Как только наступит подходящий момент, «человечки», которые в прошлом году в форме без знаков отличия захватили украинский полуостров Крым, смогут расчехлить оружие, надеть маски — на этот раз цвета пустыни — и снова пойти на дело.
В понедельник адмирал Владимир Комоедов, глава комитета по обороне Государственной Думы, заявил, что вскоре в Сирию отправятся добровольцы, чтобы укрепить силы местного правителя Башара Асада. Эта информация сразу заняла главные позиции всех новостных сайтов. Но ненадолго, потому что особенной реакции она не вызвала: мир уже давно предполагал, что российские авианалеты будут сопровождаться наземным вторжением.
Вчера Комоедов пошел на попятную. Да что вы, заявил он с хрестоматийным ретробольшевистским ехидством, никакие сухопутные войска в Сирию направлять не будут, и Россия якобы даже будет препятствовать своим гражданам, желающим принять участие в конфликте. В это, конечно, верится с трудом.
Подобной проверкой являются и российские полеты над территорией Турции, страны-члена НАТО. Оправдания погодой, которая, дескать, вынудила пилотов совершать более размашистые маневры, смешны, потому что никаких страшных ветров над сирийско-турецкой границей вблизи Средиземного моря в последние дни не бушевало. Русские лишь хотят проверить, как Запад будет реагировать. И выясняют, что никак.
Погрязший в своих иллюзорных идеях, в частности, о международном добровольном ядерном разоружении и прочих воздушных замках Барак Обама, как и уже традиционно беззубая Европа, даже не собирается препятствовать путинской наглости и оглушительной бестактности.
Нигде нет лидера, который смог бы вывести западный мир из пораженчества исторических масштабов, вследствие которого новоявленный вариант российского империализма разрастается во всех смыслах и, главное, процветает при поддержке военных средств. Нигде нет никого, кто смог бы, скажем, возродить мысль о расширении Североатлантического альянса на восток, что было, напомним, одним из крупнейших западных проектов после 1989 года. И нигде нет никого, кто бы смог защитить наш мир от энергетического шантажа, для которого сегодня Владимир Путин получает новые средства.
Что плещется в баррелях
Россия, как известно, имеет всего одну крупную экономическую артерию. Две трети всего экспорта этой страны составляет сырье. От этого зависит и «подпитка» государственного бюджета. Половина поступает от продажи нефти и газа. Нам хорошо известно и то, что Москве, и без того страдающей от западных санкций в связи с агрессией на Украине, не благоволят цены на нефть на мировых рынках. Они уже не такие низкие, как год-два назад, когда Саудовская Аравия боролась их снижением с американскими инвестициями в развитие альтернативных энергетических источников, в том числе сланцевых. Но цены на нефть по-прежнему не слишком высоки.
Эскалация напряженности на Ближнем Востоке, как известно любому аналитику, могла бы способствовать тому самому желанному росту цен, причем самым эффективным образом — например, поставив под угрозу или по крайней мере с помощью провокаций замедлив проход танкеров в Персидском заливе и Красном море. Сейчас Путин еще больше приблизится к этому сценарию и, будьте уверены, не станет колебаться, претворяя его в жизнь. Близок Путин, благодаря своему недавно возросшему значению, и к оказанию политического давления на саудитов, а также на все объединение стран-экспортеров нефти ОПЕК. Давление необходимо, чтобы в баррелях плескалась не дешевка, а настоящее черное золото. И «подпитки» для бюджета станет больше.
Ему удается все, за что он берется
Вчера русские в Сирии бомбардировали Пальмиру, город, где находились архитектурные памятники римской эпохи до того, как варвары ИГИЛ начали их уничтожать. Кстати, несколько дней назад руками этих непримиримых исламистов была уничтожена и прославленная Триумфальная арка, легендарное сооружение, которое простояло в сирийской пустыне многие века.
И хочется цинично подчеркнуть — жаль, что российские истребители не прилетели пораньше и не отсрочили разрушение памятника, хотя бы пустив пыль в глаза исламистам. Владимир Путин упустил эту возможность предстать перед миром в роли спасителя культурного наследия. Возможно, ему это просто не пришло в голову, учитывая его «кагэбэшную», а значит, не слишком поэтичную натуру. Вообще же, ему удается все, за что он берется.