиходеями вывозил заложников в Чечню. Автобусы на Дубровке с отравленными, задохнувшимися, погибшими людьми. «Провокационную» акцию Розовского на той площади, где вождь принимает парады. Все это замкнулось в его голове, и на выходе обнаружились расстрелянные на исторической брусчатке. Ибо память любого человека устроена сложно, а у людей поживших порой творит чудеса, отвергая реальность и заполняя пробелы событиями из некой потусторонней жизни, перед которой и современная медицина бывает бессильна. А ежели речь идет о политике, которому выгодно начисто забывать факты и твердо помнить небывшее, то ему и карты в руки, и микрофон в петличку, и всегда сыщется кивала-корреспондент, который с открытым ртом будет внимать его откровениям.
Это пугает по-настоящему. Куда сильней, чем привычное вранье и мультяшные ракеты с ядерными, вообразите, двигателями. Он ведь еще и обидчив, наш несменяемый пенсионер, ветеран террора и сыска, и кто поручится, что завтра ему не припомнятся американские танки возле резиденции в Ново-Огареве, не пригрезятся американские самолеты, бороздящие мирное небо над Сочи, и не примерещатся американские военные корабли, вплывающие в Севастопольскую бухту. Однажды, кстати, уже примерещились, и мы четвертый год живем как во сне. В его страшном сне, отравленном кошмарами, жуткими воспоминаниями и страшными предчувствиями.
Тогда это становится чрезвычайно важным для всех нас, россиян и иностранцев: постичь, что он помнит, а чего не помнит. Ибо человек, которому накануне выборов явились чеченцы из незабвенного пелевинского рассказа, написанного задолго до «Норд-Оста», правит ядерной сверхдержавой и от того, что он завтра вспомнит, зависит слишком многое. Пускать это дело на самотек нельзя, но, с другой стороны, непонятно, как контролировать. А контролировать Владимира Владимировича, причем жестко и ежечасно, совершенно необходимо, и эту задачу, стоящую перед мировым сообществом, надо немедленно решать, но как решать — неведомо. Ей-богу, лучше бы он лгал, и до тех пор, пока мы не узнаем правду, нас будут терзать самые худшие опасения.
Что же касается Дубровки, то цена ее известна и к тому, что написал о ней отец выжившей девочки, прибавить нечего. Разве только банальную мысль о хрупкости человеческой памяти и о том, что убитых мы забыли. Все помнит один лишь Путин, и потому, должно быть, большинство пришедших к урнам скоро проголосует за него, не заморачиваясь насчет погибших в Чечне, в Москве, в России и далеко за ее пределами. Непоправимость этих потерь не осознана, и это значит, что смертей еще будет много. Вне зависимости от того, врет он или бредит.
https://graniru.org/opinion/milshtein/m.268363.html
Chechenews.com
16.03.18.