«Красная черта» Владимира Путина

(…) В среду в ходе своего ежегодного обращения к российской политической элите Владимир Путин встал в мстительную позу. Однако в контексте более напряженных, чем когда-либо, отношений с Украиной и Западом, он не объявил никаких новаторских внешнеполитических решений. «Организаторы любых провокаций, угрожающих коренным интересам нашей безопасности, пожалеют о содеянном так, как давно уже ни о чём не жалели», — резко сказал человек, который правит своей страной уже 21 год», — пишет журналист швейцарской газеты Le Temps Эммануэль Гриншпан.

«В течение пяти минут, посвященных внешней политике из одного часа десяти минут, президент России ни разу не упомянул ни Донбасс, где снаряды стали сыпаться градом, ни Украину, на границах которой в последние недели он собрал армаду из более 130 тыс. солдат, — указывает автор статьи. — Это не помешало ему взять на себя роль жертвы. «Мы ведём себя в этой связи в высшей степени сдержанно, прямо, без иронии скажу, можно сказать, скромно. Часто вообще не отвечаем не только на недружественные акции, но и на откровенное хамство. Мы хотим иметь добрые отношения со всеми участниками международного общения. (…) Мы действительно не хотим сжигать мосты». Но все-таки с ограничениями: «Но надеюсь, что никому не придёт в голову перейти в отношении России так называемую красную черту. А где она будет проходить, это мы будем определять в каждом конкретном случае сами. (…) Ответ России будет асимметричным, быстрым и жестким».

«Здесь глава государства напомнил о своих методах. Асимметрия предусматривает непредсказуемость; быстрота противопоставляется медлительности демократий, где решения подлежат обсуждению; наконец, жесткость представляет собой характерную особенность, с которой он намерен действовать. Хотя он не уточнил, где проходит красная черта, наиболее очевидной и актуальной из них, безусловно, является гипотетическое присоединение Украины к НАТО, которого настойчиво просит Киев, но которое не кажется благоприятным ни Парижу, ни Берлину», — комментирует Гриншпан.

«Международные санкции, которые волнообразно вводятся против России, упоминались не как ответ на какое-то российское решение, а как проявление наступления Запада: «Похоже, уже все привыкли, привыкли к практике политически мотивированных, незаконных санкций в экономике, к грубым попыткам одних силой навязать свою волю другим».

«Владимир Путин пошел дальше, сделав выводы о стоящих за санкциями разрушительных устремлениях: «Но сегодня подобная практика перерождается в нечто гораздо более опасное — имею в виду ставшие недавно известными факты прямой попытки организации в Белоруссии государственного переворота и убийства Президента этой страны. При этом характерно, что даже такие вопиющие действия не находят осуждения так называемого коллективного Запада».

«(…) В контексте, когда противники белорусского режима теперь обычно квалифицируются Минском как «террористы», а российские оппозиционеры классифицируются как «экстремисты», обвинения становятся все более и более серьезными. Это первый случай, когда Владимир Путин обвиняет Запад в попытке физически устранить своего белорусского союзника, с которым произошло быстрое сближение с тех пор, как последний столкнулся с очень сильным народным протестом, начавшимся летом», — отмечает автор публикации.

«(…) Остальные девять десятых президентской речи посвящались внутренним вопросам, без всякого упоминания его главного оппонента Алексея Навального, заключенного в тюрьму и умирающего, по мнению его сторонников, которые одновременно прошли маршем по нескольким крупным российским городам. Владимир Путин описал идеально управляемую страну, где государство будет выплачивать единовременное дополнительное пособие многодетным или неполным семьям — незадолго до сентябрьских выборов в Госдуму, — резюмирует Эммануэль Гриншпан. «Мы все думали о войсках на границе с Украиной, о Белоруссии и о судьбе Навального. А авторы выступления думали о сентябрьских выборах в Госдуму», — расшифровывает политолог Антон Барбашин, редакционный директор сайта Riddle.