Жители Кавказа не только не являются подданными России, не только не поддерживают с ней мирных отношений, но, более того, уже в течение многих лет ведут с Россией непрерывную войну. В этой войне кавказцы предоставлены сами себе. Ни от одной из держав они никогда не получали какой-либо поддержки или помощи. Несмотря на то, что (турецкий – ред.)
Султан, являясь духовным главой магометанства, имел значительное влияние в этих провинциях, людям, населяющим побережье Черного моря и исповедующим эту веру, было предоставлено защищаться лишь собственными силами. Более того, позже Порта окончательно предала и покинула их. Один Паша открыл ворота Анапы перед золотом московитов, заявив черкесам, что русские пришли как друзья, чтобы помочь Султану в борьбе против главарей-мятежников Арменистана. Другой Паша (Батал-паша – ред.) снова предал их и покинул страну под покровом ночи.
С тех пор черкесы не раз направляли Султану свои депутации с целью засвидетельствовать преданность и заручиться обещанием помощи. Однако всякий раз эти группы получали там довольно холодный прием. Столь же безуспешно черкесы обращались и к Персии и, в конце концов, к Мехемету Али (правитель Египта Мухаммед Али – ред.), который, хотя и выразил им полную признательность, был далек от того, чтобы оказать реальную помощь.
Во всех этих случаях депутатам Черкесии предписывалось разговаривать с теми, кто, находясь далеко, плохо представлял себе, сколь невыносимым было угнетение со стороны России, насколько враждебно она относилась к их обычаям, вере, их счастью и благополучию (иначе, зачем бы черкесам так долго воевать против нее?), сколь предательски действовали российские генералы, сколь жестоки были российские солдаты.
Вывод ясен – никто не заинтересован в уничтожении черкесов. Тем не менее, никто, кажется, не заинтересован в оказании реальной помощи черкесам. Те сотни тысяч человек, что рассеяны ныне по пустынным крутым отрогам и ведут войну против наших упрямых горцев, завтра ступят на ваши плодородные долины, захватывая их и обращая вас самих в пленников. Наши горы стали защитными бастионами для Персии и Турции, но, если нам не окажут поддержки, эти же горы станут воротами в эти страны – горы сейчас единственное прикрытие для них. Эти двери дома, закрыв которые можно удержать внутри тепло.
Однако, кроме всего прочего, наша кровь – черкесская кровь – течет в жилах самого Султана. Его мать, женщины его гарема – черкешенки, его министры и генералы – черкесы. Он – плоть нашей веры и нашей нации, он владеет нашими сердцами, и мы предлагаем ему нашу верность. Во имя всего того, что связывает нас, мы призываем Султана проявить к нам сочувствие и оказать поддержку. Если же он не хочет или не может защитить свои чада, своих подданных, напомните ему о Крымских ханах, чьи потомки находятся среди нас.
Именно об этом предписывалось говорить нашим депутатам там, куда они направлялись, однако никто их не принял всерьез. Впрочем, те люди не вели бы себя так, если Султан хорошо представлял, сколько верных сердец и мечей может перейти под его команду, как только он перестанет водить дружбу с Москвой.
Мы понимаем, что Россия – не единственная держава на свете. Мы знаем, что есть другие державы, более сильные, чем Россия, которые, хотя и мощны, но снисходительны; они наставляют несведущих, защищают слабых; они не дружат с Россией, но являются ее врагами: они не враждуют с Султаном, но напротив, поддерживают с ним дружеские отношения. Мы знаем, что Англия и Франция были самыми великими государствами на земле, они были самыми значительными и сильными, когда русские приплывали сюда в утлых лодочках и просили у нас позволения рыбачить в Азовском море.
Мы допускали, что Англия и Франция не проявят никакого интереса к такому простому и небогатому народу, как наш, однако мы никогда не сомневались в том, что эти просвещенные нации не причисляют нас к русским. И, хотя мы неучены, не имеем артиллерии, генералов, кораблей или сокровищ, все же надеялись, что нас считают честным народом, вполне мирным, когда нас не трогают, и мы надеялись, что эти нации знают, как мы ненавидим русских, имея на то все основания, что мы почти всегда побеждали их в бою.
Поэтому особенно оскорбительно для нас было узнать, что на всех географических картах, выпущенных в Европе, наша земля обозначена как часть России; что между Россией и Турцией были подписаны совершенно неизвестные нам договора, по которым якобы Россия благополучно получает в свою собственность тех самых воинов, которые заставляли ее дрожать, и эти горы, где не ступала нога россиянина; что российские представители заявляют Европе, что черкесы – либо их рабы, либо просто отъявленные негодяи и бандиты, которых не может смягчить доброе отношение и которые не хотят подчиняться никаким законам.
Мы призываем в свидетели Небеса и гневно протестуем против подобной лжи и досужих домыслов, похожих на женские сплетни. В течение сорока лет мы яростно сопротивлялись порабощению с помощью оружия. Эти чернила, как и пролитая нами кровь, свидетельствует о нашей независимости. Эти слова – свидетельство людей, никогда не знавших и не терпящих над собой владык, полных решимости защищать свою землю; людей, не сведущих в тонкостях дипломатии, но хорошо знающих, как употребить оружие при приближении русских.
Кто волен передавать нас кому бы то ни было? Мы предложили Султану свое подданство, свою верность, однако, если он дружит с Россией, то не может принять это предложение, Черкесия с Россией воюет. Наше предложение – свободное волеизъявление народа: это не товар, который может продавать тот, кто его и не покупал.
Пусть уж тогда такая великая держава, как Англия, к которой повернуты наши лица и протянутые руки, вовсе не принимает участие в нашей судьбе, если это приведет лишь к несправедливости по отношению к нам. Пусть уж Англия тогда благополучно не замечает уловок России, раз она затыкает уши, чтобы не слышать мольбу кавказских народов. Пусть она верит клеветникам и по их словам судит о людях, которых называют варварами и дикарями.
Нас четыре миллиона, но мы, к несчастью, поделены на множество племен, отличающихся языками и верованиями. У нас разные обычаи, традиции, родственные связи и законы кровной мести. В силу этого у нас никогда не было единой цели, но у нас есть сложившиеся формы правления, подразумевающие подчинение одних и руководство других. Наши люди беспрекословно подчиняются предводителям, избранным во время войн. Наши князья и старейшины правят в полном соответствии с обычаями того или иного места и имеют власти больше, чем правители великих держав, расположенных вокруг нас. Однако мы, властвовавшие здесь на востоке, всегда выбирали себе общего зарубежного главу. Таким образом, мы единодушно выражали готовность подчиниться власти Крымских ханов, а затем – Константинопольских султанов, рассматривая их как символ, олицетворения веры.
Всякий раз, когда России доставало сил, она не упускала возможности захватить часть нашей территории, и в этом она немало преуспела: русские довели нас до положения своих крепостных, зачисляли нас в свою армию, чтобы там мы участвовали в боях и помогали порабощать все новых, в том числе наших земляков и соратников по вере. Поэтому неудивительно, что ненависть пустила корни в наших сердцах и не видно конца кровопролитию. Если б мы относились к этому иначе, то давно уже покорились Московскому царю.
Сколь длинным и печальным был бы рассказ о том, как подрывала наше доверие, не выполняла обещанного; как окружала нашу землю со всех сторон, лишала нас самого необходимого; как разрывала наши торговые связи, как водила кинжалами наемных убийц, расправившихся с последними представителями знатных и древних родов, оставив нас без предводителей, которые могли бы править нами; как истребляла целые племена и селения; как подкупала предателей – агентов Порты; как она довела нас до нищеты и поселила в наших сердцах ненависть и неприязнь чуть ли не ко всему миру через те ужасы, что сотворила здесь, и в то же время своей ложью она страшно принизила нас в глазах христианских народов Европы.
Мы потеряли наших лучших вождей, которые раньше могли собирать под своими знаменами сотни тысяч людей, однако теперь мы все, как один, объединились в ненависти к России: в течении этого долгого противостояния она подчинила себе 2 000 000 наших человек, но из оставшихся ни один не служил империи по собственной воле. Множество детей было похищено, а сыновей из знатных семей захватывали в качестве заложников. Те, кто мог, бежали в иные места.
Есть среди нас и такие, кто был обласкан императором, удостоился всяческих почестей и наград, однако впоследствии это благополучие предпочел опасностям своей родной земле. Среди нас живут тысячи русских, для которых наше «варварство» дороже всех прелестей своей цивилизованной страны. Русские построили крепости на возвышенностях нашей страны, однако не рискуют проникать далее, чем достает огонь их орудий: отряд 50 000 российских солдат, совершивший недавно военную вылазку, был разбит горцами.
Страну обычно завоевывают оружием, а не словами. Однако если русским удастся завоевать нас, они сделают это не оружием, а тем, что перережут наши коммуникации и используют Турцию и Персию таким образом, будто те уже принадлежат России. Они перекроют морские пути, будто и это уже их собственность. Они блокируют побережье и будут уничтожать не только наши корабли, но и суда других стран, которые попытаются приблизиться к нам. Они лишат нас рынка сбыта наших продуктов. Они будут всячески мешать нам получать соль, порох и другие вещи, необходимые для ведения войны и для нашей повседневной жизни. Они победят нас, лишив надежды.
Но мы независимы! Мы ведем войну! Мы победим!
Представители России, которые в Европе выдают нас за рабов и обозначают на карте нашу землю как часть своей империи, недавно начали переговоры с черкесами, но не для того чтобы принести извинения за содеянное, а лишь с тем, чтобы выручить 20 000 человек, окруженных нашими бойцами, и договориться об обмене пленными.
Из книги Спенсера Эдмунда, «Путешествие по Черкесии», 1837 год.
Chechenews.com
09.03.16.