БРЮССЕЛЬ — Из-за голосования Британии за выход из Евросоюза роль страны в Европе оказалась в подвешенном состоянии. С каждым днём нарастает тупиковое противостояние между Великобританией и ЕС, а будущее становится всё более неопределённым.

Руководство ЕС хочет, чтобы данный процесс двигался вперёд, и призывает Британию немедленно предпринять необходимые для этого шаги, в соответствии с положениями статьи 50 Лиссабонского договора, предусматривающей отказ от членства в Евросоюзе.

Британская сторона пребывает в смятении, и ей сначала предстоит избрать нового лидера государства, поскольку премьер-министр Дэвид Кэмерон объявил о своей отставке. Впрочем, большинство британских политиков смирились с результатами референдума о «Брексите», а также с тем, что волю избирателей надо исполнить таким образом, что максимально защитить национальные интересы Британии.

Поскольку внутренний рынок ЕС всегда был ключевым приоритетом для Великобритании, одним из наиболее широко обсуждаемых вариантов, получившим поддержку различных партий, стала так называемая «норвежская модель» — вступление в Европейскую экономическую зону (ЕЭЗ).

В рамках ЕЭЗ Норвегия (наряду с Исландией) имеет полный, неограниченный доступ к общему рынку ЕС, в том числе к рынку финансовых услуг. Однако этот доступ к внутреннему рынку требует от членов ЕЭЗ согласия на полную свободу передвижения не только товаров, услуг и капитала, но ещё и трудовых ресурсов.

Будет ли норвежский вариант лучше для Британии, чем полноценное членство в ЕС? Простой мысленный эксперимент поможет ответить на этот вопрос. Вернёмся на сорок лет назад и представим, что Франция заблокировала вступление Великобритании в ЕС, и вместо ЕС Британия вступила в ЕЭЗ. В этом случае вопрос на референдуме о Брексите звучал бы так — должна ли Великобритания сохранять членство в ЕЭЗ. Оказались бы тогда аргументы гипотетической кампаний за выход хоть сколько-нибудь другими?

В реальной жизни аргументы сторонников кампании за выход из ЕС касались трёх вопросов: взносы Великобритании в бюджет ЕС, свобода передвижения трудовой силы, национальный суверенитет. Давайте рассмотрим их по порядку.

Агитаторы за выход утверждали, что деньги, которые Британия отдаёт в бюджет ЕС в качестве члена Евросоюза, лучше тратить дома. Точно такой же аргумент можно было бы использовать и против членства в ЕЭЗ. Более того, финансовый вклад Британии в бюджет ЕС (измеряемый как доля национального дохода) на самом деле даже меньше, чем у Норвегии, входящей в ЕЭЗ.

Сторонники выхода заявляли также, что из-за свободы передвижения трудовых ресурсов якобы повышается угроза терроризма, а также уровень безработицы у британских трудящихся. Однако принципы, регулирующие трудовую мобильность в ЕС, точно так же применяются и к Норвегии, и ко всем остальным странам ЕЭЗ. Если свобода передвижения людей в Евросоюзе была основной причиной выхода Великобритании, тогда норвежская модель является для неё в равной степени неприемлемой.

Здесь мы подходим к третьему аргументу сторонников выхода и центральной теме их кампании — «вернуть контроль» над правилами, регулирующими британскую экономику. Подобная цель оказалась бы даже более сильным аргументом против членства в ЕЭЗ, чем против участия в ЕС. В рамках ЕЭЗ Великобритании придётся точно так же подчиняться правилам и нормам, устанавливаемым в Брюсселе, однако у неё почти не будет прав участия в их разработке, в отличие от членов ЕС. Находясь внутри ЕС, Британия могла оказывать значительное влияние на общий рынок финансовых услуг, а это самая важная отрасль её экономики.

Мишенью кампании за «возвращение контроля» был также Европейский суд в Люксембурге, чьи решения по традиции имеют приоритет над решениями национальных судов. Однако в ЕЭЗ тоже есть свой суд, и его решения являются обязательными для всех стран-участниц ЕЭЗ.

Иными словами, все аргументы против членства в ЕС можно использовать и против членства в ЕЭЗ, причём зачастую они зазвучали бы тут даже с большей силой.

Тем не менее, некоторые страны выбирают именно этот вариант. Норвежцы упорно предпочитают оставаться в ЕЭЗ, они неоднократно и значительным большинством голосовали против вступления в ЕС.

Схожая ситуация наблюдается в Дании с 1992 года, когда датские избиратели отвергли членство в еврозоне в рамках Маастрихтского соглашения. Сегодня датская крона настолько тесно привязана к евро, что центральный банк Дании фактически утратил независимость. Присоединившись к зоне евро, Дания могла бы, по крайней мере, принять участие в выработке общих решений.

Швейцарцы на референдуме отвергли членство даже в ЕЭЗ, однако позднее, для ведения бизнеса с ЕС на желательном уровне швейцарское правительство было всё же вынуждено принять большую часть правил ЕЭЗ, в том числе касающихся свободы передвижения людей и обязательных взносов в бюджет ЕС.

Как показывают эти примеры из реального мира, ни одна страна, желающая воспользоваться выгодами европейского проекта, не смогла «и рыбку съесть, и в пруд не влезть». Открытые границы и экономическая интеграция требует единых правил. Слоёный пирог (spaghetti bowl) из различных индивидуальных договорённостей не подходит для континента, где больше 30 маленьких и средних по размеру стран и больше 500 млн жителей. ЕС обеспечивает необходимый набор общих правил, которые опираются на общие институты, предоставляющие право голоса всем странам, даже самым маленьким.

Происходит балансировка суверенитета в Европе: каждое государство остаётся формально суверенным, но если оно хочет экономического процветания, ему надо принять общие для всех нормы и правила, которые делают возможным интенсивное международное разделение труда в Европе. Конечно, Европа — это не просто зона свободной торговли; это ещё и центр общей социальной и культурной жизни. Именно поэтому свобода передвижения людей так привлекательна, причём не только с экономической точки зрения.

Некоторые небольшие страны не захотели играть свою роль в определении будущего Европы. Но странно наблюдать, как страна со столь длительной историей глобального лидерства, как у Британии, внезапно уходит в себя. Отказавшись от своей исторической роли в формировании европейского будущего, будет ли Великобритания действительно довольна тем, что оказалась на задворках?

Источник: Project Syndicate, США

10.07.16.