Интервью Виктора Муженко, начальника Генерального штаба ВС Украины.
Граждане нашей страны как-то сразу, в одночасье, перестали воспринимать День Вооруженных сил Украины как «обычный» праздник. В нем — гордость и боль, вера и память. Возможно, так произошло, поскольку впервые в новейшей истории украинцы почувствовали горький привкус собственной независимости, они осознали, что выжить и победить смогут только вместе.
Они — это народ и его армия, которые с началом вероломной российской агрессии против Украины воспринимают себя как единое целое. О таком единстве народа, о состоянии украинской армии, об уроках прошлого и о надеждах на будущее накануне 25 годовщины Вооруженных сил Украины агентству Укринформ рассказал их Главком, генерал армии Украины Виктор Муженко.
— Товарищ генерал… Или пан генерал армии Украины? Как к вам лучше обращаться?
— Обращайтесь, как вам удобно. Подобный вопрос может быть уместен только в служебных отношениях, он четко регламентируется Уставами. В частности, Дисциплинарный устав Вооруженных сил после изменений 2004 года предусматривает обращение «товарищ». Таким образом, и к Главнокомандующему, и к рядовому в Украинской армии принято обращаться как к товарищу.
В этом нет никакого негатива. Слово «товарищ» — оно происходит от понятия «товарищество». Уважительное такое понятие, которым обозначают боевых собратьев по духу и по оружию еще с казацких времен. Это не мы, украинцы, унаследовали это слово из советских уставов, это идеологи Красной Армии когда-то «одолжили» это слово у украинцев. Сейчас пришло такое время, когда слову «товарищ» возвращается его высокий смысл, наши воины доказывают это ежедневно. Наше товарищество защищает Родину в реальных боях с коварным и опасным врагом.
— Виктор Николаевич, могли ли вы представить 25 лет назад, что придется воевать, да еще и против российских войск?
— Действительно, четверть века прошло. 25 лет назад и армия была другая, и Украина была другой. Тогда все, кто поддержал независимость, понимали, что за нее придется платить, что впереди нас ждут огромные испытания. Но люди радовались, что распад империи произошел без крови, по крайней мере, в Украине. Все надеялись, что крови не случиться и в дальнейшем. Это была эпоха, когда страна открывалась всему миру, от которого долгое время была оторвана. Хотелось верить, что вокруг нас — друзья, что все угрозы, в том числе военные, остались в прошлом. По крайней мере, часть общества и украинского политикума в это искренне верили.
Хотя уже тогда лидеры нации, такие как Черновил, Лукьяненко, Хмара — они предостерегали от беспечности. Они, как никто другой, знали о коварстве имперского монстра, предупреждали об опасности, которая от него исходит. Если бы их тогда услышали — вероятно, история Украинской армии писалась бы совсем на других страницах. Но тогда элиты были заняты другим — они решали, как физически сократить почти миллионную группировку войск, да еще и обладающую ядерным оружием.
В тему: Вернуться к делу Черновола
Военное ведомство обязали наполнять так называемый спецфонд, который был составляющей военного бюджета, именно за счет продажи «избыточного» имущества и техники. Разумеется, появились злоупотребления. Под лозунгом «реформирования» происходило сокращение, разрушение и распродажа военного имущества. Когда на нашу землю напал враг, оказалось, что распродали все самое необходимое — оружие, военное оборудование, автомобильную технику…
Нужно понимать, что все эти процессы продолжались десятилетия, правда, с разной интенсивностью. Но в последние годы правления Януковича, перед Революцией Достоинства, происходило уже откровенное уничтожение обороноспособности государства.
Убежден, что это делалось сознательно и целенаправленно. Это преступление, за которое нужно отвечать. К этому вопросу мы вернемся обязательно, вероятно, уже после войны.
Сейчас главное для нас — выстоять, отбиться от агрессии. Мы имеем дело с российскими войсками, которые пришли на нашу землю с оружием. Долг солдата — защитить страну и ее народ. Кто с кем и в каких академиях учился — вспоминать будем уже после того, как прогоним оккупантов с нашей земли.
— Чем прошедшие 25 лет оказались лично для вас? В истории Украинской армии были разные периоды, в том числе до войны и после ее начала. Что позитивного было сделано за это время, какие основные ошибки допущены?
— Главный и положительный результат — это тот факт, что Украинскую армию удалось создать. Она настоящая, не бутафорская. Люди, которые встали на пути врага в 14-м году, особенно кадровые военные, офицеры — они смогли сохранить боеспособность частей и подразделений, иногда не благодаря, а вопреки внешним обстоятельствам.
Действительно, у наших людей произошел психологический надлом, особенно в начале войны, в 14-м году. Реальные боевые действия начались там, где мы меньше всего ожидали, против тех, кого считали чуть ли не однополчанами. Но война быстро развеивает иллюзии. Наши военные быстро оправились от первого шока. Это они вписали в историю нашего войска выдающиеся страницы настоящего героизма, доблести и, к сожалению — самопожертвования. Появились настоящие легендарные командиры, непобедимы бойцы, которыми может гордиться вся страна. Наши люди — это наше главное сокровище и историческое достояние.
В тему: Командир 93-й бригады Олег Микац: Хочешь показать себя? Иди сюда
Об ошибках… Знаете, сейчас произошла быстрая и впечатляющая мобилизация общества для отражения внешней агрессии. Но далась она очень дорогой ценой. Урок, который всем нам следовало бы вынести из этого — общество должно ответственно относиться к собственной армии. Даже если нет прямой и немедленной угрозы. Стоит помнить истину о том, что тот народ, который не кормит свою армию, будет кормить чужую.
Эти слова — точно не о нашем народе. Сейчас об этом можно говорить совершенно уверенно. Наши солдаты и офицеры буквально из пепла восстановили боеспособную и мощную армию, остановили врага. Но этого мы никогда не смогли бы сделать без самоотверженной, я бы даже сказал — тотальной поддержки со стороны народа, всех украинцев, которые на себе ощутили российскую «любовь» к Украине и ко всему украинскому. Не только армия — весь народ сейчас борется за собственную свободу и за свое будущее. Такое единство армии с народом, общая и неделимая ответственность за судьбу Родины — это, наверное, сам по себе достойный результат нашего пути, со всеми его взлетами и падениями.
— Не совсем «парадным» получается наше интервью, но без этого вопроса не обойтись. Уже после начала российской агрессии произошли тяжелые события в Иловайске и под Дебальцево. На ваш взгляд, что стало их главной причиной, и можно ли было избежать этих трагедий?
— Ми не в параде, мы в состоянии войны. Мы все, все украинцы, проходим через страшные испытания, но бояться права не имеем.
Для меня, как и для любого военачальника, самая большая боль — это осознавать, что во время войны не всегда удается находить решения, которые бы позволили избежать потерь. Это просто невозможно, поскольку мы противостоим противнику, который не ограничен в средствах нападения, профессионально владеет тактикой и стратегией, при этом — с полным отсутствием каких-либо моральных тормозов, которых, впрочем, по определению не может быть у агрессора.
При этом, отвечая на ваш вопрос, я бы не стал ставить Иловайск и Дебальцево в один логический ряд. Эти два события — совершенно разные, у каждого есть свои причины, предыстория и последствия. Объединяют их только два фактора — в обоих случаях они стали следствием прямого применения регулярных российских войск, и в обоих случаях враг действовал подло и коварно. Во время Иловайской трагедии российские войска расстреливали нашу колонну, которая выходила по согласованным маршрутам. Русское наступление под Дебальцево произошло после решающего раунда Минских переговоров «нормандской четверки» о прекращении огня. То есть, в обоих случаях российские военные коварно ударили в спину.
Это не может рассматриваться как проявление военного искусства, это подлый поступок, с любой точки зрения. Таких во время этой войны было немало. Первый шок наши войска получили в секторе «Д», когда выполняли задачи по восстановлению контроля над участком российско-украинской границы в Луганской и Донецкой областях. Те события предшествовали Иловайску, и во многом вызвали дальнейшее развитие обстановки.
Тогда русские войска нанесли массированный удар по нашим позициям с использованием реактивной артиллерии, прямо с территории Российской Федерации. Российские командиры заранее знали, что украинские войска не нанесут ответный удар, чтобы не спровоцировать полномасштабную войну. Это нельзя назвать офицерским поведением или проявлением военной тактики. Это поведение убийцы или наемника. Такими они и есть, наши противники.
К сожалению, тогда, в Иловайске, погибли наши люди, военные, нацгвардейцы, добровольцы. В то время мы стремились делать все возможное, чтобы избежать потерь среди личного состава. Возможно, с позиций сегодняшнего дня, можно просчитывать различные варианты решений, которые были приняты. Но тогда, в августе 14-го года, у нас не было такой возможности. Ситуация развивалась очень быстро, менялась буквально каждый час. Нам, как военным руководителям, которые находились в центре тех событий, можно предъявлять претензии по поводу возможных тактических ошибок, но бессмысленно обвинять нас в бездействии. Все приказы и распоряжения в то время четко документировались, поэтому и юристы, и историки имеют полную информацию для собственных выводов.
Для нас понесенные потери остаются неутолимой болью. Война продолжается, и каждый день мне докладывают о новых обстрелах, которые калечат или приводят к гибели наших военных. Мы будем помнить. Уважение и поклон семьям наших героев, которые рискуют жизнью в борьбе с агрессором. Самое острое желание — чтобы все они дождались возвращения своих воинов домой.
— Каким вам видится выход из текущей ситуации на Донбассе и в оккупированном Крыму? Существуют ли военные ответы на эти проблемы?
— Парадокс заключается в том, что вероятные военные ответы существуют, а реальных военных решений нет. Оккупированные территории — это города и поселки, где живут граждане Украины. Мы противостоим российским оккупантам, но не можем поступать так, как они действовали в Чечне или сейчас действуют в Сирии, уничтожая целые города с использованием стратегических бомбардировщиков.
Мы — не они, и не можем уничтожать собственный народ, ни одна «победа» не стоит таких жертв. Надо искать другой путь. Это касается всех оккупированных территорий, как на Донбассе, так и в Крыму.
Я думаю, что каждый должен заниматься своим делом. Военные выполнят свой долг. Мы надежно держим ситуацию под контролем, и не позволим противнику дестабилизировать ситуацию на линии соприкосновения или в других регионах Украины. Свое слово должны сказать и политики.
Алгоритм урегулирования понятен — восстановление контроля над государственной границей с участием международных наблюдателей, прекращение поставок на нашу территорию войск и оружия Российской Федерации, затем постепенный процесс политического урегулирования. Понятно, что некоторое время на освобожденных территориях будут действовать временные военно-гражданские администрации, главной задачей которых будет вернуть правопорядок и восстановить работу органов государственной власти. После того, как ситуация успокоится, можно будет говорить о выборах на этих территориях Украины. Не ранее. Поскольку никакие демократические механизмы просто не работают под угрозой оружия.
Хотел бы отдельно подчеркнуть — разговаривать о каком бы то ни было создании демилитаризованных зон, об отводе российских войск от линии соприкосновения и об их полном выведении с территории Украины нужно с Россией, а не с российскими марионетками из ЛДНР. С этими персонажами говорить не о чем — они безголосые и не имеют собственной воли. Именно Россия является стороной этой войны, о чем хорошо знает международное сообщество. Российская Федерация и должна нести всю полноту ответственности за военные преступления в Украине, за горе и разрушения на Донбассе. Убежден, что так оно и будет, в конце концов.
— Угрозы со стороны Российской Федерации не ограничиваются Донбассом. Какие еще направления могут считаться угрожающими, и что Вооруженные силы делают для того, чтобы отвести эти угрозы?
— Мне кажется, ответ на этот вопрос очевиден. Угроза для Украины исходит отовсюду, где есть российские войска. Это не только Восток. Мы можем ожидать удара от российских группировок с Севера, с Юго-Запада и с Юга, из Крыма, где россияне сосредоточили значительные наступательные способности.
Мы реально оцениваем эти угрозы военного характера, просчитываем возможные сценарии развития событий в случае масштабной российской агрессии. Эти сценарии отрабатываются во время учений, мы учимся мобильной и гибкой обороне, концентрируем усилия на наиболее угрожающих направлениях. При том, что Российская Федерация обладает большим количеством оружия и человеческого потенциала, у нас есть ключевое преимущество. Мы — на своей земле, которая будет буквально гореть под ногами оккупантов.
Это — не аллегория. Ситуация сейчас в корне отличается от той, с которой мы столкнулись в начале войны, вот уже почти три года назад. Боевой потенциал Вооруженных сил сейчас неизмеримо выше, войска обучены и обеспечены, оснащенные оружием и современной связью, они получили реальный опыт боевых действий.
У нас сформирован оперативный резерв, — это 100 тысяч солдат и офицеров, у которых есть военные навыки, они прошли сложные испытания и выстояли под огнем. Эти люди мотивированы, с боевым опытом, дисциплинированные и мобильные. Это огромная сила.
К тому же, мы постепенно выходим на оптимальные варианты организации территориальной обороны, которая уже сыграла свою роль в трудные времена 14-го года. Сейчас речь идет о формировании территориальных подразделений, которые, де-факто, будут находиться в постоянной готовности к организации сопротивления на случай наступления противника. При организации такой системы мы учитываем лучшую практику, в частности, Балтийских стран, накопивших огромный опыт такой работы.
Все это в комплексе делает возможную агрессию Российской Федерации бессмысленной. Поскольку агрессор понесет огромные потери и не сможет контролировать территории, даже в случае ограниченного продвижения вглубь Украины. Военные возможности Российской Федерации велики, но не безграничны. С другой стороны, такие потери политическому руководству РФ придется объяснять собственному народу. Не существует ни одной причины, по которой российские солдаты должны умирать в Украине, если они не наемники. Наемники закончатся быстро.
В тему: «Наступать в лоб — неправильно. Надо делать по-украински — продвигаться тишком-нишком»
— Насколько нам известно, в СНБО находится подготовленная Генштабом государственная программа развития Вооруженных Сил до 2020 года. Каковы главные приоритеты этой программы?
— Да, действительно, Генеральный штаб Вооруженных сил Украины завершил работу над проектом Государственной программы развития Вооруженных Сил Украины на период до 2020 года, и передал его на рассмотрение Кабинета Министров. Далее эта Государственная программа будет представлена Совету национальной безопасности и обороны Украины и Администрации Президента Украины.
Этот документ содержит пути реализации уже принятых стратегических решений. Он определяет задачи и мероприятия, направленные на плановое обретение Вооруженными Силами Украины возможностей для эффективного реагирования на угрозы национальной безопасности в военной сфере, включая вопросы обороны границ, защиты суверенитета и территориальной целостности. Весомая составляющая программы — это последовательное продвижение и переход Вооруженных сил Украины на евроатлантические стандарты.
Понятно, что членство в НАТО — это вопрос политический. Мы свою задачу видим в решении практических вопросов, связанных с подготовкой войск, с адаптацией методов и правил их применения с нормами и правилами, которые существуют в странах НАТО. Главная цель таких усилий — достичь полной совместимости украинских частей и подразделений с силами Альянса. Это абсолютно реальная перспектива.
В целом, Государственная программа направлена на реализацию пяти стратегических целей, определенных Стратегическим оборонным бюллетенем Украины. Речь идет, прежде всего, о создании эффективной системы управления Вооруженными силами, об усовершенствовании системы оборонного планирования и предоставления Вооруженным Силам необходимых возможностей, о создании единой системы логистики и тылового обеспечения, а также, что очень важно с учетом боевого опыта, о совершенствовании системы медицинского обеспечения Вооруженных сил. Еще одно масштабное и важное направление, которое отражено в программе — это профессионализация украинской армии и системное развитие службы в военном резерве.
— Предусматривают ли процессы профессионализации армии полный переход Вооруженных сил на контрактную основу? Каким образом в таком случае будет формироваться мобилизационный резерв?
— По состоянию на сегодня мы не рассматриваем вариант полного перехода на комплектование Вооруженных сил Украины исключительно военнослужащими по контракту.
Комплектование Вооруженных сил Украины личным составом будет осуществляться преимущественно военнослужащими по контракту, доля которых будет составлять до 80 процентов. Лишь около 20 процентов штатных позиций будут комплектоваться военнослужащими срочной военной службы, хотя по состоянию на сегодня этот показатель не превышает 10 процентов. Это наш источник как для набора на контракт, так и для накопления мобилизационного ресурса.
Хочу подчеркнуть — ни один из призванных военнослужащих не будет направляться в районы проведения АТО. Для того, чтобы попасть на фронт, он должен пройти соответствующую выучку и заключить контракт на профессиональную службу. Соответственно, необходимо повышать привлекательность службы по контракту, мотивировать людей. Для нас это — первоочередная задача.
Исходя из реалий, мы изменили систему военного резерва. Он включает так называемый оперативный и мобилизационный резерв. В свою очередь, оперативный резерв распределяется на резерв первой очереди, куда входят люди с опытом участия в боевых действиях, и резерв второй очереди, состоящий также из бывших военных. Отличие между этими разновидностями оперативного резерва — в назначении резервистов. В первом случае, при необходимости, они будут призываться и комплектовать боевые части, где уже проходили службу. Резерв второй очереди предназначен для комплектования воинских частей стратегического резерва и командных должностей частей территориальной обороны.
Как я уже говорил, на данный момент мы имеем на учете около 100 тысяч резервистов оперативного резерва.
Резервисты, которых предполагается направлять в конкретные воинские части, будут ежегодно проходить подготовку на учебных сборах, в учебных центрах и в составе своих воинских частей и подразделений. Это дает нам возможность в сжатые сроки (при необходимости) доукомплектовать эти подразделения до полных штатов.
Этой осенью мы привлекли около 10 тысяч таких резервистов к учениям в составе 10 бригад. Они прибывали прямо из военкоматов и сразу заступали на должности в боевых десантных и механизированных подразделениях. Эти боевые части успешно выполнили все поставленные задачи.
В тему: Украинский аналог Javelin уже поступает на вооружение армии и Нацгвардии
Что касается мобилизационного резерва — его название говорит само за себя. Он состоит из остальной части военнообязанных, которые будут доукомплектовывать воинские части и подразделения территориальной обороны после призыва по мобилизации и после соответствующей военной подготовки.
Хочу обратить Ваше внимание на то, что с 2016 года, совместно с местными органами исполнительной власти, мы начали масштабные мероприятия по подготовке резервистов и военнообязанных для воинских частей и подразделений территориальной обороны на добровольной и безвозмездной основе в выходные дни. Только за этот год такую подготовку прошли около 25 тысяч человек.
Кроме того, источником накопления мобилизационного ресурса для Вооруженных Сил Украины будут военнослужащие, которые увольняются со всех видов военной службы (по контракту и со срочной), граждане, которые заканчивают военные кафедры ВУЗов как офицеры запаса. Кроме того, граждане, владеющие «дефицитными» профессиями, будут, по необходимости, призываться и проходить подготовку на сборах специалистов.
В настоящее время уже можно говорить о том, что в Украине хватает мобилизационного ресурса для удовлетворения всех потребностей Вооруженных сил. У нас есть четкие планы по подготовке и накоплению такого людского потенциала и на будущее.
— «Солдатская почта» приписывает вам выражение — «Войска должны или воевать, или обучаться на полигонах». Это действительно ваши слова? Каким образом менялась интенсивность учений в течение последних двух лет? Хватает ли ресурсов на подготовку войск?
— «Солдатская почта», как вы говорите, несколько преувеличивает, как всегда. Хотя в этом высказывании есть определенная логика. Боевые бригады находятся на фронте по принципу ротации, поэтому после отвода от линии соприкосновения такие части в обязательном порядке должны проходить этап восстановления и отдыха.
Понятно, что войска, как правило, возвращаются в места постоянной дислокации, люди должны вернуться к нормальному ритму жизни, побыть с семьями. Но это не исключает того, что эти боевые части должны пройти этап доукомплектования и, при необходимости, боевого слаживания. Этого возможно достичь только одним путем — во время учений, на полигонах и в учебных центрах.
Это правда, что сейчас значительно возросла интенсивность боевой подготовки, особенно по сравнению с передвоенным временем. Если в 2013-2014 годах в Вооруженных Силах Украины не было проведено ни одного бригадного тактического учения, то в 2015 году таких учений состоялось уже 12. В текущем году, который еще не завершился, проведено 20 учений бригадного уровня.
Хотел бы обратить внимание на то, что изменилось не только количество учений — изменилось их качество. Мы окончательно отошли от формализма и перестраховок, которые были своеобразной «визитной карточкой» постсоветской армии. Сейчас все по-настоящему. Если форсируем — то настоящее препятствие, такое, как Днепр, на расстояние до 5-ти километров. Если осуществляется марш техники — то без «регулировщиков», исключительно по картам и исключительно на местности, с выходом в заданный район и с занятием определенных позиций.
Кроме того большая часть этих учений были объединены общим замыслом, единым сценарием, и проводились на территории всей страны. Так происходило во время учений «Летняя гроза» и «Южный ветер» 2016 года, в ходе которых были задействованы практически все виды Вооруженных сил, все органы военного управления. Это происходило в тесном контакте с органами местного самоуправления, которые отрабатывали взаимодействие с военными подразделениями и организацию территориальной обороны.
Понятно, что все это — не прихоть военного руководства. Страна находится в состоянии войны, противостоит агрессии мощного врага, поэтому нам никого не нужно убеждать в необходимости боевого слаживания и обучения.
Меня иногда упрекают, что никогда не бываю доволен уровнем подготовки войск. Но командир, по определению, не может быть полностью удовлетворен достигнутым уровнем боевой выучки подчиненных. «Верхней» границы в процессе боевой учебы просто не существует, всегда есть пространство для совершенствования. Экзамен на готовность войск не мне принимать — они будут доказывать это в боевых условиях. Поэтому каждый солдат и офицер понимает — чем больше времени и сил он посвящает боевым упражнениям на полигоне, тем выше будут его шансы в реальном бою.
Уверен, что в войсках ценят такую интенсивность и такие возможности, хотя это связано со значительными физическими и психологическими нагрузками. Армия сейчас занимается тем, чем должна заниматься.
— Наши западные партнеры не решаются поставлять Украине оружие для самозащиты. Насколько полно потребности украинских Вооруженных сил может удовлетворить отечественная промышленность?
— По моим наблюдениям, в настоящее время отечественный оборонно-промышленный комплекс имеет достаточный производственный потенциал и материально-техническую базу для обеспечения потребностей Вооруженных сил Украины. Речь идет не только о восстановлении техники, но и о ее глубокой модернизации, о разработке и производстве новых образцов вооружения и военной техники, в соответствии с показателями государственного оборонного заказа.
Только в текущем году отечественным военно-промышленным комплексом изготовлены, модернизированы и переданы в войска более десяти тысяч образцов вооружения и военной техники, оборудования и имущества. Есть интересные технологические разработки и находки, которые значительно усиливают наш боевой потенциал, но эта тема достойна отдельного разговора.
Все это свидетельствует о дееспособности отечественного оборонно-промышленного комплекса.
Безусловно, проблемы остаются. Для создания замкнутых циклов отечественного производства необходимо завершить программы импортозамещения отдельных элементов узлов и агрегатов, которые поставлялись из Российской Федерации. Эта задача выполняется последовательно и планомерно, частично за счет «подобного» импорта из других стран, частично — за счет организации собственного производства.
Есть и определенные «узкие» места, которые невозможно решить мгновенно. Одно из них — обеспечение боевых частей автомобильной техникой, которая массово распродавалась в довоенные времена. Мы ищем выход, частично за счет машин, которые находились на длительном хранении, и в настоящее время нуждаются в солидной ремонтной базе для восстановления, частично — за счет закупки автомобильной техники. Хотел бы вспомнить добрым словом волонтеров, благодаря которым в боевых подразделениях, которые находятся на «нуле», удалось снизить остроту этой проблемы.
— Что вы хотели бы сказать в День Вооруженных сил Украины украинским военнослужащим?
— Если бы это было возможно, хотел бы посмотреть в глаза каждому из наших воинов, пожать руку, поблагодарить, сказать, что горжусь ими, их доблестью, мастерством, самоотдачей. Для меня большая честь командовать такой армией. Всем нам желаю победы, она обязательно будет наша, поскольку защищаем мы свою землю.
—
Михаил Дмитрук, опубликовано на сайте агентства Укринформ
Источник: argumentua.com
06.12.16.