Международный Трибунал по Чечне был инициирован Первым Президентом Чеченской Республики Ичкерия Джохаром Дудаевым.
Мы не сомневаемся, что рано или поздно преступления против человечества, совершаемые русскими оккупантами на чеченской земле, народоубийство получат достойное осуждение и наказание, а потому продолжаем сбор новых материалов для предстоящего международного военного трибунала. Мы также приглашаем общественность к диалогу по подготовке и проведению данного процесса.
Я буду говорить об уголовно-правовых аспектах персональной ответственности руководителей государства, опираясь на российский Уголовный кодекс.
Президентом и другими руководителями государства, членами правительства, министром обороны было принято решение о ведении боевых действий в Чечне против части населения собственной страны. Этими же должностными лицами было осуществлено руководство данной операцией. Методы и средства, используемые для проведения этой военной акции, заведомо предполагали и на самом деле фактически повлекли за собой тягчайшие последствия, всем нам известные.
Эти действия властей, на мой взгляд, осуществлялись в нарушение Конституции РФ и действующего законодательства. Однако есть другая точка зрения, которая сейчас отстаивается президентской стороной в Конституционном суде. Адвокат Падва в газете «Век» пишет: «Может ли Конституция как закон прямого действия применяться в случае, когда отсутствуют специальные законодательные акты или не может? С моей точки зрения, в ряде случаев, а именно, когда речь идет о правах Президента, может. И тогда действуют статьи Основного закона, при ссылке на который нормативные акты правомерны».
Представляется, что в данном случае Падва лукавит. Я думаю, он очень хорошо себе представляет, что речь идет не вообще о правах Президента, а о его праве посягать на жизнь и другие права людей. Причем речь идет о целых регионах, где риску подвергалась жизнь практически всего населения, скажем, населения города Грозного.
Такого права не предусматривает ни один российский нормативный акт, тем более Конституция РФ.
Любое применение государственного принуждения, тем более вооруженного насилия, посягающего на права и свободы граждан, строго регламентируется законом. Любое принуждение осуществляется в соответствии с Конституцией. По этой логике выстроена и Конституция, и все законодательство. Применительно к посягательствам на права граждан кем бы то ни было, включая Президента, в Конституции четко записаны ограничения.
Уже во второй статье Конституции определяются приоритеты ценностей: «Человек, его права и свободы – высшая ценность». Никакие иные ценности здесь не могут конкурировать. В соответствии с пунктом 3 статьи 55 Конституции «права и свобода могут быть ограничены только федеральным законом и лишь по указанным в Конституции основаниям». Я думаю, что адвокату Падве достаточно хорошо известна эта норма Конституции.
В статье 56 Конституции говорится о возможности ограничения прав и свобод граждан в условиях чрезвычайного положения. Но даже в этих условиях не подлежат ограничению права на жизнь и другие важные для человека права. Тем более что юридически чрезвычайное положение в Чечне, как известно, объявлено не было.
В статье 17 Конституции записано: «В Российской Федерации признаются и 1-арантируются права и свободы человека и гражданина, согласно общепризнанным принципам и нормам международного права». А в статье 15 закрепляется примат принципов и норм международного права.
Какой-либо нормы, которая позволяла бы посягать на жизнь, права, свободу многих тысяч, мирных, ни в чем не повинных граждан, ни в российском, ни в международном праве не существует. Запреты на такое посягательство существуют. Разрешений нет.
Кроме того, в соответствии со статьей 10 Закона об обороне, вооруженные силы внутри страны предназначены лишь для отражения агрессии и используются лишь в связи с исполнением международных обязательств.
В резолюции ООН термин «агрессия» распространяется только на межгосударственные отношения и не может быть применен к событиям в Чечне, поскольку это часть собственно страны.
В Законе об обороне сказано: «Привлечение Вооруженных сил не в связи с их предназначением допускается только на основании закона». Закона же, который предусматривал бы возможность ведения боевых действий против вооруженных формирований, подвергая опасности (и это я снова подчеркиваю) жизнь граждан, населяющих целые регионы, в российском праве не имеется. Это не «пробел» — такой нормы не только нет, но ее и не может быть. Если бы она была, то ее надо было немедленно отменять.
Тем не менее Президент в своем Указе «О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований» от 9 декабря 1994 года ссылается на статью 80 и пункты «д» и «е» статьи 114 Конституции как на правовое основание для своих действий, действий членов правительства и правительства в целом.
Данные статьи Конституции действительно определяют обязанности и полномочия Президента и правительства, в том числе по обеспечению государственной безопасности, законности, прав и свобод, охраны общественного порядка, борьбы с преступностью, разоружения всех незаконных вооруженных формирований, но они не регламентируют средства, используемые для этой цели. В этой связи не оговорена и возможность использования в таких случаях вооруженных сил.
В распространенной 21 декабря 1994 года агентством «Интерфакс» информации в оправдание военных действий в Чечне была дана ссылка на статью 24 Закона о статусе военнослужащих, где сущность воинского долга определена как защита государственного суверенитета и территориальной целостности государства. И здесь же была дана ссылка на дополнительный Протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв в вооруженных конфликтах немеждународного характера, — как на международно-правовое основание, якобы допускающее действия вооруженных сил страны в целях ликвидации конфликта внутри государства.
Однако Закон о статусе военнослужащих не определяет оснований для применения вооруженных сил, а конкретизирует конституционные права, свободы, обязанности, ответственность военнослужащих. Единственная норма, которая определяет назначение вооруженных сил – это Закон об обороне, статья 10. Дополнительный Протокол к Женевским конвенциям также не касается оснований привлечения вооруженных сил. Он лишь распространяет нормы гуманного обращения, защиты гражданского населения, культурных ценностей и другие нормы защиты жертв международных конфликтов на все вооруженные конфликты.
Существовала версия (об этом в начале военной операции много говорилось), что войска введены для оказания помощи правоохранительным органам, в том числе милиции. Но рассматривать военные действия в Чечне как милицейскую операцию совершенно невозможно, если учитывать методы ведения этой «милицейской операции».
В Чечне проводится крупномасштабная война с использованием ракетных и бомбовых ударов, при этом совершенно не решен вопрос о безопасности людей, не имеющих никакого отношения к вооруженным формированиям, людей ни в чем не повинных, включая детей, стариков, женщин, инвалидов и т.д. Кстати, законодательство о милиции тоже очень строго регламентирует поведение работников правоохранительных органов в ситуации, когда им приходится применять оружие. Милиционер не может стрелять в убегающего преступника, если он находится в толпе и если есть опасность причинить вред другим гражданам. Логика этого законодательства также не предполагает такой «помощи» правоохранительным органам в их операции.
На мой взгляд, действия властей не могут оправдываться и необходимостью защиты конституционного строя и обеспечения территориальной целостности страны. Как уже говорилось, в статье 2 Конституции определены приоритеты ценностей.
Права и свободы — самая высокая ценность. Кроме того, Президент и члены правительства действовали не в состоянии крайней необходимости. Посмотрим статью 14, где дается определение «крайней необходимости». Она гласит: «Не являются преступлением действия, хотя и подпадающие под признаки деяния, предусмотренного Особенной частью Кодекса, но совершенные в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, угрожающей интересам государства, общественным интересам, личности или правам данного лица или других граждан, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена другими средствами и если причиненный вред является менее значительным, чем предотвращаемый вред».
Как вы понимаете, как бы ни были велики нарушения прав в Чеченской республике, они не могут быть даже соотнесены с тем вредом, который был причинен в результате войны, когда шло массовое уничтожение населения, целых городов. Вред здесь заведомо предполагался более значительный, чем предотвращаемый.
Кроме того, крайняя необходимость является обоснованной, если опасность предотвращаемого вреда не могла быть устранена другими средствами. Президент и правительство не исчерпали правовых средств разрешения конфликта в Чеченской республике. У Президента вообще нет полномочий идти неправовым путем. В частности, если Президент и члены правительства считали, что существует пробел в законодательстве и необходим закон, который бы позволил в данном случае привлечь вооруженные силы, то необходимо было обратиться в Парламент, как это предусмотрено Конституцией, и регламентировать условия, при которых возможно проведение такой операции и при которых был бы исключен риск для мирных граждан. Им следовало предоставить время, средства, транспорт на выезд из зоны боевых действий, жилье на период переселения их на другую территорию. На уровне закона необходимо было решить и вопрос о предоставлении гарантий со стороны государства о выплате компенсаций мирным гражданам за весь причиненный вред, включая разрушенное жилье. На мой взгляд, другого правового выхода из этой ситуации не существовало. Если этот выход был невозможен, значит, невозможно было и применение вооруженной силы.
Как вы знаете, Президент не сообщил Совету Федерации и Государственной Думе о введении чрезвычайного положения. Тем не менее, указание Президента правительству о введении чрезвычайного положения фактически было дано. И это указание было немедленно исполнено. Таким образом, Президент и члены правительства действовали в отсутствии правовых оснований, введя фактически чрезвычайное положение в Чеченской республике без его объявления.
Доказательства вины руководителей в совершении противоправных действий я могла почерпнуть только из официальных правительственных сообщений в средствах массовой информации. Доказательством вины Президента могут служить два его указа – указ № 2137 «О мероприятиях по установлению конституционной законности и правопорядка на территории Чечни», принятый органами власти к немедленному исполнению, включая вооруженные силы, и указ № 2166, о котором я уже говорила.
То обстоятельство, что указ № 2137 связал решение задач по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской республики с применением вооруженных сил, вытекает из его текста и приложенного к нему плана мероприятий. Указом было предписано создание объединенной группировки войск во главе с министром обороны Грачевым, которому были предоставлены широкие полномочия, вплоть до снятия со своих постов членов группы руководителей.
На создаваемую группировку войск были возложены в числе прочих следующие задачи: разоружить незаконные вооруженные формирования, приступить к ликвидации незаконных вооруженных формирований. Никаких указаний по обеспечению безопасности мирного населения ни в одном из документов я не нашла.
Свою волю к использованию вооруженных сил в разрешении конфликта в Чеченской республике и члены правительства, и Президент неоднократно подтверждали в своих официальных выступлениях. Президент не раз подтверждал, что была его воля на введение войск и ведение этой войны, что свидетельствует о превышении им власти и полномочий.
Превышение власти и полномочий Президентом и правительством выразилось также в установлении в Чеченской республике чрезвычайного положения в нарушение Конституции и законов. Подтверждением является и подписание указов, о которых я говорила. В этих указах были предусмотрены задачи по перекрытию границ и другие меры, которые осуществляются в исключительных случаях, в условиях чрезвычайного положения. То, что нам известно из средств массовой информации, также свидетельствует о фактическом действии в Чеченской республике режима чрезвычайного положения.
Анализ произведенных Президентом и членами правительства противоправных действий очевидно свидетельствует об их умышленном характере. Президент по своему должностному положению обязан был знать и понимать, что он нарушает Конституцию и законы Российской Федерации, что он тем самым выходит за пределы своих прав и полномочий и что осуществляемая операция ведется способом, опасным для жизни всех населяющих район боевых действий людей. Действия Президента, как и правительства, совершенно очевидно являются умышленными и по отношению к последствиям этих противоправных действий.
Президент, будучи Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами, указом предписал использование всех имеющихся в государстве средств для борьбы с бандформированиями, что, судя по дальнейшим действиям военных, означало проведение массовых военных операций с применением бомбовых ракетных ударов и другого опасного для жизни мирных граждан военного оружия.
Поскольку при проведении Президентом указанных военных операций не были созданы условия, безопасные для жизни и здоровья мирных граждан, не было осуществлено переселение людей на время военных действий в какие-либо другие регионы, то для Президента и для членов правительства очевидным было наступление тех самых тягчайших последствий, с которыми мы сейчас имеем дело.
Если же Президента неправильно истолковали и ответственность несут члены правительства, то совершенно очевидно, что Президент как главнокомандующий в любой момент мог пресечь противоправные действия и изменить ситуацию. Он этого не сделал и, напротив, в своих выступлениях только подтверждал правильность той военной политики, которая осуществлялась в Чеченской республике.
Для квалификации действий Президента и членов правительства как превышение полномочий и власти требуется доказанность существенного вреда. В этой аудитории доказывать существенность ущерба не требуется: все знают о разрушениях, знают о неисчислимых жертвах, гибели людей, совершенно ни в чем не повинных.
Учитывая, что и Президент, и члены правительства являются должностными лицами, что они в нарушение Конституции и действующего российского законодательства использовали вооруженные силы вне границ их предназначения, что они ввели в Чеченской республике чрезвычайное положение, не сообщив об этом обеим палатам парламента, и что эти действия причинили существенный вред охраняемым законом правам и интересам граждан, а также учитывая, что действия эти сопровождались вооруженным насилием, применением оружия, считаю, что здесь есть все основания для того, чтобы ставить вопрос о возможности привлечения этих должностных лиц к уголовной ответственности по ч. 2 статьи 171 Уголовного кодекса.
Мара Полякова,
доклад для Круглого стола «Война в Чечне. Необходимость проведения Международного Трибунала»
Problem of President and Other Russia’s Top Officials Personal Responsibility
I would speak of the criminal-legal aspects of the personal responsibility of the state leadership, relying on the Russian Criminal Code.
The president and other leaders of the state, members of the government, defense minister took a decision to wage military action ion Chechnya against part of the population of their own country. The same officials implemented the operation.
The means and method used to conduct the military action deliberately suggested and in fact brought about the tragic consequences we all know. These actions on the part of the authorities, in my view, were carried out in the breach of the Constitution and current law. But there is also other point of view, currently defended by the presidential side in the Constitutional Court. Lawyer Genrich Padva in the «Vek» newspaper writes «Can the Constitution, as the law on direct action, be used in the case when special legal acts are absent? In my view, in a number, of cases, namely, in cases of the presidential rights, it can. Then the articles of the Constitution come in effect, and the normative acts referring to it are valid.17 In this case G. Padva is not sincere. I think he knows full well that it’s not the presidential rights which are at stake but his right to claim the lives and rights of other people. And what’s at stake is the whole regions where the lives of practically all residents is put at risk, say he residents of Grozny.
No Russian normative act, neither the Constitution, provides for such presidential right.
Any use of the state enforcement, particularly, the use of the military force, claiming the rights and freedoms of the citizens, is strictly regulated, by the law. Any enforcement is implemented in accordance with the Constitution. The Constitution and all the law are built on this. Referring to the encroachments on the rights of citizens from any side, including the president, the Constitution clearly defined the limitations.
Art. 2 of the Constitution defines the value priorities «The human being, his rights and freedoms is of the highest values.» No other values can compete with them. In accordance with art. 55, paragraph 3 of the Constitution» the rights and freedoms can be limited only by the federal law and in accordance with the provisions spelled by the Constitution». I think lawyer G. Padva is well-aware of this Constitutional norm.
Art. 56 of the Constitution speaks of a possibility of limiting the rights and freedoms of citizens under the conditions of a state of emergency. But even in such conditions the right to life and other basic human rights cannot be restricted. The more so that legally the state of emergency in Chechnya wasn’t proclaimed.
Art. 17 of the Constitution says «The Russian Federation recognizes and guarantees the rights and freedoms of a person and citizen in accordance with the norms of the international law.» While art. 15 entrenches the dominance of the principles and norms of the international law.
Neither the Russian law nor international law have any norm permitting encroachment on the lives, freedoms and rights of thousands of peaceful residents, innocent people. There are bans on such encroachments, not permissions.
Besides, in accordance with art. 10 of the law on defense, the armed forces inside the country are only top repel the aggression and to be used in connection with the use of international obligations.
The UN resolution has the term «aggression» which covers only inter-state relations and cannot be applied to the developments in Chechnya because it’s an internal part of the country.
The law on defense says «The use of the armed forces outside their direct purpose is permitted only on the basis of the law.»
Three is no law which would envisage a possibility of the waging of combat actions against the armed formations, putting at risk the lives of citizens of the whole regions. And this is not a flaw in the law. There is no such norm because there cannot be. If it were such it should be immediately scrapped.
Still, the president in his decree «On measures checking the activity of the illegal armed formations» dated Dec. 9, 1994, refers to art. 80 and paragraphs d, e, a well as art. 114 of the Constitution as the legal justification of his actions, as well as actions of the government officials and the cabinet as a whole.
These articles of the Constitution, indeed, outline the powers and duties of the president and the government, including the ensuring state security, the law, rights arid freedoms, enforcement of the law and order, the fight against crime, disarmament of the all illegal armed formations, but they do not regulate the means used to achieve the goal. In this connection no provision about a possibility of the use of the armed forces is spelled either.
The report published Dec. 21, 1994 by the «Interfax» news agency justifying the military action in Chechnya referred to art. 24 of the law on the status of servicemen which spelled the essence of the servicemen’s duty as protection of the state sovereignty and territorial integrity. It also contained a reference to a supplement protocol to Geneva conventions dated Aug. 12, 1949, covering the protection of victims in the internal armed conflicts, as if it were an internationally accepted justification allowing the use of the armed forces for the purpose of elimination of the domestic conflicts.
But the law on the status of servicemen doesn’t define the basis for the use of the armed forces but only presents in a greater detail the constitutional norms, freedoms and duties, as well, as servicemen’s responsibilities. The only norm which determines the armed forces use is the law on defense, art. 10. The supplementary protocol to Geneva conventions also doesn’t spell the reasons for the use of the aimed forces. It also expands on the norms of humane treatment, protection of civilian population, cultural values and other norms of protection of international conflicts to cover all armed conflicts.
There was a version (much spoken of at the beginning of the combat operation) saying that the troops were brought in to help the law enforcement agencies to control the situation. But view the combat action as a police measure is utterly impossible, taking in to account the methods of implementation of this «police operation». In Chechnya a large-scale war is waged with the use of missile and aerial; bombardments, and the question of safety of the people who have nothing to do with the armed formations, the innocent people, including women, children and the disabled is not solved. Incidentally, the law on militia is very strictly regulates the conduct of the law enforcement officers in a situation when they use weapons/ an officer cannot fire at an escaping criminal in a crowd when there is a risk of injuring other people. The logic of this law also doesn’t envisage this kind of help in a police operation.
In my view, the authorities actions cannot be justified in the case of necessity of protection of the Constitutional order and national integrity. As I said before, art. 2 of the Constitution outlines the priorities of values. The rights and freedoms is the highest value. Besides, the president and the cabinet didn’t act in an extreme situation. It says «The actions, though containing signs of an offense envisaged by a special part of the code, but committed in an extreme situation, that is elimination of a threat to the interests of soviet state, public interests, personality or the rights if a particular person or other citizens, if such danger under the circumstances couldn’t be removed by other means and if the damage inflicted is less than the one prevented cannot be regarded as crimes».
As you understand, however serious the human rights violations in Chechnya may be, they cannot be compared with the damage inflicted in the war when mass extermination of the people and cities took place. The damage in such case is predictably greater than the one prevented.
Besides, the extreme necessity is justified if the threat of the prevented damage cannot be prevented by any other measures. The president, and the government used up the legal means of the solution of the conflict in Chechnya. The president hasn’t any powers to chose the illegal methods. In particular, if the president and the members of the cabinet thought that there is a flaw in the law and they needed a law allowing the use of the armed forces in such a case, then they should have turned to the parliament, as the Constitution envisages, and define the conditions under which one can implement such operation and envisage cases excluding the risk for peaceful residents. They should have given time, means, transport to evacuate people from the combat zone and resettle them in other territory. At the legal level they should have solved the question of guarantees on the part of the state on paying compensations to the peaceful residents for the damage inflicted to them, including their destroyed homes. In my view, there was no other legal solution in this situation. If this solution was impossible then the use of the armed forces was impossible either.
As you know, the president didn’t inform the Federation Council and State Duma about the introduction of a state of emergency. Nonetheless, the directive about the imposition of a state of emergency was actually given by the president to the cabinet. This directive was immediately implemented. Thus, the president, and members of the government acted in the absence of legal norms, in effect introducing the state of emergency in Chechnya without the declaration of such.
The proof of the guilt of the authorities in committing these illegal actions could be given citing only the official government reports published by the mass media. The proof of the president’s guilt can be his two of his decrees, #2137 «On measures instituting the constitutional law and order on Chechnya territory», taken for the immediate implementation of the authorities, including the armed forces, and decree #2166, already mentioned.
The fact that decree #2137 linked the solution of tasks on the restoration of the constitutional law and order on the territory of Chechnya with the use of the armed forces stems from the text of the decree and a plan of measures appended to it. The decree required the creation of a task force headed by the defense minister Pavel Grachev who was given sweeping powers, including the removal of his deputies from three posts.
Among the others, the task force was supposed to carry out the following tasks: the disarmament of the illegal armed formations, the elimination of these formations. No requirements to ensure the safety of the peaceful population were spelled out in any of these documents.
The president and members of the cabinet have repeatedly reiterated their willingness to use the armed forces in the solution of Chechen conflict in their official statements. The president has repeatedly confirmed that it was his decision to use troops and wage this war which testifies about his abuse of power.
The president and the cabinet’s abuse of power also took form of the imposition of a state of emergency in Chechnya in breach of the Constitution and the legal acts. This is confirmed by the signing of the decrees I mentioned. These decrees envisaged the- goals of sealing off borders and other measures implemented in extreme cases under conditions of a state of emergency. What we know from the mass media also testifies to the actual presence of the state of emergency in Chechnya.
The analysis of the president and cabinet’s illegal actions apparently testifies to their deliberate nature. The presented, due to his official position, should know and understand that he violates the Constitution, that in so doing, he went beyond his rights and powers, that the implemented operation is conducted by the means dangerous for the lives of the people living in the combat areas. The president’s actions, like the actions of the cabinet, are clearly international, also in regard to the consequences of these illegal actions.
The president, being the commander-in-chief of the armed forces, in his decree ordered the use of all state means of fighting the illegal armed formations, which, judging by the subsequent actions of the military, implied the conduct of mass military operations with the use of the missile strikes and other weapons threatening the lives of peaceful residents. Therefore, during the implementation of the military operations ordered by the president no conditions were created to ensure the safety for the lives and health of the peaceful residents, no evacuation of the people to other regions during the combat action took place, and both for the president and members of the cabinet the resulting dire consequences we now have were self-evident.
If the president was misinterpreted and it’s the members of the cabinet who are to be held responsible it’s clear that the president, as commander-in-chief, can at any moment stop the illegal activities and reverse the situation. He did nothing of the kind, on the contrary, in his speeches he only confirmed he course of a military policy implanted in Chechnya.
To qualify the activity of the president and members of the cabinet as abuse of power one should present the evidence of substantial, damage. There is no need to proof the significance of damage in this auditorium: All know about the destruction, the numerous casualties, death of the completely innocent people.
Taking into account that the president, like members of the cabinet, are state officials who, in violation of the Constitution and the Russian law used the armed forces for the purposes outside their normal use, introduced a state of emergency in Chechnya without declaring this in our chambers of parliament, and such actions resulted in a significant damage to the rights and interests of citizens, protected by the law, also taking into account that these acts were accompanied by the armed violence, the use of arms, I think three are all grounds to raise the question of bringing these officials to criminal responsibility, in accordance with art. 171, part 2 of the Criminal Code.
Mara Polyakova
Chechenews.com
01.08.16.