К сожалению, невозможно выбрать времена, в которые хочешь жить. Надо смириться с теми, что есть, и принять меры на случай, давно уже не являющийся невообразимым: когда отказали тормоза, утрачен контроль, а мировой порядок — не более чем благое намерение. Во всяком случае, опытные в вопросе кризисов американские дипломаты время от времени предупреждают своих испуганных собеседников-немцев: в течение последних 50 лет атлантический мир никогда не был так близок к войне — нечаянной или намеренной — с Россией.
Может ли Дональд Трамп с его грубоватыми, состоящими из 140 знаков посланиями, быть великим хранителем мира, способен ли на это властитель, который сидит в Кремле? Надежда — слабая. Ни больше ни меньше. Дипломатия на уровне глав государств, если ее движущей силой является исключительно добрая воля, быстро приводит к разногласиям и разочарованиям.
Джон Кеннеди, герой свободного мира, и Никита Хрущев, генеральный секретарь «красной империи», растянувшейся от Эльбы до Владивостока — летом 1962 года в Вене они не нашли общего языка, и вскоре после этого Советы распорядились — через Ульбрихта и Co — построить Берлинскую стену. (Вальтер Ульбрихт — первый секретарь ЦК СЕПГ в период с 1950 по 1971 год — прим. пер.) Рейган и Горбачев на встрече в Рейкьявике проявили добрую волю в вопросах разоружения и контроля вооружений в такой мере, что это заставило их советников хвататься за стоп-кран. Политики редко являются чудотоворцами, и тот, кто в своих надеждах ставит на добрую волю, должен быть готов к разочарованию.
Нет нужды оплакивать холодную войну, но после того как две противоборствующие мировые державы оказались на грани катастрофы — в 1961 году в Берлине, в 1962-м из-за Кубы — она подчинилась мрачной логике конца света. Возникла ситуация, которую французский мыслитель Раймон Арон (Raymond Aron) описал так: «Мир невозможен, война невероятна».
С тех пор как к концу 1950-х годов впервые установился ядерный паритет, мировая система (Китай еще не был глобальным игроком) в общем и целом существовала в соответствии с логикой равновесия. На такой гипотезе основывался как контроль вооружений — ядерных и конвенциональных, так и отношения ядерных держав. «Руководство по применению» звучало так: никаких сюрпризов и никаких действий в одиночку.
На протяжении некоторого времени велись разговоры даже о крупном альянсе, вступлении России в НАТО, о совместном проекте ПРО. Впрочем, больших результатов это не дало. Расширение НАТО за счет Польши и стран Балтики произошло при отсутствии политической, стратегической и моральной компенсации, которая, по мнению Кремля, причиталась России. С тех пор настало время недоверия.
Стабильность отношений между мировыми державами — США, Китай, Россия — не подвергалась испытанию ни равновесием, ни гегемонией. События последних лет напоминают о том, что зачастую все может быть гораздо хуже, чем предсказания современных Кассандр. В наши дни — и это уже длится несколько лет — решающее значение имеет не революционное преобразование мира, а ее защита — как можно дольше — от потрясений с применением насилия, а также выживание в условиях шумных тектонических сдвигов на континенте.
Роль Германии во всем этом не может состоять в том, чтобы постоянно отходить на второй план — при том, что она играет главную роль в Европе. Наоборот, в мире, полном переломных моментов, катастроф и непреднамеренных побочных эффектов, она должна защищать, объединять и продвигать собственные, европейские и атлантические интересы. Прошли времена, когда Германия могла заниматься внешней политикой и политикой безопасности как зритель, не требуя ничего, кроме моральных высот. Безвозвратно.
В любом случае, никто не может жаловаться на то, что настали скучные времена после того, как четверть века назад закончилась холодная война. Весть о конце истории, которую в неспокойном 1989 году мир услышал от представителя RAND (американский стратегический исследовательский центр — прим. пер.) Фрэнсиса Фукуямы (Francis Fukuyama), оказалась ложным сообщением и глупой шуткой. Выяснилось это скоро — когда развалилась советская империя, и объединение Германии потребовало, чтобы карту восточной части центральной Европы нарисовали по-новому.
Прекрасный новый мир существовал только в фантазиях
Более того, когда идея о конце истории завладела духом времени, она парализовала мысли и перенаправила деньги и всю оставшуюся энергию в область внутренней политики и социального обеспечения. Ситуация реальной опасности, так считалось, была темой для старых генералов, чьи проблемы связаны с отставкой. Военные, спецслужбы и другие памятные вещи прошлых времен оказались на обочине политики, но едва попадали в тексты правительственных заявлений, Белые книги и проекты бюджета.
К сожалению, прекрасный новый мир, такой, каким его хотела видеть Германия, существовал только в фантазии. От Нагорного Карабаха до Косова, от восточной Украины до кризисов в арабском мире — новости приходили пугающие, и с тех пор их поток не прекращается. С ними связаны потоки миграции — волна за волной, которые в свою очередь представляют угрозу для внутреннего устройства европейских государств и могут привести к развалу Европейского Союза, как показывает британское голосование о Брексите летом 2016 года. Счастье Европы не прикреплено цепями к небу.
В том, что касается кризисов и войн, тенденция такова, что они выходят из-под контроля и распространяются. Привычка к комфорту, приобретенная на протяжении многих благополучных лет, лишь медленно отступает перед осознанием того, что грозят ситуация реальной опасности и потеря контроля. Владимир Путин мечтает о новой версии царской империи: «Новый порядок или никакого порядка» — так гласит девиз, с которым он гневно обращается к Западу, а именно к Соединенным Штатам.
Китай не хочет уступать США
Китайская Народная Республика хочет снова быть Поднебесной, собирать дань с малочисленных народностей, и как господствующая сила в районе Тихого океана она не желает уступать США. Превращение расположенных вдали от китайского побережья и непригодных для жизни рифов в непотопляемых авианосцев предвещает разногласия, которые в прежние времена вылились бы в войну. Вопрос, так ли это и сегодня, становится судьбоносным вопросом региона Тихого океана, а также мировой экономики.
Наконец и прежде всего Соединенные Штаты: Вашингтон и Нью-Йорк до сих пор поддерживали центральные элементы либерального мирового порядка — за счет громадных материальных расходов и человеческих потерь. То, что масштабное сдерживание будет способствовать единению государств и при Дональде Трампе — это надежда и больше ничего.
США занимаются протекционизмом и новым национализмом. «Америка прежде всего!» — так гласит императив, который не обещает европейцам ничего хорошего. Но таков ветер, надувающий парус Дональда Трампа. Европе, если Европейскому Союзу не суждено развалиться по образцу Брексита, необходима основательная перестройка и дальновидное руководство. Происходит новый раздел мира, и забронированных мест нет.
Жизнь в период смены времен — так, как в наши дни — всегда была увлекательной, но никогда комфортной. Именно это и есть то, что сейчас переживают и переносят европейцы. Развернувшиеся события — глобальные и не дающие передышки измученным умам — это всеобщий переломный момент, который пока ищет цель и направление. По-американски это назвали бы «решающим моментом». Другими словами, то, что сейчас будет упущено, будет потеряно надолго и, вероятно, безвозвратно. Настало время штормов. Завывает холодный ветер.
22.02.17.