Национальный Фонд Демократии — американская неправительственная организация, работающая более чем в 90 странах мира, — внесена в так называемый «патриотический стоп-лист», представленный Советом Федерации России в Минюст, МИД и Генпрокуратуру для квалификации в качестве «нежелательных организаций».
Ни одна из этих инстанций пока не сформулировала своего отношения к новому списку кандидатов на выдворение из России. Между тем лидеры организаций, внесенных в список Совфеда, охарактеризовали решение российских парламентариев как ошибочное, но ни в коей мере не неожиданное.
По просьбе Русской службы «Голоса Америки» президент Национального Фонда Демократии Карл Гершман сформулировал свою оценку политического курса, проводимого администрацией Владимира Путина и его влияния на международное положение России.
«Этот шаг — просто продолжение того, что происходило в течение последних десяти лет. Ничего здесь нового нет — атака на НПО, «иностранные агенты», попытки навесить ярлыки, изгнание USAID — это является частью подхода, это продолжение, и это — небольшой сюрприз.
От людей из Кремля вы все время слышите, что «оранжевой революции» у них не будет. Т.е. они боятся «оранжевой революции», и, конечно, хотят сказать, что все это — работа иностранцев, пятой колонны, национал-предателей. Это неудивительно для напуганной авторитарной власти. Они всегда обращаются к национализму, пытаются разжечь национализм и ксенофобию — как способ поддержки своей власти. Потому что их власть действительно не обладает демократической легитимностью. Вот так ведется эта игра.
Мы очень надеемся, что у России по-прежнему есть гораздо, гораздо лучшее будущее, по сравнению с настоящим. И что народ России может иметь подлинно демократическое правительство, которое уважает их права, и Россия, в конечном счете, может стать частью большого сообщества с сильной привязанностью к Европе, с верховенством права, и народ положит конец периоду коррупции и насилия. Это наша большая надежда.
Однако эти изменения невозможны при нынешнем режиме в Кремле. Они очень четко дали понять, что привержены совершенно обратному. Но знаете, когда вы систематически совершаете насилие против своего народа, ограничиваете его права и крадете в огромных масштабах, воруете — у людей и из государственной казны для собственного обогащения, а затем вкладываете деньги в международную финансовую систему, чтобы получить прибыль от этого, то рано или поздно люди восстанут против этого. И этого они боятся. Они называют это «оранжевой революцией», но это совсем не так. В действительности это просто люди, которые устали от плохого обращения. И это то, чего боится режим.
В чем была проблематика Майдана? Это был бунт против клептократической власти. Клептократическая власть означает, что она ворует, — эта власть основана на воровстве. И, очевидно, власть на основе воровства боится народной реакции и стремится сделать все возможное, чтобы ее предотвратить. Но дело в том, что Россией при Путине правит клептократическая власть. Она ворует. И вы знаете, когда вы воруете, вы также подавляете, потому что вы не хотите, чтобы вашему воровству сопротивлялись. И знаете, я думаю, что русский народ, люди в России, которые хотят верховенства закона, которые хотят лучшего будущего, они должны знать, что они не одиноки. Знать, что от них не отказались. И это именно то, что мы представляем. Мы хотим сказать, что они не одни. Это всегда зависит от того, что хотят сделать люди в России, которые работают на свободу и демократию и верховенство права и общества, свободного от коррупции, как это на них влияет. Наша работа заключается в том, чтобы просто поддержать то, что они хотят сделать. Главную роль играют они, а не мы.
Я думаю, что то, что сделала Россия в Крыму, на востоке Украины и в Грузии в 2008 году, является продолжением того, что началось тогда, когда Путин пришел к власти в 1999 году с взрывами жилых домов. Я имею в виду, что он начал с террора, со страха, с попыток разжечь национализм, чтобы поддержать авторитарную власть. Вот где это началось. И все, случившееся после этого, было всего лишь дальнейшим этапом в развитии режима. А затем — поиском возможностей восстановить российскую гегемонию в так нахываемом ближнем зарубежье.
Я имею в виду, что это гораздо больше, чем Грузия и восточная Украина. Однако Майдан стал своеобразным поворотным пунктом. Потому что без Украины традиционной идее российского империализма очень трудно стать успешной. Я имею в виду, что Украина всегда была частью идеи великой России. И если Украина сможет стать демократической и подлинно независимой страной, что и было целью Майдана — противостоять коррупции, достичь верховенства закона, присоединиться к Европе… Это было целью Майдана. Но с началом революции Путин повел свою линию и сказал «нет». Я думаю, этому способствовала мысль о том, что Европа и Соединенные Штаты не будут реагировать. Все могло быть иначе, если бы они отреагировали по-другому. Но они этого не сделали. И мы имеем то, что имеем. Но народ Украины не намерен сдаваться.
Одна из вещей, которые сделал Путин, это то, что он объединил украинцев. Он сделал из них настоящую страну. Потому что он пытался отказать им в этом праве. И они действительно борются за выживание. Путин также направил сигнал людям на Западе — о том, что они не могут отвернуться, потому что речь идет об их собственных интересах. Я имею в виду, что если Запад верит в верховенство закона, если он верит в миропорядок, где есть правила, то он должен противостоять тому, что делает Путин, потому что он пытается отменить все правила. Кто-то сказал, когда он вошел в Крым, что он проехал танком по мировому порядку. Это затрагивает всех. Это не просто вопрос о Крыме, это не только вопрос об Украине. Это также и наша проблема. Это глобальный вопрос, и американцы будут обсуждать этот вопрос.
Кремль ведет очень активную пропагандистскую работу. Она основана не только на продвижении определенной идеи. Она основана на лжи, разрушающей саму идею правды. Питер Померанцев написал об этом как о милитаризации информации. Кремль использует информацию в качестве инструмента, военного инструмента нападения. И людям на демократическом Западе очень трудно это понять. Они просто считают, что люди, как правило, говорят правду. Им трудно понять такую подлость. Прилагаются усилия, чтобы этому противостоять. Европейцы только что провели исследование о том, как эффективно реагировать на российскую пропаганду. Это должно быть сделано очень локально: именно люди, которые находятся ближе к проблеме, на передовой, способны определить — что правда, а что нет.
Безусловно, нам нужно прилагать больше усилий. Но это — часть гораздо большей проблемы. Мы должны понять, с чем мы имеем дело. Что такое Россия при Путине? Это партнер? Есть еще люди, которые путаются в этом вопросе. Потому что, с одной стороны, есть много беспокойства и неприятия того, что Россия делает в своем регионе и за его пределами со своей информационной кампанией. Но в то же время, правительство (США), конечно, стремится сотрудничать с Россией по проблемам Ближнего Востока или других регионов. Поэтому существует неясность в этом вопросе, и нам необходимо понять, с чем мы имеем дело. Пока этого еще не произошло, но этот вопрос будет обсуждаться. Я имею в виду, что мы вступаем в период выборов, и весьма вероятно, что отчасти из-за поведения Путина и того, что он сделал, этот вопрос будет обсуждаться в период выборов — с чем мы имеем дело в лице путинского режима. И что нам с этим делать.
Да, людям в России внушается мысль о «подъеме страны с колен». Мы называем это авторитарным возрождением. Шанхайская организация сотрудничества, к примеру, является одним из средств продвижения этой идеи, но я думаю, что ШОС сильно переоценивается. Нет равенства между Россией и Китаем, это не настоящее партнерство, Китай подавит Россию в этом партнерстве, если они пытаются в нем лидировать. Я думаю, что идея, будто Россия вернулась в качестве великой державы также сильно преувеличена.
Россия — страна с серьезными внутренними проблемами, демографическими проблемами, проблемами здравоохранения, проблемами коррупции. Это страна, которая должна обратить внимание на свои собственные проблемы. И оставить мысль, что она должна вернуться к какому-то величию. Это часть российского имперского прошлого, но не российского настоящего.
Россия должна беспокоиться о своем населении, чтобы у людей были дети: никто не хочет иметь детей, потому что они не видят будущего, все хотят уехать, элиты хотят уехать. Какая это великая страна? Это иллюзия, и очень опасная иллюзия. Это иллюзия, основанная на игре мышцами в краткосрочной перспективе. Но в долгосрочной перспективе Россию ждет очень серьезный кризис. Я бы хотел увидеть, что Россия преодолела этот кризис и стала успешной, экономически успешной, политически демократической страной. Я думаю, что она имеет такой потенциал.
У нас есть большая вера в людей, но если их кормят подобными иллюзиями величия, это приведет к более глубокому и значительному кризису в будущем. И рано или поздно они столкнутся с этими проблемами. Вы знаете, падение цен на нефть является лишь одним свидетельством того, что они сталкиваются с серьезными экономическими проблемами в краткосрочной перспективе. Вы знаете, отчасти причина роста популярности Путина в прошлом, в дополнение к националистической пропаганде, заключалась в росте цен на нефть, и он мог себя представлять как экономически успешного правителя.
Но эти цены уже не те, что раньше. Капитал бежит, инвестиции остановлены, люди покидают Россию, доходы идут вниз из-за резкого падения цен на нефть. И рано или поздно им придется решать эти проблемы. Он (Путин) пытается скрыть то, что они вовлечены в войну в Украине, он это отрицает официально, и они пытаются скрыть потери. Потому что сама война не имеет поддержки в России. Все это основано на лжи и страхе, лжи о природе своего положения, они слабее, чем Путин пытается показать. Им управляет страх за свою безопасность и страх за стабильность власти, страх перед народной оппозицией. Вы можете играть на мании величия, играть на ксенофобии, внешних угрозах, но рано или поздно вам придется иметь дело со своими собственными проблемами.
Мы каждый день думаем о людях, как Анна Политковская, Наташа Эстемирова, Сергей Магнитский и Борис Немцов. Это, на наш взгляд, очень мужественные люди, защищавшие права человека, справедливость и правду. Они знали, что их жизнь под угрозой. Мне очень трудно выразить, насколько глубока в нас память об этих людях. И я хотел бы добавить, что мы уважаем их, мы никогда не забудем их, так как они погибли за ценности, которыми мы так дорожим. И мы просто хотим, чтобы наши друзья в России знали, что они не забыты.