Когда ей сообщили о гибели последних из сыновей, первое, что от нее услышали, было троекратное: «Инна лиллахIи ва-инна илайхIи ражиIун («Воистину, мы принадлежим Аллаху, и, поистине, к Нему мы и вернемся»)». И добавила: «Велика милость Аллаха. Он ответил на мою мольбу — детей на пути Джихада принял и живых от врага уберег. Пусть Аллах вознаградит и вас, кто известил меня об этом».
Ни одной слезинки, никаких причитаний.
И тут же засуетилась, чтобы накормить гостей, и была неумолима на все их отказы: «Как бы я могла вас отпустить после такой доброй вести? Не принято ведь у нас так».
Очень быстро собрала все лучшее, что было в доме, и поставила на стол. Гости только дотронулись, чтобы не обидеть хозяйку.
Когда я впервые услышал об этой истории о Заре Мускиевой из Аргуна, тоже не меньше других был поражен ее иманом и самообладанием.
Мои поиски Зары на чужбине удались не сразу. Она уезжала на родину, чтобы узнать подробности случившегося. Прошло еще несколько дней, пока мы смогли встретиться в гостеприимном доме нашего общего знакомого, близко знавшего семью Мускиевых. Это был Абубакар (Ибрагим Межидов) бывший глава Администрации Президента ЧРИ Абдул-Халима Садулаева.
Я вижу женщину, которую не состарили ни горе, ни годы. Очень бодрую и волевую. И никто не даст ей тех шестидесяти лет, что за плечами трудной жизни. В доме, где властвует ее громкий, опрокидывающий все сомнения уверенный голос, уже нет места грустному разговору о смерти, а приходят лишь мысли о жизни, фантастически порядочной, какой она только может и должна быть на самом деле.
«Когда погибли последние Иса и Али, я еще не знала, — говорит Зара.- У родни была. Женили молодых. И первым известие о случившемся, оказывается, пришло туда. Но мне никто ничего не сказал. Утаили. Боялись за мое сердце. Потом мы уехали домой, и я, как обычно, принялась за четки. И вирд, как всегда, посвящала нашим муджахедам. И никак не отделяла своих сыновей от других. Молила Аллаха уберечь всех от плена и позора. Просить же о сохранении их, когда час каждого отмерен, глупо.
В девятом часу, еще до новостей, к нам пришел Абубакар с женой и говорит: «Вы что, еще ничего не знаете?»
Говорю:
-А ну расскажи, что там?
Абубакар говорит:
-Вам-то я решусь сказать об этом, зная ваше мужество. Хорошая весть — Иса и Али стали Шахидами, Инша-Аллах.
Для меня это была большая радость. Потом уже бесконечно благодарила Абубакара…Инаша-Аллах, пока не предстану перед Аллахом, буду просить ему милости Его.
И только тут отец сыновей признался, что он и его сестра узнали об этом еще с шести часов вечера, но ждали удобного момента».
Мне трудно представить сердце матери, лишившейся пятерых сыновей. Но вот она предваряет мой вопрос и говорит: «Я не ведаю, как с этим у других матерей, но мое сердце, как кремень. Инша АллахI, никому не послушное, кроме как Аллаху. Как можно плакать, когда нет причин?
Не о мертвых надо думать, а о живых. Кто в эти минуты ночует в лесах или может оказаться в руках врага».
Зара не понаслышке знает, что бывает с теми, кто попадает в руки мунафиков и оккупантов: сама прошла через этот фильтр. Так называемые цоцанюртовские «доблестные» парни разутую и с непокрытой головой Зару волокли по земле, и потом два дня мучили допросами, стараясь выведать что-то о сыновьях и Абдул-Халиме Садулаеве.
Корнями Мускиевы из Цоцан-Юрта, но родилась Зара в Средней Азии в семье спецпереселенца. По возвращению родители осели в Аргуне. Лет тому уже сорок будет. Там же познакомилась и с будущим супругом.
Сколько себя помнит, всегда просила Аллаха дать детей в имане. А потом, когда всех их не станет, скажет: «АлхьамдулиллахI, Он мне их и дал такими. Что сына, что дочь».
Долгое время работала разнорабочей в строительных организациях, муж все время был водителем местного автотранспортного предприятия.
Вырастили семерых детей. Из них две — девочки. Одна умерла, когда ей было чуть больше двадцати. Вторая вышла замуж, но вскоре тоже осталась одна. Муж стал Шахидом, Инша-Аллах.
Дети дополняли один другого, за младшими присматривали старшие и никогда не огорчали родителей. И у матери никогда не возникало причины быть недовольной ими или любить кого-то из них больше или меньше. Но вот с едва появившимся на свет Исой вышла забавная история, послужившая потом причиной шуток всей семьи над Зарой. Было это в 1978 году, когда с шестимесячным Исой мать поехала в грозненскую больницу. А тогда в какой-то период в республике стали пропадать дети. И вот так случилось, что и Ису чуть не утащила незнакомая женщина, вызвавшаяся помочь Заре подержать ребенка. Слава Аллаху, убегавшую воровку догнали уже на ближайшей автобусной остановке. И вот с тех пор Зара так прониклась опекой Исы, что у остальных в семье появились серьезные подозрения. «Чтобы у Исы не разболелся мизинец, Зара готова всех нас похоронить», — подшучивали они. Конечно же, это было не так. Для нее они все остались одинаково дорогими. Сейчас, вспоминая об этом случае, мать сама не удерживается от улыбки.
Но объединял всех, и было общее — Ислам. Мать говорит: «Сколько себя помню, у всех моих сыновей на устах было только сказанное Аллахом».
Затем усские оккупанты начнут жестокую и длительную захватническую войну с чеченским народом и все мирные заботы, желания уйдут в прошлое. И в первые же дни между матерью и сыновьями состоится разговор. Собравшись на семейный совет, дети сказали:
— Зара, если ты захочешь этого сама, и если поймешь пользу себе от этого и благословишь нас на Джихад, то ты счастливая мать. А так, будет твое согласие или нет, мы все равно выходим на Джихад.
Что на это могла ответить мать, вскормившая их иманом еще с грудным молоком. Только и желавшая всю жизнь от каждого из семерых детей служения Аллаху. Разве не она требовала молитвы, не провожала их на все религиозные обряды? Дети еще в школу не ходили, когда становились на молитву. У самого маленького Али коленки ломались, когда вставал с суджуда еще в пятилетнем возрасте. И старшим все время приходилось следить за тем, чтобы ребенок не совершал ошибок при чтении молитвы. И никакого принуждения в семье не было. За взрослыми следовали младшие.
Аллах осчастливил Зару благонравными детьми, и она никак не могла стоять поперек Его пути. Конечно же, она благословила четверых из пяти сыновей на Джихад. Самому маленькому Али тогда время еще не пришло. А вот остальные начали воевать.
На войне они наводили ужас на врага и получили прозвище «амиры террора». Из-за «феноменальной жестокости» по отношению к себе, как они сами говорили. Их убивали не раз, но они всякий раз «воскресали» из мертвых. А за способность ускользать от врага в неравном бою называли призраками. Это все из печати. Мужество, не поддающееся описанию, не покидало их ни при каких условиях. Их, уже убитых, убивали еще и еще, глумясь уже с особой жестокостью над трупами. А оставшиеся в живых и не думали отступать. Наверное, подобное не происходило на земле со времен дикого средневековья. Спилить голову ножовкой, посадить его на газовую трубу и насильно согнать людей на это зрелище. В том числе и детей. За голову же Исы Кадыров-младший объявил награду в миллион долларов.
Рассказывает Абубакар. Боевой путь Мускиевых начинался в легендарном Аргунском джамаате, который наводил ужас на врага не один год. И отличился он в этой войне тем, что не бросал город на произвол судьбы ни при каких обстоятельствах. Защитить родное гнездо — было делом их чести и достоинства каждого из молодых людей. И дорогу через город для русских превратили в настоящий ад. Враг здесь не проезжал, а пролетал на огромной скорости, если ему это удавалось вообще. Многие русские и мунафики нашли смерть на этом «заколдованном» для них участке.
И это был джамаат Абдул-Халима Садулаева. Абдул-Халим обрел покой в славе, уважении и, Инша Аллах, среди избранных. Полегли почти поголовно и те, что выходили в самой первой группе семь лет назад. Пятеро из них пропали без вести, один в плену, и остались в живых только единицы. Уверен, об аргунском джамаате еще немало будет сложено боевых легенд.
Правой рукой и советником по идеологическим вопросам Абдул-Халима был Шамиль Мускиев. После смерти его заменит самый младший в семье Али, пятый из братьев. И был верен своему президенту до конца. Это он прикрывал Абдул-Халима во время выхода из последнего окружения, но предотвратить час смерти пока еще никому не удавалось. После гибели президента Али примкнул к Исе.
Иса до войны состоял в охране Масхадова, а с начала войны тоже все время был рядом с Абдул-Халимом Садулаевым, говорит мать. Его трижды задерживали. Второй раз это случилось на одиннадцатый день после женитьбы. Начальник Ханкалы записку прислал (или кто-то от него) мне: «Принесите 25 стволов и я только покажу сына матери». Зара по своей неопытности подумала, что речь идет о боеприпасах, и поехала на встречу.
— Ну что, привезла? — спросил тот.
— А что это за стволы?
— Автоматы.
— Вы что, думаете, их выращивают, как кукурузу, на огороде? Если дело стоит за этим, то не показывайте сына вообще. Пускай его убивают.
И ушла. После этого еще две недели Ису переводили из одного места в другое и не давали родным напасть на его след. И вот как-то его вывезли в Гудермес, и по дороге Иса все время повторял мольбу, которой его учил брат Шамиль. Она была на тот случай, если человек попадал к врагу. Как приехали в Аргун, главный сопровождающий слез с машины, приказав остальным уехать. А эти доехали до Гудермеса и сразу же повернули на базар. Видимо, оккупанты должны были что-то купить. Когда охрана вылезала из машины, Ису заметила торговка семечками и успела спросить: «Ты чеченец?». И как только услышала ответ, закричала на весь рынок: «Ва-а-а, орца дала. Нохчийн кIант дIавуьгуш ву шуна!» (На помощь! Чеченского юношу уводят!». Рынок проснулся в мгновение ока, солдаты и опомниться не успели, как женщины облепили их со всех сторон и дали Исе уйти.
Оккупантам досталось от каждого из Мускиевых, но вот от Исы особо. Прирожденный воин, прополовший землю Чечни от сорняка, как только это было возможно и в силах одного человека.
Перед началом первой войны чеченцы подсчитывали, сколько приходится на одного чеченца русских. Получалось 150. Это была норма, подлежащая уничтожению одним человеком. Так вот Иса свою перевыполнил.
И происходило это на доверенном ему чеченским командованием плацдарме — в пределах Шали, Курчалой, Автуры, Аргун, которых он превратил для врага в настоящий ад. Октябрь 2004 года- нападение на Цоцан-Юрт, июль 2004 года- нападение на сотрудников Шалинского РОВД, январь 2005 года- Аргун 15 сентября 2005 года… Это далеко неполный список его похождений.
Иса умел сохранять муджахедов, и впереди всегда шел сам. За все лето потерял только шестерых. А вот себя уберечь не смог.
С Исой и Али мать встретилась за три месяца до смерти. А до этого не виделись три года. Разговор был длинным. Сын рассказывал: «Люлла ( курильный мундштук. Речь идет о Рамзане Кадырове) объявил за меня столько-то денег. Я ему позвонил и по рации сказал, что не нужно тратить ни одной копейки. Достаточно, чтобы он пришел туда, куда я ему укажу. И назначил время встречи. Было это в окрестностях Шали. Услышавшие на частотах раций марионеточные милиционеры тут же исчезли по всей округе. Рамзан испугался и не пришел. Потом молва об этой истории пошла по всей Чечне. Кадыров открыто побаивался отчаянного Ису.
Иса в подробностях рассказал матери и о другом случае. Как он призвал к себе кадий всех сел Шалинского, Курчалоевского и Аргунского секторов. Кто не пришел, к тому явился сам. Прикладывать руку не стал, но разговор был жесткий и последний. Спрашивал каждого: «Почему не разъясняете народу правильный путь Аллаха? Не скажете, что мы в Джихаде? Не боитесь Аллаха, а Рамзана и Путина?». Кадии ответили откровенно: «Клянемся именем Аллаха — ваш путь праведный. Это Джихад. Но мы боимся его жестокости. К тому же каждый наш шаг нам приходится выкладывать ФСБ». Иса только сказал: «Теперь бойтесь меня».
Рамзан очень скоро узнал об этом разговоре и пригласил всех имамов к себе. Лично пригрозил расстрелом на месте, если те отныне не пойдут в народ и не начнут говорить плохо о муджахедах. Не будут агитировать их сдаться, не поработают с их родственниками. «Уволенных с работы не будет. Будут уничтоженные»,- сказал Рамзан «имамам».
В последнем интервью Исы было много оптимизма, настроения и уверенности в победе. И планов было много. И только чудо спасло мунафиков от очередной дерзкой затеи, которого он намеревался предпринять в конце лета.
Но вот из того, что успел за последние дни. Это успешная операция, акция возмездия за убийство президента Садулаева. Это оторванная голова кого-то из предательской стаи за своего брата Шамиля. Это загнанный им в могилу элитный спецназ тамбовского ГРУ РФ. Он сполна выполнил свою норму и долг перед верой и родиной.
Первым с войны пришло известие о гибели Мусы. Это случилось 2 ноября 1999 года. Было парню только 19. Не успел еще обзавестись семьей. Тогда из Аргуна группа разведки чеченских бойцов вышла в Гудермес и на обратном пути напоролась на засаду.
Русские тогда за 1000 долларов пообещали выдать тело Мусы. Этих денег дал Абдул-Халим, но когда об этом узнала Зара, тут же отказалась. И других матерей призвала не приучать врага к выкупу детей, ставших Шахидами. «Душа сына у Аллаха, а его труп взвалите себе на спину», — сказала русским и вернулась в Аргун. Ровно через неделю, когда поняли, что денег не будет, тело Мусы привезли и положили у ворот.
Шоипа не стало в 2002 году, в возрасте 35 лет. Был дважды ранен. В первой и второй войне. Стал жертвой доноса. Его убили и выбросили в песках. Потом на опознание одежды пригласили мать. Трупа не было. Предателя потом все же установили и к Аллаху отправили.
Старший Шоип был заботливым и внимательным отцом и братом для всех. Держал порядок во всем доме. От того и остальные подросли порядочными. Жизненной приспособленности и предприимчивости в нем было много. Подался в бизнесмены, но еще до этого закончил техникум, заочно учился на экономиста в институте.
Затем погиб Шамиль. В сентябре 2005 года в Аргуне. Шамиль и его несколько друзей попросились на ночлег, где их и заложили. Шесть человек примут неравный бой с 200 подонками и будут воевать в течение дня. Шамиль погиб в бою и над умершим муджахедом стали совершать кощунственные действия. Когда матери сказали, что сына лишили головы, она спокойно и хладнокровно ответила: «Ничего. Душа его в раю, а за остальное взыщет Аллах».
Шамиль был силен иманом и строго следил в семье за тем, чтобы каждый из братьев и сестер старался в служении Аллаху. Еще ребенком отличался трудолюбием, часто заменял мать на работе, с детства мечтал о религиозном образовании. Как закончил одиннадцать классов, сразу же поступил в исламский институт, и оттуда же в 1992 году в возрасте 16 лет совершил хадж в Мекку. Вернувшись домой, обучал арабскому языку и исламу других. Учеников было много. Часто делал проповеди на ТВ «Кавказ».
Последними погибли Иса и Али. Самому младшему было всего 19.
Ису, опытного муджахеда, не просто было взять и снова было совершено коварство. Первая версия была о бое в окрестностях Цоцан-Юрта, и вот только что пришло известие, что на самом деле все происходило в Сержень-Юрте. Вроде бы Иса и Али попросились на ночлег и хозяин дома донес.
И те, кого он лично обещал обезглавить за смерть Абдул-Халима и потом присылали наперебой весточки о своей невиновности, теперь радовались как дети.
А на второй день в Цацан- Юрте была сатанинская пляска племени, которое уже погубило себя и губит собственный народ. Предаваться глумлению над погибшими — признак самого презренного сословия в чеченском обществе.
Оправдываются тем, что Мускиевы убивали их родственников. Наверное, так и есть. Мускиевы сметали на своем пути всякую мразь. Но вот вопрос, почему убивали? На чьей стороне была правда в этой войне? Кто избрал худшую для себя участь? Не за то ли, что предали народ и веру? Не за то ли, что на стороне врага вознамерились покорить собственный народ и подняли руку на чеченку?
Кто просил этих людей жертвовать своими жизнями во имя врага? Разве такие не подлежать ликвидации? Или благословенная земля чеченская должна была отдаваться проходимцам? Кто должен быть хозяином ее? Шакал? Нельзя было этого допустить. И не допустили. И не допустят.
Если мунафики и кафиры сегодня временно празднуют победу, то это не значит, что все будет продолжаться всегда. Путины не вечны, системы не вечны, империи великие ушли в небытие. А эта сошка и подавно сгинет. Приговор будет очень суровым. Им и детям их. И тем, кто сидит в России и присылает деньги на убийство собственного народа, кто за кусок хлеба лает на собственный народ. Инша Аллах, придет время избранных, достойных, чистых. И более возврата к подонкам не будет, потому что их уже не будет. Слишком далеко зашли. Настолько, что вместе не уместимся на этой маленькой планете.
И дело Мускиевых продолжается. Вот только один факт. Перед самой гибелью Иса успел восстановить аргунский джамаат и последние информации оттуда сейчас свидетельствуют о дерзких вылазках муджахедов. Идет процесс возмездия уже за погибших братьев. И тот, кто глумился над головой Шамиля, тоже лежит сейчас продырявленный у Цоцан-Юрта на следующей неделе после гибели Исы и Али.
Земля Чечни пропиталась кровью сыновей Зары, Инша Аллах всходы в поколениях будут. Живым бы не забыть, кому они обязаны жизнью. И лучшие слова о них, воюющих сегодня за пределами человеческих возможностей с неимоверно сильной и жестокой дрянью, еще впереди.
Мускиевым не о чем жалеть. Память о себе они оставили в этих горах достойную. И оставили возможность ходить с гордо поднятой головой не только своим потомкам, но и всем нам, кто озабочен судьбой родины.
Род Мускиевых тоже не иссякает. Взамен погибших Аллах дал других. Растут еще мужчины в семье, и это еще одна большая радость теперь уже для бабушки Зары.
И хвала Аллаху, давшему Чечне достойных матерей.Что стало бы с Чечней без них и кто мы без них?
Мне знакомы эти материнские корни, родники мужества наших муджахедов.
Я был свидетелем истории, связанной с Ахмадовой Зура из Урус-Мартана, отдавшей Джихаду шестерых сыновей. При мне пришла весть о гибели шестого, самого младшего и любимого красавца Зелимхана. Первое, что она произнесла, было: «Алхьамдулиллах. Аллаху он нужен был больше, чем мне. Оказывается, я родила всех для Джихада» И тоже не проронила ни одной слезинки. И позже, проследив за ней, за ее поступками и словами, пораженный ее мужеством, кто-то из присутствующих скажет: «Теперь я понял, кто амир в этой достойной семье».
Или история из жизни Висаевой из Нойбера Гудермесского района. Матери очень хотелось провести у изголовья погибшего на пути Джихада от рук оккупантов четвертого сына последнюю ночь. Но ей это было ужасно неприлично перед людьми. В конце-концов решилась и вошла в комнату, где лежал сын, и сказала: «Не торопитесь осуждать. Я здесь не для причитаний. Просто, не хочется оставлять его сегодня одного. Это их путь, и когда они уходят так, для меня это самая большая награда».
Мать Арсемиковых потеряет на войне четверых и тоже с чувством гордости будет говорить о сыновьях.
Мне приходилось писать и о матери, которая в последнем бою до конца подбадривала сына словами: «Крепись и живым в руки не попадайся». Когда боеприпасы кончились, сын взорвал себя последней гранатой. Это было лучшее, чего желала мать: достойная смерть унижениям и позору. Где еще увидишь подобного?
О них, о наших матерях, об их мужестве ходят легенды. Низкий им поклон, наше уважение и сыновняя благодарность.
Аллаху Акбар!
Источник: www.kavkazcenter.com
13.01.17.