Премьер-министр Ирака аль-Абади объявил об освобождении Мосула от ИГИЛ (запрещена в РФ — прим. ред.). Что будет дальше? Свое мнение на этот счет в беседе с BirGün высказали профессор отделения международных отношений Университета Атылым, доктор Хасан Унал (Hasan Ünal), доцент отделения международных отношений Университета Ахи Эвран Серхат Эркмен (Serhat Erkmen), журналист Муса Озугурлу (Musa Özuğurlu).
ИГИЛ была стратегическим проектом, она завершила свою миссию
BirGün: Премьер-министр Ирака аль-Абади объявил об освобождении Мосула. Что ждет Ирак дальше?
Хасан Унал: В дальнейшем важнейшим вопросом будет решение Барзани (Barzani) о референдуме. Будет ли Барзани настаивать на этом решении и, если да, то будет ли он делать шаги в сторону независимости? Как в таком случае будет обеспечена территориальная целостность Ирака, как отреагирует на это иракское центральное правительство и другие страны региона, прежде всего Турция? Это важнейшие вопросы для Ирака в ближайшее время.
Барзани — один из тех, кто извлекает наибольшую выгоду из операции по зачистке Мосула от ИГИЛ. И в Ираке, и в Сирии ИГИЛ как будто возникла не случайно, а была порождена сознательно, умышленно. Этой организацией, выращенной из сирийского болота, похоже, профессионально управляли. В результате территориальная целостность как Ирака, так и Сирии была нарушена, и здесь были реализованы инициативы по созданию курдских государств. Для этого и была использована ИГИЛ, ее намеренно пытались представить сильнее, чем она есть.
Благодаря этой организации тем, кто воюет с ней, а именно пешмерга в Ираке и силам Партии «Демократический союз» (PYD) в Сирии, западные страны с самого начала открыто давали оружие. Делалось это во имя борьбы цивилизованного мира под предлогом: «Они борются с этой организацией средневековых варваров, мы должны помочь им». Но с 2014 года было совершенно очевидно, что все это будет. О наступлении четверга было известно не в среду, как у нас принято говорить, а еще в понедельник.
— Как эта ситуация повлияет на гражданскую войну в Сирии?
— Нельзя сказать, что освобождение Мосула будет иметь сколь-нибудь большое влияние на ход событий в Сирии. Есть боевики ИГИЛ, которые бежали из Мосула, которым разрешили бежать, и таковых довольно много, как предполагается. Утверждалось, что они в какой-то момент ушли в Ракку. Но ушли или нет? Очень интересны и отношения Америки с ИГИЛ. Иногда США прилагают усилия к тому, чтобы ИГИЛ не потерпела поражения. А порой якобы воюют с ИГИЛ. Мы не можем знать деталей, но, насколько можно судить со стороны, ИГИЛ завершила свои дела в Ираке. Благодаря ИГИЛ Барзани завладел Киркуком и значительной частью Мосула. Теперь он идет к независимости.
— Как отсутствие аль-Багдади, который, как утверждается, был убит, скажется на организации?
— Сейчас ИГИЛ уже борется за выживание. Хотя ее силы, влияние, потенциал распространения всегда преувеличивались. Делалось это по стратегическим причинам. В данный момент ИГИЛ, похоже, во многом завершила свою миссию. Судя по всему, и в Ираке, и в Сирии она должна была обеспечить раздел государства на три части. ИГИЛ уже не так много может сделать.
Это была удобная организация, она может возникнуть в других местах
BirGün: Что ждет регион после освобождения Мосула?
Муса Озугурлу: Ирак столкнется с двумя крупными проблемами. Первая — референдум. Важнейшим пунктом повестки дня в Ираке после освобождения Мосула станет референдум о независимости, который планируется провести в сентябре. Ранее речь шла о ряде сделок, заключенных между пешмерга и иракским центральным правительством. Но сейчас после принятия Барзани решения о референдуме неизвестно, как будет развиваться ситуация, связанная с этим торгом. Центральное правительство не одобряет весь этот процесс и вынесение вопроса о независимости на референдум. В то же время, конечно, ситуация внутри Ирака и в самом регионе Барзани еще в полной мере не прояснилась. Следовательно внимание будет сосредоточено на этом регионе и, скорее всего, дальнейшие события будут связаны именно с Иракским Курдистаном.
— А вторая проблема?
— Второй проблемой для Ирака может стать «Хашд Шааби». Сегодня было опубликовано заявление министра иностранных дел ОАЭ. Он поздравил иракское правительство с освобождением Мосула от ИГИЛ, но при этом отметил примерно следующее: «Мы также хотим зачистки «Хашд Шааби» и других связанных с Ираном организаций». Вероятно, говорит он это от имени стран Персидского залива, а именно ОАЭ, Саудовской Аравии, конечно, и других. Страны Персидского залива, видимо, будут давить на Ирак по поводу «Хашд Шааби»: раз уж ИГИЛ конец, «Хашд Шааби» тоже больше нечего делать в Ираке.
Очень важно, как ИГИЛ будет действовать дальше и какой будет ее функция. Потому что после этого поражения в Мосуле на очереди — Ракка. В Ракке с ИГИЛ тоже будет покончено независимо от того, кто возьмет город под свой контроль, — США, «Демократические силы Сирии» или сирийская армия, — и у организации не останется пространства, куда она сможет переместиться. Альтернативой для ИГИЛ в Сирии останется только Дейр-эз-Зор и районы, которые находятся немного ниже и ближе к иракской границе вдоль реки Евфрат. Таким образом, ИГИЛ будет окончательно загнана в угол.
— В таком случае поражение в Мосуле не означает конца ИГИЛ!
— После взятия Мосула поражение ИГИЛ в Ракке — вопрос уже практически решенный. Это неизбежная ситуация с точки зрения ИГИЛ. Мы можем сказать, что для этого региона с ИГИЛ покончено. Что ИГИЛ будет делать дальше? С одной стороны, она может быть уничтожена в одном месте, как это произошло в Ираке, но при этом возникнуть в другом каком-нибудь месте. За этим тоже нужно наблюдать. ИГИЛ может появиться в некоторых других странах, таких как Ливия, может быть, Йемен. Я говорю об этом только как о вероятности. Потому что ИГИЛ — это организация, которая в конечном счете служит определенным целям. Это организация, которую используют все, и мы не знаем, кто и где в процессе этой глобальной борьбы использует ИГИЛ в дальнейшем. Поэтому освобождение Мосула, видимо, повлечет за собой некоторые новые события как в региональном, так и в глобальном масштабе.
— Как эта ситуация повлияет на Сирию?
— Главным и, пожалуй, единственным козырем присутствия США в Сирии была ИГИЛ. Это единственная причина, основание. Что будет после взятия Ракки или после того, как ИГИЛ будет отодвинута в районы пустыни, изолирована или полностью уничтожена? После ИГИЛ в районах Идлиб, Деръа, Эль-Кунейтра в Сирии ситуация так или иначе будет развиваться в сторону урегулирования. На самом деле такого рода организации не так важны для США и других игроков, но их используют как элемент политического давления.
— Как эта ситуация коснется курдов?
— В дальнейшем курдская тема станет главной проблемой в Сирии. Каким будет положение курдов? Будет ли предоставлена им политическая или административная автономия, неизвестно. Специальный посланник ООН де Мистура заявил: «Курды также должны участвовать в создании новой конституции Сирии». Эта ситуация, конечно, повлияет на Турцию, потому что озвучивать это уже стали на уровне ООН. Ранее об этом также говорили США. Отныне, хочет этого Турция или нет, речь идет о курдской реальности в Сирии. Эта реальность создает восприятие более близкой угрозы для Турции и в этом смысле касается нас даже больше, чем Дамаска. Какую позицию займет Дамаск? Честно говоря, пока это трудно понять.
Ранее были определенные сигналы в том направлении, что Дамаск расположен не к политической, но к административной автономии. Однако в последнее время мы видим, что Отряды народной самообороны (YPG) при поддержке США начинают выходить за пределы границ курдского региона, которые считаются его естественными границами. Поэтому Дамаск может отреагировать на это. В таком случае здесь возникнет конфликт, но США и Россия в конечном счете добьются сближения позиций курдов и Дамаска на почве административной автономии. Договоренность, которую эти страны сейчас заключили на юге, в некотором смысле подразумевает и это. Следовательно, в целом после ухода ИГИЛ остается только одна тема — курды. Остальные не имеют никакого значения, ни «ан-Нусра» (запрещена в РФ — прим. ред.), ни другие организации. С ними вопрос так или иначе можно будет решить.
— Как это повлияет на Турцию?
— Мы увидим это в ближайшее время. Турция не в самых лучших отношениях с соседями. Она проводит политику, которая идет вразрез, так сказать, с «общим курсом». Последний пример — действия Турции наперекор коалиции стран Персидского залива, политику которой пытаются определять США. Отдельный вопрос заключается в том, будут ли ИГИЛ и другие организации в дальнейшем использованы против Турции.
ИГИЛ может начать партизанскую войну
BirGün: Что ждет Ирак после освобождения Мосула?
Серхат Эркмен: Прежде всего отметим, что операции еще в полной мере не завершились, безопасность не обеспечена. Во многих районах, таких как Телафер, по-прежнему сохраняется присутствие ИГИЛ. На первом этапе захотят взять под контроль и эти территории, а в дальнейшем ИГИЛ может начать партизанскую войну в Ираке. Если посмотреть с точки зрения безопасности, зачистка и освобождение Мосула — это серьезный удар по ИГИЛ. Это была большая крепость под контролем организации, у нее было совсем другое влияние. Освобождение Мосула — очень важный шаг в борьбе с ИГИЛ, но для того чтобы суметь обеспечить безопасность, в Ираке, видимо, еще долго будут продолжаться операции, распространяющиеся на разные районы страны. Тем не менее будущее Ирака определят не только эти операции по обеспечению безопасности. Реабилитация районов, которые находились в руках ИГИЛ, превращение этих территорий в пригодные для жизни — тоже важные проблемы.
— Что требуется для их решения?
— Ирак, пытаясь изгнать ИГИЛ из захваченных организацией районов, пережил большие разрушения. Для превращения этих территорий в пригодные для жизни районы необходимо осуществление серьезно подготовленных проектов с привлечением больших ресурсов. Самое главное, необходим поистине инклюзивный демократический режим, иначе в стране могут возникнуть разные формы конфликтов.
— Как эти события повлияют на гражданскую войну в Сирии?
— Безусловно, повлияют в определенной мере, но наряду с тем, что динамики гражданской войны в Сирии связаны с Ираком, сейчас ситуация развивается в другом направлении. Там возникло два союза, которые были созданы Соединенными Штатами Америки и Россией под их руководством. В данный момент внутренние динамики Сирии важнее гражданской войны в Ираке, но если иракское правительство или группы, связанные с правительством, включатся во внутренний конфликт в Ираке по призыву Сирии, при поддержке Ирана и России, тогда это может произвести другой динамический эффект на происходящее. Влияние этого можно видеть в Дейр-эз-Зоре. Событий, происходящих в Дейр-эз-Зоре, это коснется в большей степени. На столкновения на юге Сирии особенно не повлияет.
— Как отсутствие аль-Багдади скажется на ИГИЛ?
— Нигде до настоящего времени за исключением российских источников не сообщалось об этом. И о том, что ИГИЛ подтвердила это, сообщили тоже российские источники. Ни на одном ресурсе ИГИЛ нет ничего подобного. И в других, независимых, источниках эта информация не подтверждается. Более того, если вы внимательно прочитаете эти сообщения, организация признала, что аль-Багдади был убит, но никто не называет имя лидера, который придет ему на смену. Мне кажется, что эта новость в некоторой мере нацелена на подготовку определенной среды. Делать что-либо до того, как ситуация окончательно прояснится, неправильно.
Если организация признает смерть аль-Багдади и сообщит об этом в какой-либо форме, ей также потребуется объявить имя нового лидера. В противном случае организация столкнется с серьезными проблемами в своих рядах. Почему мы относимся скептически, потому что ранее такого рода сообщения неоднократно возникали, при этом впоследствии выяснялось, что это не так. Поэтому я полагаю, что необходим сдержанный подход.
14.07.17.