Смотреть подобные видео тяжело, потому что в кадре заложники. Вероятно, мало знакомые друг с другом, иначе Роман Заболотный не стал бы заглядывать в бумажку, называя имя боевого товарища, Григория Цуркану. Не исключено также, что у захваченных в плен российских граждан какие-нибудь другие имена — и у того, который может говорить, и у другого, сильно избитого, который молчит.
Но эти подробности не слишком важны. Важно, что людям грозит смерть, почти неминуемая, и если у них есть хоть малейший шанс выжить, то это может быть связано с определенными осмысленными шагами российского руководства. Публичными высказываниями официальных лиц, тайной дипломатией, эффективными действиями спецслужб. Ну хоть выражением сочувствия тем, кого избивают и собираются убить, если помочь им невозможно.
Оттого вдвойне тяжело выслушивать речи представителей Минобороны РФ, которые привычно отрекаются от своих солдат и в лицо их тоже не узнают — после демонстрации видеозаписи. О чем игиловцы наверняка сообщат схваченным в деревне Эш-Шула. Правда, между строк этих анонимных заявлений можно прочесть, что ни потерь, ни захвата в плен не зафиксировано в той армии, которая подчиняется непосредственно полководцу Шойгу. Про легионеров частной военной компании Вагнера, питомцев легендарного кремлевского кухмистера Пригожина, в пресс-релизе Минобороны не сказано ни слова и не могло быть сказано, поэтому не исключено, что речь идет именно о них.
Однако и эти люди, бойцы знаменитого спецподразделения «Ихтамнет», тоже являются нашими соотечественниками, которых надо спасать. Пытаясь выкупить, обменять, вытащить иными способами, морально поддерживать. Бесстрастный ведомственный комментарий, услышанный террористами, сродни смертному приговору для бойцов.
Есть существенная разница между предательством, которое совершает собирательный Конашенков, открещиваясь от заблудившихся в лесах Луганщины и от тех, кого захватили боевики «Исламского государства». Это тоже позор. Но с последствиями гораздо худшими.
Поскольку для украинских властей российские пленники представляют двойную ценность. В качестве живых экспонатов, убедительно доказывающих присутствие войск соседнего государства в Донбассе. А также для того, чтобы при удачном стечении обстоятельств обменять заблудившихся на своих граждан. Как это было, например, в мае прошлого года, когда домой вернулись и Надежда Савченко, и Александров с Ерофеевым, воины той уникальной армии, из которой принято увольняться незадолго до вступления в бой.
В Сирии все по-другому.
Там Россия на стороне Башара Асада воюет карнавально, открыто, громогласно, победоносно, и фронтовая авиация чуть ли не в прямом эфире сметает с лица земли логова террористов, и на освобожденных развалинах звучит нечеловеческая музыка в исполнении любимых музыкантов нашего главнокомандующего, и подвигам доблестных военнослужащих конца нет и не предвидится. Известно к тому же, для чего мы там воюем: для того, чтобы мир забыл про Украину и, ужасаясь совершенным и грядущих подвигам, сосредоточился на Сирии.
Тем не менее отношение к бойцам, погибающим за Дамаск и попадающим в плен, никак не отличается от того, что происходит в другой горячей точке. «Никаких инцидентов… не было», рапортуют с Арбатской площади, а что касается Заболотного и Цуркану, кто бы они ни были, то их в природе не существует. Поскольку «все военнослужащие Вооруженных сил Российской Федерации, находящиеся в Сирийской Арабской Республике, выполняют поставленные задачи по предназначению», и тут опять-таки между строк можно прочесть, что предназначение у каждого свое.
Везучим, то есть выжившим и вернувшимся, — ордена и звезды. Иным, не столь счастливым, — посмертные почести, если начальство сочтет возможным рассекретить их имена. А несчастным, захваченным в ходе боестолкновения, — полное забвение, и ежели их снова покажут в кратком или подробном документальном триллере студии «ИГ-инфо», то на Арбатской не замедлят с ответом. Отвергая даже намек на то, что Родина помнит о тех, кого послала в бой, кто стал заложником, кому угрожает гибель.
Удивляться конечно же нечему: это традиция такая. У Сталина не было военнопленных, а только предатели — и Путина, по-видимому, мало волнуют судьбы попавших в безвыходную ситуацию. Что и проявляется одинаково. В относительно мирное время — при освобождении заложников, а на войне — в пресс-релизах, из которых следует, что и освобождать-то некого, и беспокоиться незачем.
Только вот привыкнуть к этой методике хладнокровного, безжалостного, бесчеловечного обращения российского руководства с российским народом невозможно, и краткое видео, как бы смонтированное с предсказуемым равнодушным комментом, производит особенно гнетущее впечатление. Генералы могли бы хоть отмолчаться, не вступая в диалог с запрещенным в РФ «Исламским государством», но они столь же жестоки, сколь и словоохотливы. Главную нашу военную тайну выбалтывают легко.