Чеченский феномен: Неистребимая страсть к свободе гл. 33
История семьи Инал – это история, отражающая страницы жизни первой кавказской диаспоры в странах Среднего Востока и Турции во второй половине XIX века и подвергшейся тяжёлым испытаниям на чужбине.
В семье Инал хранится старинная фотография, на которой запечатлено несколько человек. Центральная фигура на снимке – это прабабушка доктора Халиля Инала, Салиха. Она единственная из всех запечатлённых на фотографии, кто видел и помнил родину, с которой она рассталась в возрасте 18 лет. Её отец, Гайрбек, был выходцем из Шатоя.
Сподвижник Шамиля, он посвятил войне с русским царизмом 20 лет своей жизни. Он был также лицом, ответственным за казну в военной администрации имама. О его заслугах в освободительном движении Кавказа говорят награды: золотая и серебрянная медали, которыми имам Шамиль удостаивал особо отличившихся ратной доблестью. Одна из этих медалей до сих пор хранится в семье, как бесценная память, звено, связывающее Иналов с героическим прошлым их предков.
Плечом к плечу с Гайрбеком сражались и его братья Осман и Юнус. Павший на поле брани Осман был предан земле без омовения, в окровавленной одежде, как и положено хоронить шехидов. Был тяжело ранен Юнус. Царские войска, с их многократно превосходящими силами, сеяли ужас и смерть. В то время, как мужчины отражали натиск врага на полях сражений, целые аулы, — старики, женщины и дети, — сжигались заживо. В этих условиях единственным шансом спасти семью для Гайрбека была эмиграция в более спокойную Сирию. Однако и здесь им не суждено было обрести покой. Их словно преследовал злой рок.
Через 20 лет они нежданно-негаданно вновь оказались в центре военных действий.
Покинувшая Турцию французская армия напала на Сирию. Начались ожесточённые бои. Огонь не прекращался ни ночью, ни днём. Мирные жители поселения, где с семьёй своего мужа проживала Салиха, вынуждены были скрываться в водах протекающей в ложбине реки. Это место было единственным, куда не достигали французские пули. Туда и её, вместе с накануне рождённой дочерью, на руках отнёс муж.
Ни один из жителей не погиб тогда. Салиха с семьёй бежали в освобождённую Турцию, где наконец осели и обрели относительный покой. Но те долгие день и ночь, проведённые в студёной воде, наложили свою печать на всю жизнь Салихи.
Вскоре умерла дочь, Рахиме, проведшая вместе с матерью первый день своей жизни в холодной воде. С тех самых пор Салиху не отпускали мучительные боли. Боль физическую заглушала лишь боль душевная: восемь из десяти детей Салихи умерли в младенчестве. Дольше других прожила дочь Хаджер, успевшая выйти замуж и родить девочку, названную в честь её умершей в младенческом возрасте тёти – Рахиме. Хаджер умерла спустя год после рождения ребёнка. Лишь один из детей Салихи, Махмуд-Решид, пережил свою мать и умер в сорок. Мы видим его на фото рядом с матерью.
Рождённая в объятой войной Чечении и не знавшая ничего, кроме страданий, она, вероятно, уже не могла разделить понятий «жизнь» и «боль». И, наверное, поэтому, несмотря на невыносимые страдания, ей и в голову не приходило обратиться к врачу. Когда же, после многолетних упорных уговоров, сыну всё-таки удалось отвести её к специалисту, тот был ошеломлён запущенностью болезни и спросил, как давно мучает её недуг. «40 лет», — ответила она.
Доктор прописал ей на год два средства. Боли сняло, как рукой. Она не уставала удивляться этому волшебству и как святыню хранила на груди чудодейственный рецепт, ни на минуту с ним не расставаясь. Спустя год, как и велел ей врач, она снова пришла в больницу, чтобы обновить рецепт. Каждый свой день без боли она продолжала воспринимать, как чудо: « Я словно заново родилась!». Через два месяца её не стало…
А вот эта девочка лет 13-ти на фото – та самая Рахиме, внучка Салихи, лишившаяся матери в годовалом, а отца – в двухлетнем возрасте. Её воспитала бабушка. Легко представить, как прелестна была она в молодости, если и сегодня, в 75, её кареглазое лицо, с тонкой, почти прозрачной, фарфоровой белой кожей, сохраняет следы былой красоты. В её манере говорить, в каждом движении, обаятельной улыбке угадывается природное благородство. Она детально помнит не только то, чему была свидетелем сама, но и знает обо всех мало-мальски значительных событиях в жизни семьи, происходивших задолго до её рождения. Всё, что наряду с уроками нравственности, с детства передавала ей бабушка Салиха.
Кстати, традиция устной передачи истории своей родословной старшими младшим – очень распространённое явление среди народов Кавказа. К примеру, в чеченском обществе не считается благородным человек, не знающий имён семи своих предков.
Пусть жизненный путь Рахиме и не был усыпан розами, она не жалуется на судьбу и уверена, что прожила счастливую жизнь. Её, теперь уже покойный, муж Назым Инал был выходцем из Адыгеи, из числа шапсугов, сосланных в Турцию после окончания Кавказской войны (Это одна из этнических групп, населяющих Дагестан, которая была практически истреблена в ходе Кавказской войны. Сегодня численность шапсугов составляет около 3000 человек).
Вместе они воспитали шестерых детей – пятерых сыновей и дочь. Все шестеро получили образование, но главное – выросли порядочными людьми. Четверо сыновей Назыма и Рахиме стали врачами. Пятый — Ибрахим – избрал профессию биолога, а дочь Зейнеп – педагог. Самый старший, Али, — окулист. Он живёт и практикует в г. Кырык-Кале. Младший, Муса, — хирург, является главврачом государственной больницы в г.Адана. Сулейман (врач широкого профиля)) и Халиль (терапевт) владеют частной поликлиникой (г.Стамбул), круглосуточно обслуживающей пациентов.
Этот современный медицинский центр, оснащённый новейшим оборудованием, отличает то, что цены здесь гораздо ниже, чем в других частных лечебных учреждениях, причём малоимущим делаются значительные скидки или оплата с них вовсе не взимается. За братьями закрепилась слава талантливых знающих врачей и идеалистов-бессребренников.
Удачно сложилась и семейная жизнь всех шестерых. Али женат на чеченке. Жена Ибрахима – из шепсугской диаспоры. Жена Сулеймана – турчанка. Супруга Халиля, Беррин (кстати, тоже врач), – чеченка. А супруга Мусы – черкешенка. Все они занимаются активной трудовой деятельностью и воспитывают детей – пятое поколение потомков шатойца Гайрбека, покинувшего некогда столь страстно любимую им Отчизну, чтобы спасти семью от гибели и род от угасания.
Сохранить родную речь в условиях чужой языковой среды на протяжении более полутора сотен лет, особенно при смешанных браках, тяжело. Это возможно только в местах компактного проживания отдельных языковых групп. Последней носительницей чеченского языка оказалась Рахиме. Однако все члены этой большой семьи отлично осознают свою этническую принадлежность и сохраняют верность традициям предков.