Русская служба Би-би-си поговорила с наблюдателями о том, что происходило на участках в республике.
По Грозному ездили одинаковые белые «Газели». На этих «Газелях» привозили [голосовать] людей. Заходившие группами были немного шуганные. И когда мы начинали с ними разговаривать, тут же подлетали члены комиссии.
Основная трудность была — то, что на этих выборах можно было голосовать не по своему месту прописки. И якобы по этой причине некоторых людей не внесли в изначальный список, они просто приходили с паспортом, и их вписывали.
Иногда мы обнаруживали, что не совпадают адреса в паспорте (то есть люди пришли голосовать не по прописке — прим. Би-би-си). Группа после этого резко разворачивалась и уходила. Но это не всегда удавалось сделать. Один раз коллега-наблюдатель вышел посмотреть, откуда такой толпой идут люди.
Его тут же попытался отвлечь человек в штатском, начал на пустом месте предъявлять ему претензии вплоть до угроз. В процессе [неизвестный] успел позвонить кому-то — говорил он на чеченском. И когда мой коллега дошел до улицы, автобусы уже уехали.
Законов тут не знают и знать не хотят. Стоит подойти к столу — сразу же: «Тут персональная информация, отойдите, что вы себе позволяете?»
Крики и оры — их оружие. За час до конца голосования резко пришла группа — человек 40. Мы [к тому моменту] уже ходили по пустому участку и понимали, что явка [низкая] — даже 40% не набирается. Мы подошли сверить паспорта с книгами избирателей, но от нас книги просто закрыли.
И тут мой коллега заметил, что некоторые люди сегодня уже были [тут]. На нас стали ужасно кричать. Председатель орала, что я «лежу на столе» и «что я вообще себе позволяю», хотя я стояла в метре от членов комиссии. В какой-то момент они начали отталкивать меня руками от стола, пришлось позвать полицейского, который снова нас разнимал. Мы такого не ожидали.
[О проблемах] мы писали в чат, там был кто-то из юристов и наш координатор, который нас в Грозный отправлял. Все говорили: звоните на «горячую линию», рассказывайте, что у вас. То есть юридической консультации как таковой особо не было, просто просили снимать и фиксировать. Мне кажется, просто все понимали, что тут ничего не сделаешь — тут просто не работают законы.По городу за мной ездила машина, а на нашем участке был человек, который говорил, что отвечает за нашу безопасность. Мне сказали, что это и средство защиты нас, и местных — чтобы они с нами не общались.