Константин Белевич: «Едва ли в мире есть другая страна, подобная Чечне»

«Едва ли в мире есть другая страна, подобная Чечне, где с любого возвышения можно, в ясную погоду, простым глазом окинуть столько орошенных кровью окрестностей, – окрестностей, где каждый куст, каждая рытвина были свидетелями последнего вздоха умиравшего; где каждая поляна, каждый брод через речку, каждый вход в ущелье видели, в продолжении многих лет, раз за разом, сотни и тысячи смертей, паривших над долинами Сунжи и Аргуна…

За Воздвиженским, в 5-ти верстах далее, течет в Сунжу речка Гойта, а сколько на берегах ее было перестрелок! – им нет счету… Ни разу здесь горцы не пропускали наших колонн, не угостив непрошенных гостей меткими пулями.

За Гойтой, в 10-ти верстах, течет также в Сунжу речка Мартанга: на ней в 1848 г. полками 20-й дивизии под ядрами неприятеля, стрелявшего с окрестных лесистых высот, было построено Урус-Мартангское укрепление, после покорения Кавказа упраздненное. На его месте теперь самый большой в Чечне аул Урус-Мартан, имеющий больше 1.500 дворов.

Отсюда близко впадает в Мартангу маленькая Рошня, видевшая на берегах своих, в 1852 г., смерть наказного атамана кавказского линейного казачьего войска генерал-майора Крюковского, пылко занесшегося вперед с кавалерией, в деле под начальством князя Барятинского, будущего фельдмаршала.

Оттуда же, в верстах в 20-ти, такая же маленькая Гехинка бежит в Сунжу: она дает название Гехинской поляне. Обширная поляна, окаймленная побегами молодого леса, – потомка некогда древнего, вырубленного все также солдатами 20-й дивизии леса, – славна не одним боем. Здесь в 1850 г. драгоценная жизнь покойного Государя Императора (Александра II. – Ред.) впервые подверглась опасности: здесь Его Величество, бывший тогда Наследником престола, следуя из укрепления Воздвиженское с кюринцами и казаками, во главе кавалерии стремительно атаковал опушку леса, из которой, стреляя, показался неприятель. На этой же самой поляне в 1851 г. умер смертью храбрых наш бессребреник – Слепцов, пораженный в грудь выстрелом с дерева, когда тенгинцы и навагинцы шли на завалы.

За Гехинкой, верстах в 5-ти, по красноглинистому глубокому руслу течет в Ассу, пересыхая в засуху, памятный нам Валерик. Недаром он по-чеченски значит речка смерти; недаром он увековечен глубоко-прочувственным стихотворением Лермонтова, видевшего здесь в 1840 г. упорный рукопашный бой с 9-ю тысячами чеченцев, засевших в русле с клятвой не пропустить русских полков; в числе их были Кюринский и Кабардинский.

На склоне лесистого хребта, в верховьях Валерика, был большой аул Шалажи, населенный храбрейшими наездниками в Малой Чечне. Только им – была молва – в уважение их дикой храбрости бывший имам (Шамиль. – Ред.), несмотря на строгость шариата, позволил курение табаку. Не раз подходили к их аулу наши отряды, но без успеха и с чувствительным уроном, и только весной 1851 г. Слепцов добрался и до него, для чего была прорублена в лесу на несколько верст дорога. Но чеченцы, устроив впереди аула крепкие завалы, решились в них защищаться. Тенгинцы взяли несколько завалов, но сами должны были в них засесть, когда подкрепленный неприятель повел жаркую контратаку.

Вот начальник одной части, отстреливающейся в завале, посылает просить секурса (подкреплений. – Ред.). Начальник пехоты подполковник Кушелев, наблюдавший под деревом, на некотором расстоянии, за ходом дела, выслушав посланного, сказал, обращаясь к своему адъютанту: “Что я могу послать, когда мы с вами одни остались в резерве? Иду в секурс сам”. С этими словами бесстрашный Кушелев спокойно отправился к угрожаемому пункту, отделенному небольшой поляной. Но секурс не дошел: пораженный из опушки леса залпом из нескольких винтовок, он упал, – но умер спустя неделю, на руках Слепцова, любившего его как брата за неустрашимость и благородство души.

От этих облитых кровью окрестностей перенесемся на левый берег Сунжи, на Грозненскую почтовую дорогу, к курганам “Трех братьев”, от которых веет старинной чеченской легендой, – перенесемся мимо сохранившихся валов давно упраздненного редута, в котором во времена Ермолова погиб при ночном нападении батальон Навагинского полка.

(…)Посвятив несколько беглых страниц местам в Чечне, ознаменованным подвигами славных полков, принимавших наибольшее участие в покорении самого воинственного племени Кавказа, в заключении скажу несколько слов и о покоренных.

Чеченское племя принадлежит к коренным кавказским племенам и говорит языком, непонятным кумыку и дагестанцу, говорящим тюркскими наречиями. Тип этого племени равно отличим: между чеченцами много блондинов, а брюнеты не отличаются резкими чертами, какими обыкновенно отличается азиатская раса. Малорослых между ними можно встретить редко: все они, по большей части, роста выше среднего.
К характерным чертам этого храброго народа следует отнести: гостеприимство, замечательную чистоту и опрятность в жилищах и солидную, без чванства, гордость».
______
Константин Павлович Белевич, полковник российской армии, участник Кавказской войны, писатель, поэт, исследователь событий Кавказской войны и биографий ее участников. «Несколько картин из Кавказской войны и нравов горцев», СПб.,1910 г.