«О том, чем занимается Ахмед Парагульгов, знали только два человека, с которыми он держал связь: Рудаков – начальник НКВД и Багаудин Арсанов – камиль шейх овлия, унаследовавший от отца шейха Дени Арсанова его дар и много сделавший для сохранения своего народа.
Ахмед рассказывал, как они иногда неделями были в засаде, уезжали на задания, дождавшись темноты. Днем скрывались, старясь по возможности вести наблюдение. Ахмеда уважали, когда он оказывался в доме, ингуши не только делили с ним кров и пищу, но и открывали тайны. Ахмеду приходилось быть психологом. Он видел, на кого стоит прикрикнуть, пригрозить, а кому наоборот, стоит напомнить, как тяжело будет его родственникам без кормильца!
Он вспоминал, как выручал даже из застенков НКВД местных жителей, обвиненных в связи с диверсантами. Вместе с Багаудином они убеждали человека рассказать правду, давая обещание смягчить вину. И всегда держали слово! Около двух тысяч человек они уговорили не сопротивляться, а подчиниться. Давал гарантии и выполняли их. Убеждали, что если он начнут бороться, «абречить», то у выселенного народа никогда не будет шансов вернуться на родную землю. Тех же, кто грабил, сотрудничал с немцами, Парагульгов считал бандитами и не щадил их.
Он принимал участие в поимке главаря подполья Хасана Исраилова (псевдоним Терлоев). Был момент, когда он оказался с бандитом в одном доме, и пока Ахмед беседовал с жителями, Хасан подслушивал и наблюдал за ним. Позднее до Парагульгова дошли сведения, что главарь хотел убить его. Сам Исраилов был смертельно ранен в декабре 1944 года в ходе перестрелки.
Ахмед с большим юмором рассказывает, как некоторые преступники живо интересовались: оставят ли им оружие, какой будет пайка хлеба в тюрьме или лагере, разрешат ли им побыть дома? «Некоторые, было видно, страшно испуганы и начинали много говорить. А что дадут, а как судить будут, а сколько дадут? Я им говорю: «Не на свадьбу собираетесь! И чуреков там не дадут, но слово даю, что семью не тронут!», – рассказывал Ахмед. Парагульгов никогда никого не обманывал и говорил честно. А если видел, что человек начинает «зарываться», врать, то обещал ему без церемоний добавить даже не 8 грамм, а 9! (вес пули автомата – авт.).
Кроме Багаудина, с ним ходили на встречу и другие местные священнослужители, поэтому разговор в буквальном смысле получался душеспасительным. И, кстати, клялись ингуши на Коране, подтверждая, что не врут. «У нас была договоренность, когда идут переговоры с бандитами, то рядом не должно быть ни одного солдата! Только мы с Багаудином! Иначе нам бы не поверили, и это было бы такое пятно на репутации!» – повторял он.
Он исключительно подробно описывает диалоги с обвиняемыми в пособничестве и со своими информаторами, как будто события произошли совсем недавно. Ахмед приоткрыл закулисье НКВД. В частности, называл имена начальников, которые брали взятки за освобождение родственников, рассказывал, как над ним самим сгустились тучи. Прибывшие из столицы полковники вдруг стали интересоваться его персоной, собирать информацию.
Он вспоминает, как по косвенным признакам догадался, что ингушам готовят выселение. Немцы были отброшены, а присутствие регулярных советских войск не стало меньшим.
… Я долго слушала рассказ этого уникального человека и удивлялась еще и тому, что он не жаловался, не горевал и никого не обвинял в испытаниях, которые принесла война ему и его народу. Одна очень важная деталь: в течение 1942-го, 43-го, 44-го и 45-го годов он не получал ни копейки за свою работу! «Никакой зарплаты я не получал, и никакой помощи не было. Хорошо, что мать, глубокая старуха, хозяйством занималась, так и жили», – обронил он.
За героизм и бесстрашие его, по словам работавших с ним чекистов, представили к награде. Рудаков (а он после операции по поимке Османа Губе из капитанов поднялся до генерала!), зная одну слабость боевого товарища, решил похлопотать и наградить Парагульгова именным оружием. Надо ли говорить, что ответа на представление, ушедшее в Москву, так и не было получено.
Похоже, он и не рассчитывал на признание. Делал свое трудное дело, не теряя человечности и оптимизма, чувства юмора. Парагульгов – превосходный рассказчик, насколько образны его сравнения, убедительны интонации! Хохотала, когда слушала, как он подтрунивал над своим соратником Магомедом. «Такой тяжелый был, что когда садился, кто-то должен был стремя держать, иначе седло переворачивалось. Да и лошадь было немного жаль – такая тяга его таскать! И он нас все время просил держать седло.
В какой-то момент нам это надоело, и ему пришлось небольшую дистанцию бежать за нами. Помогли ему снова оседлать коня!», – рассказал Ахмед. Однако когда над Магомедом нависла опасность, и его арестовали, Парагульгов открыто бросился защищать товарища. На одной из вылазок для поимки Хасана Рудаков, видя впереди суетливые движения солдат, скомандовал Парагульгову и сопровождавшим их чекистам:
– Ложись!
– Как ложиться, тут грязь? – парировал Ахмед. Под ногами, действительно, была страшная жижа.
– Ахмед, не шути! Ложись! – повторил Рудаков. Ахмед присел на корточки и переждал неприятный момент. Как же были перепачканы остальные, испугавшиеся стрельбы и выполнившие приказ без обсуждения! Ахмед не мог сдержать улыбки, вспоминая их вид.
Инал и Аза маленькие стоят возле отца – Ахмеда Парагульгова
МИССИЯ ВЫПОЛНИМА
После депортации Ахмед оставался на родине до конца 1945 года. Он продолжал искать ушедших в горы, принуждая их к добровольной сдаче. Он оказывался в центре многих событий благодаря и тому, что выступал как переводчик. Владея феноменальной памятью, он при встрече мог восстановить родственные отношения незнакомца в нескольких поколениях. Его рассказ постоянно сопровождают комментарии о дальнейшей судьбе спасенных им горцев – кто, где и чем занимался после войны. Неудивительно, что именно к нему обращались и «кровники» – представители враждующих тейпов.
Например, в 1943 году примирительная комиссия работала в Назрановском районе, а в Пригородном такой не было. «Кровники» обратились к начальнику районных НКВД и НКГБ с просьбой организовать и у них комиссию. Меня попросили поехать в Грозный, чтобы министерство дало распоряжение», – рассказал он. И ведь добился, чтобы вопрос был решен в пользу горцев!
…«Проведя» с Ахмедом Парагульговым много времени (аудиозаписи длятся около 20 часов), я пыталась разгадать, почему именно он был выбран для такой деликатной и очень опасной миссии? Марьям емко и коротко охарактеризовала мужа: «Он был сильный, деловой, почетный». А в глазах – грусть через улыбку. Я вспомнила об открытости, убедительности и честности Эльмурзы Парагульгова, о том, как он нес свою ношу. Наверное, это наследственное – оказываться в нужное время в нужном месте и проявлять настоящие вайнахские бесстрашие и силу. Причем совершенно бескорыстно!
Только в 1989 году, через год после смерти нашего героя, близкие нашли ордена Ахмеда. Этому посодействовал заместитель начальника КГБ ингуш Бузуртанов».
Chechenews.com
18.10.17.