Ичкеринское сражение — сражение в мае-июне 1842 года в Ичкеринском лесу, на возвышенности Кожалг-Дук, вблизи современного села Шуани Ножай-юртовского района Чечни, между русскими войсками под командованием генерала Павла Граббе и чеченскими войсками под командованием наиба Шуаиба -Муллы Центороевского.
Ичкеринское сражение
( по рассказам участников битвы)
Мориц Вагнер:»Личная храбрость, которую показали в этот последний день битвы враги, нашла величайшее признание у всех русских участников этой битвы. Бросалась в глаза незаурядная сноровка чеченцев в ведении сабельного боя, они парировали штыковые удары русских солдат с величайшей легкостью и разрубали им головы с такой силой, что этого трудно было ожидать стройных как оса горцев. Когда русские проходили через густой лес, с неописуемой яростью был атакован центр колонны. Бились друг против друга в теснейшей схватке . Чеченцы захватили 6 пушек и зарубили всех артиллеристов».
Предпосылаем рассказу Морица Вагенера краткую информацию об Ичкеринском сражении и его значении для последующей борьбы народов Северного Кавказа.
С 30 мая по 3 июня( по старому стилю) 1842 года в местности Коьжалган дукъ, вблизи села Шуани( чеч. Шоьна) Ножай – юртовского района ) произошло сражение, ставшее значительной вехой в истории русско — кавказской войны. В русской историографии это сражение известно как Ичкеринское. Ичкерией в 19 веке русские захватчики называли Нохч – мохк( ( современный Ножай – юртовский и Веденский районы). Предпринимая поход в Ичкерию русское военное командование преследовало цель захватить столицу Имамата — Дарго.
Оно, в соответствии с классическими правилами европейской военной тактики и стратегии, считало, что захват столицы приведет к прекращению сопротивления чеченцев и дагестанцев. И момент для нанесения удара, сточки зрения русского командования, был выбран весьма удачный. Дело в том, что поход был предпринят в тот момент, когда главные военные силы Чечни во главе с имамом Шамилем освобождали Дагестан, значительная часть которого в то время находилась под русской оккупацией.
В местности К1оьжалган – дукъ русские войска были остановлены, а затем и разгромлены, без всякого преувеличения, кучкой чеченцев. Численность русских военных сил , принимавших участие в Ичкеринском сражении, составляла около 10 тысяч человек. П о данным, приводимым в отчете русского военного командования, они состояли из «12 батальонов, роты сапер, 350 казаков, 24 орудий, при громадном транспорте с продовольственными и боевыми запасами, до 3000 лошадей»(см. А. Зиссерман История кабардинского пехотного полка, СПБ, 1881, с. 220. Название полка не имеет никакого отношения к кабардинцам.
Оно лишь говорит о том, что этот полк когда – то стоял в Кабарде, выполняя те же функции, что и в Чечне: — С- Х А.). В этой связи вспоминается одно из многих высказываний Ф. Энгельса, который всегда с недоверием относился к отчетам русского командования: « … принимая во внимание, насколько ложными и раздутыми бывают цифровые данные, исходящие из русских отчетов»,- писал он по поводу одного из подобных сообщений русского военного командования( см.: К. Маркс, Ф. Энгельс, соч., изд. 2, т. 9, с.478).
Численность же чеченцев, по данным того же А. Зиссермана, активного участника и историка руссско — кавказской войны, состоявших только из ичкеринцев и ауховцев(аккинцев), составляла «…по самым щедрым расчетам, до полутора тысяч»(А. Зиссерман, указ. Соч. с. 225). Добавим к этому еще одно свидетельство русского офицера и участника русско – кавказской войны: « К цифрам их ( горцев: — прим. Ред.) урона следует относиться крайне осторожно»( см. «Зимняя экспедиция в Чечне», Кавказский сборник, т. 13, СПб, 1883, С. 473).
Авторитетнейший знаток военного искусства К. Клаузевиц показал в труде «О войне» решающее значение фактора численного превосходства в войнах начала XIX в.: «В современной Европе даже самому талантливому полководцу крайне трудно одержать победу над вдвое сильнейшим противником. значительный перевес сил, которому не нужно быть и двойным, будет достаточным, чтобы обеспечить победу, как бы прочие условия ни были при этом невыгодны» (Клаузевиц К О войне. -М., 1936. Ч. 3. Гл. VIII, С. 212).
Русскими силами командовал генерал Граббе, который летом 1839 года руководил штурмом Ахульго(Дагестан).
Во главе чеченских сил стоял наиб Шуаиб – мулла.
Ичкеринское поражение русских войск явилось важным этапом в истории длительной войны северокавказских народов за свободу и независимость своей родины. Оно явилось переломным моментом, определившим на долгое время благоприятный для северокавказцев ход войны. Во – первых, после Ичкеринской победы стало возможным освобождение большей части Дагестана и значительное укрепление государства чеченцев и дагестанцев – Имамата, во – вторых, были на несколько лет приостановлены губительные экспедиции (прежде всего для женщин и детей) в глубь Чечни; в – третьих, она благоприятно отразилась на ведении освободительной войны на Северо- Западном Кавказе( Адыгея). Значение поражения в Ичкерии ( Нохчмохке) понимало и признавало русское командование. « Ичкеринский бой навсегда останется в памяти как один из самых кровавых эпизодов Кавказских войн, ужасным даже в рассказах. Все горцы торжествовали нашу неудачу», — писал А. Зиссерман( см. указ. Соч., с. 225).
И ,наконец, последнее. Возникает закономерный вопрос, как могли в течение столь длительного времени оказывать сопротивление малочисленные северокавказцы против « лучшей половины» вооруженных сил ( цитата из доклада фельдмаршала А. Барятинского императору Александру II) столь могущественной империи, один взгляд которой повергал в ужас Европу и Азию? Ответ на этот вопрос дают сами русские генералы и историки. Они объясняют длительное и ожесточенное сопротивление северокавказцев их высокими воинскими качествами, выработанными в ходе многовековой борьбы против чужеземцев за свою свободу и независимость.
« Но горцы обладали двумя неоценимыми качествами, дававшими им избегать больших потерь: уменьем применяться к местности и необыкновенной подвижностью»( «Зимняя экспедиция в Чечню»,с. 473). Или вот вывод фельдмаршала Барятинского, главнокомандующего Кавказской армией, представленный им в своем отчете царю АлександруII. « Горцев нельзя было испугать боем. Непрерывный бой довел их до той степени уверенности , что несколько десятков горцев не боялись завязывать дело с колонною в несколько батальонов и, отвечая одним выстрелом на сто наших, наносили нам гораздо большею потерю, чем мы им… Чеченцы не только воинственное племя, они люди, поголовно возросшие на войне…»( отчет генерал – фельдмаршала князя А. Барятинского за 1857 – 59 годы. Акты, собранные Кавказской археографической комиссией, Тифлис, 1904, том 12
Стойкость северокавказцев русские генералы и историки объясняли и их высокими моральными качествами. Вера в Бога, безмерная любовь к своей свободной и независимой родине, высокоразвитое чувство личного достоинства, лютая ненависть и отвращение на протяжении всей их истории к системе общественного устройства, унижающей человеческое достоинство. «Худо одетый, под дождем, по грязи, без теплой пищи, чеченец во имя веры переносил терпеливо и усталость и болезнь.», — писал русский военный историк Н. Ф. Дубровин, ибо, по его словам, «… чеченцы верили в широкую будущность своего народа и своей родины» ( Н. Ф. Дубровин « История войны и владычества русских на Кавказе», 1871, т.1, с. 420.
Ниже публикуется отрывок из книги немецкого автора первой половины 19 века Морица Вагнера ( Кавказ и страна казаков с 1843 по 1846 годы, том !, Дреден – Лепциг, 1848 годд). Его рассказ об Ичкеринском сражении основан на свидетельствах русских и немецких участников этого сражения.
Сайд – Хасан Абумуслимов
Мориц Вагнер:
« После падения Ахульго Шамиль перенес свою резиденцию в Дарго, лежащий в горной местности южнее Герзель – аула, которую местные жители называют Ичкерией(автор имеет в виду кумыков, так как чеченцы называют эту местность – Нохч – мохк. Эта историческая местность охватывает современные Ножай – юртовский и Веденский районы: — С- Х Абумуслимов). Оттуда вождь чеченцев энергично продолжил войну, появляясь со своими наездниками то на Сунже, то на Тереке или на Койсу, нападая на конвои, атакуя крепости и станицы. Генерал Грабее не сумел договориться со своим шефом относительно тактики ведения войны. Первый хотел предпринимать постоянные военные экспедиции в горы, второй же склонялся к оборонительной и блокировочной системе ведения войны.
Поэтому Граббе предпринял путешествие в Санкт – Петербург, чтобы добиться там более благосклонного отношения к своим планам, чем к мирной системе ведения войны главнокомандующего Кавказской армией, резиденция которого находилась в Тифлисе, следовательно, довольно удаленном от театра военых действий. Для получения более достоверной информации о состоянии дел на Кавказе, император направил туда своего военного министра князя Чернышева, который в течение лета 1842 года инспектировал все театры военных действий Кавказа и Закавказья.
Еще до прибытия князя на Левый фланг операционных линии, Граббе решил преподнести высокому гостю приятный сюрприз в виде блестящего военного дела и с этой целью предпринял поход против Шамиля в Ичкерию.
29 мая 1842 года русский экспедиционный отряд двинулся из Герзель – аула в южном направлении, сторону гор. Герзель – аул занимает важное военно – стратегическое положение, находясь в 120 верстах ( 1 верста = 1, 06 км: — С- Х А.) восточнее крепости Грозной, на левом берегу речки, которая на карте Генерального штаба обозначена как Аксай.
Русская колона состояла из 13 батальонов пехоты(около 8600 солдат). Кавалерия из – за сложного рельефа местности почти полностью отстала и только у Граббе оставался отряд казаков в качестве его личного конвоя.
Каждый солдат имел при себе 60 патронов и нес в своем ранце восьмидневный запас продовольствия. Артиллерия состояла из горных орудий , четырех – и шести фунтовиков. Телеги были нагружены вооружением. Под командованием Граббе находились генералы Лабинцев и Балдинин.
Горная местность Ичкерии покрыта прекрасными лиственными лесами. Бук, дуб, ясень, вяз, осина, часто со стволами чудовищной толщины, протягивают свои зеленые руки к небу. Эти девственные леса оставались пока нетронутыми топором лесоруба. К вечеру 29 мая вышли на открытое место, где колонна сделала остановку. За весь первый день марша не был сделан ни один выстрел. Однако в авангарде утверждали, что они якобы видели иногда за деревьями проворные фигуры отдельных горцев, которые как лесные демоны подстерегали длинную и колонну штыков, и вновь исчезали не раскрывая свои намерения.
Шамиль очевидно хотел ( Шамиль в это время находился в Кази – Кумухе (Дагестан): — С- Х А.)завлечь русских вглубь лабиринтоподобных лесных гор и не желал преждевременными атаками отвлечь генерала от его предприятия. После полуночи, когда был съеден весь суп и выпита вся водка, начали тухнуть бивуачные огни и батальоны спали, началась первая атака.
Вокруг колонны раздались выстрелы невидимых противников. Многочисленные русские форпосты отвечали на них, стреляя «на авось». В этом ночном бою было мало убитых, однако перестрелка временами была такой сильной, что все испуганно бросились к оружию. Утром враг исчез, но к обеду, когда войска проходили через лесное ущелье, вновь появился и устроил жаркую перестрелку с русскими стрелками. Много тяжелораненых стрелков перенесли к главной колонне, где скоро не стало хватать лошадей и телег для принятия их всех. Штабные офицеры стали теперь советовать генералу Граббе отказаться от похода и дать приказ к отступлению. Трудности похода усиливались и враги нападали со все усиливающимся ожесточением. Но генерал, который желал встретить победным рапортом князя Чернышева, приезд которого ожидался, ничего не хотел слышать об отступлении.
Сделали еще один привал на горном лугу, окруженном со всех сторон лесами, и всю ночь перестреливались с чеченцами. На третий день поход продолжался с боями. С каждой минутой росло число убитых и раненых. Положение колонны стало таким сомнительным, что генерал Граббе дал, наконец, приказ об отступлении, несмотря на то, что укрепленный аул Дарго, который являлся целью похода, находился на расстоянии 12 верст. Его можно было видеть невооруженным глазом. Как только колонна повернула назад, буйство горцев стало безудержным. До сих пор в колонну только стреляли, выдерживать рукопашный бои с чеченцами пришлось авангарду и выдвинутым вперед двум линиям стрелков. Теперь фланговые линии были прорваны бешеным натиском группы чеченцев.
С высоко поднятыми шашками ринулись эти дерзкие разбойники на центр колонны. К вечеру замешательство еще более усилилось и многие повозки с багажом и даже ранеными были брошены на произвол судьбы. Хладнокровие и мужество обеспечивали русским на европейских полях сражений всегда упорядоченное отступление и тем самым истощали своих преследователей. Здесь же этих хороших военных качеств оказалось недостаточным. Теснимый и травимый жестоким врагом, у которого никогда не было в обычае прощать. Утомленный от боев и марша, истощенный от потери крови, от ран, измученный жаждой , иной храбрый солдат впадал в отчаяние, оставался позади колонны, бросив свой ранец на землю и ожидая смерть от следующей чеченской стали.
Ночь с 31 мая на 1 июня была ужасной. Горцы не дали русским и одного часу сна. Вокруг выли волки, которые видели в остановившейся на ночь колонне свою верную добычу. Генералы бодрствовали всю ночь, почти в отчаянии отдавая приказы, которые из – за ночной тьмы не могли быть выполнены. Чеченцы берегли свой порох в темноте, чем днем, когда они вернее могли целиться. Казалось, что враг этими ночными атаками преследует цель полностью истощить русских, лишив их достаточного сна и отдыха, которые и без того были сильно утомлены, чтобы днем легче справляться с отставшими. Порядочное число солдат, которые более не могли вынести муки жажды, воспользовались темнотой, чтобы перейти к врагу. Некоторых из них чеченцы, не зная об их намерениях, так как перебежчики не смогли сразу объяснить свои цели, по ошибке зарубили.
Взошедшее 1 июня солнце осветило ужасную картину. Солдаты, истощенные боем и бессонницей, считали себя пропавшими. Одни, молясь, прощались с солнцем, другие в тупом отчаянии позволяли себя рубить. Элита из наиболее свежих и храбрых солдат стояла впереди в качестве стреляющей линии , чтобы не допустить врага насколько это возможно до главной колонны, в которой слабые, утомленные и раненые солдаты, с трудом сгибаясь под тяжестью ранцев, шатаясь шли вперед. Бой был так жарок и непрерывен, что в некоторых ротах каждый отдельный солдат сделал по 300 выстрелов, так что ружья стали от постоянной стрельбы непригодными к использованию.
Спешно послали к генералу Лабинцеву, чтобы он стрелков заменил свежими, чтобы остальные хотя бы смогли почистить свои ружья. Прошло время, пока из колонны смогли собрать свежих стрелков. Многие закаленные в боях стрелки не могли ответить на вражеские выстрелы, так как их ружья давали осечки. Русские офицеры, несмотря на то, что они, чтобы не быть опознанными врагом, и переоделись в простые солдатские мундиры, являлись главной мишенью чеченцев, которые своими соколиными глазами несмотря на маскировку умели опознавать офицеров по их физиономиям. Из 60 офицеров было убито 36.
Число чеченцев, которые нападая на русских в арьергарде и на флангах, следовали по пятам, не превышало и 6000 человек. Следовательно, они даже не были численно равны русским, но превосходили солдат своей легкой подвижностью и знанием местности. Это позволяло им быстро собраться в одном месте в сильную группу, прорвать линию стрелков и атаковать саблями колонну с наиболее ее уязвимой стороны. 31 мая они захватили барабанщика, которого заставили бить в барабан. Стрелки, которые шли на звук барабана, полагая, что они следуют за колонной, попали в засаду и были уничтожены.
Личная храбрость, которую показали в этот последний день битвы враги, нашла величайшее признание у всех русских участников этой битвы. Бросалась в глаза незаурядная сноровка чеченцев в ведении сабельного боя, они парировали штыковые удары русских солдат с величайшей легкостью и разрубали им головы с такой силой, что этого трудно было ожидать стройных как оса горцев. Когда русские проходили через густой лес, с неописуемой яростью был атакован центр колонны. Бились друг против друга в теснейшей схватке . Чеченцы захватили 6 пушек и зарубили всех артиллеристов. Выйдя из леса, русская колонна сделала остановку. Известие о захвате пушек дошло до переднего отряда. Все разгневались, было решено погибнуть, чем перенести позор потери артиллерии от банды диких горцев.
Подполковник Виттерт с двумя батальонами вернулся назад в лес. С сжимающими в руках саблями офицерами во главе, с криком «ура» и со штыками наперевес бросились русские солдаты на столпившихся вокруг захваченных пушек чеченцев. Телесная усталость в пылу атаки исчезла, как чудо. Храбрый подполковник Гам( пусть читатель не удивляется обилию немецких имен. В то время в русской армии служило очень много офицеров немецкого происхождения:- С- Х А.), который, пришпорив своего коня, пробился к пушкам. Здесь он умер героической смертью, разрубленный чеченской шашкой на две части, при этом держа руку на бронзовом дуле пушки. Пять пушек русские взяли обратно, а одна пушка осталась в руках врага, так как лафет был поврежден и было невозможно ее увезти.
Чеченцы оказали у пушек ужасное сопротивление. Некоторые из отважных воинов залезли на деревья и привязали себя к веткам. И из этой воздушной цитадели, из – за листьев стреляли вниз по нападавшим. Когда русские пули достигали этих врагов в их зеленом укрытии, они не падали вниз, а продолжали мертвыми висеть на ветвях, становясь добычей птиц, вместо червей. Среди потерь последнего дня особенно оплакивали смерть подполковника Траскина, превосходного офицера. Говорят, что он перед смертью пожелал поговорить с генералом Граббе и когда тот появился, он с горечью обвинил его в своей смерти. Его в спешке похоронили тут же, где он отдал свою душу.
Чеченцы впоследствии выкопали труп, при этом не искалечив его, и продали 200 рублей серебром брату покойного, начальнику главного штаба в Тифлисе, который похоронил смертные останки храбреца в подобающем месте упокоения. За пределами лесистой местности атаки чеченцев стали ослабевать и только кавалерия перестреливалась еще с русским арьергардом. Эта кавалерия пришла на поле боя только в последний день битвы во главе с Шамилем. Говорят, что этот предводитель прошел часть гор, чтобы собрать своих приверженцев( (имам Шамиль узнал о походе русских войск в только 3 июня в Дагестане, где он с основными чеченскими силами освобождал оккупированные земли Дагестана. К его возвращению в Чечню битва закончилась: — С – Х А.). Если бы Шамилю удалось привести на поле брани всадников на два дня раньше, то, возможно, армейский корпус Граббе был бы полностью уничтожен. Потери этого корпуса убитыми и ранеными составили около 2000 человек.
В чрезвычайно жалком состоянии добралась до крепости Герзель – аул эта , в высшей степени обессиленная, экспедиционная армия, где уже были приняты меры, чтобы артиллерийским салютом отпраздновать победу. Однако вместо торжествующих победителей они увидели, как в крепость входила, шатаясь от усталости, мертвенно – бледная, мрачная толпа. Военный министр князь Ченрнышев, который уже прибыл в Герзель – аул, оказался свидетелем этой сцены.
Русские военные могли себя утешить, так как они как храбрые с честью противостояли естественным препятствиям и противнику, который во все исторические времена показывал героическую отвагу и в этот последний поход он имел на своей стороне не численное превосходство, а знание местности и умение вести войну в горах.
Однако такое утешение мало могло помочь бедным женщинам с детьми. Очень многие русские солдаты на Кавказе женаты. Полные страха пошли женщины с маленькими детьми на руках на встречу солдатам, и воздух наполнили жалобные крики тех, которые не обнаружили своих мужей и отцов.
Тяжелую боль и потерю любимого, горькие материнские слезы о судьбе осиротевших детей сильно облегчала мысль, что их мужья пали с честью на поле брани за своего императоа.
Мориц Вагнер « Кавказ и страна казаков с 1843 по 1846 годы», Дрезден – Лейпциг, 1848, том 1.
Статья публикуется с незначительными поправками.
Перевод Сайд – Хасана Абумуслимова
Газета «Ориентир», № 9, июнь 1990 года, г. Грозный
Chechenews.com
30.05.17.